Военная контрразведка и армия. Записки ветерана органов военной контрразведки - Борис Васильевич Гераскин

В «застойные годы» коррупция, тяжело поразившая государственный аппарат, проникшая в систему МВД и прокуратуры, не нашла питательной среды в органах безопасности. Личный состав органов проявил высокий иммунитет к подобной заразе. Объяснение этому следует искать в зрелости чекистских кадров и их нравственной стойкости.

Один из генералов-философов (не хочу называть фамилии) утверждал, что «новые поколения работников органов безопасности смотрели, в сущности, на каждого советского гражданина как на потенциального противника строя». Так можно рассуждать, только искаженно представляя себе внутренний, духовный мир сотрудников.

За все годы работы в органах никто и никогда не разжигал во мне подозрительность и враждебность к людям. Таким образом поступал и я по отношению к своим подчиненным, став руководителем. Скажу больше. Сотрудник, потерявший уважение к людям и веру в них, сбившийся с общечеловеческих ориентиров, очерствевший, работать в органах безопасности не может. Эту мысль высказывал еще Ф.Э. Дзержинский.

Обратитесь к истории органов безопасности, и вы найдете примеры героических подвигов и поступков, совершенных чекистами именно во имя людей.

* * *

На волне перестройки в полночь 22 августа 1991 года разгоряченная толпа явочным порядком демонтировала в Москве памятник Феликсу Эдмундовичу Дзержинскому. В этом недобром деянии разрушителям содействовали власти города. Происшедшее иначе как варварством не назовешь.

Демонтаж памятника был встречен в обществе далеко не однозначно. Именно такой вывод подтверждается неоднократно проведенными за последние годы социологическими опросами и инициативами восстановить монумент, породившими острые споры не только в средствах массовой информации, но и в Думе. Наверное, столкновений общественного мнения за памятник Ф.Э. Дзержинскому и против него не избежать и в будущем.

Памятник Феликсу Эдмундовичу простоял без малого тридцать три года. Само изваяние являлось замечательным творением выдающегося советского скульптора, академика Евгения Вучетича. Он широко известен своими талантливыми работами: памятниками-ансамблями воинам Советской армии, павшим в боях с фашистами, в Трептов-парке в Берлине и героям Сталинградской битвы на Мамаевом кургане в Волгограде, а также аллегорической статуей «Перекуем мечи на орала», установленной у здания ООН в Нью-Йорке. Монумент Ф.Э. Дзержинскому гармонично вписывался в панораму зданий на Лубянской площади и украшал ее.

По-разному можно относиться к Дзержинскому: отвергать или принимать его, чернить или защищать, брать в пример или ниспровергать. У меня, как и у многих людей, личность Ф.Э. Дзержинского вызывает чувство глубокого уважения. Феликс Эдмундович привлекает целостностью натуры, революционной страстностью, верностью жизненным принципам, суровостью и гневом по отношению к недругам, самопожертвованием и честностью.

Нельзя не отметить, что, с молодых лет уверовав в идеи коммунизма, Дзержинский остался верен им до конца своей короткой жизни. Его дух, волю и убежденность не сломали ни многократные аресты царской охранки, ни 11 лет, проведенные в тюрьмах, на каторге, в ссылке.

С победой Октябрьской революции он активно включился в строительство молодого Советского государства. В бурном и тяжелом 1917 году по поручению партии создал и возглавил Всероссийскую чрезвычайную комиссию по борьбе с контрреволюций и саботажем. ВЧК явилась той базой, основой, на которой со временем выросли и окрепли мощные специальные службы Советского Союза, обеспечившие безопасность государства.

Дзержинский — сама история ВЧК-ОГПУ-НКВД-КГБ. Его жизненные и чекистские принципы — преданность делу, внутренняя честность, страстность в работе — давно стали законом жизни сотрудников разведки и контрразведки.

Предавая Дзержинского анафеме, зло именуя «террористом» и «палачом», упрекая в жестокости, его посмертные хулители умалчивают, что в самые грозные годы он выступал против «разрастания» чрезвычайных комиссий. Проявлял беспокойство по поводу возможного перерождения ВЧК в охранку, а когда обозначилась стабилизация советской власти, по его предложению Совнарком принял декрет, который отменял право ВЧК своим решением приговаривать виновных к казни. «Самым строгим критиком своего детища» — ВЧК назвал Дзержинского его соратник Р. Менжинский.

Мало кому известно, что в письме к В. Куйбышеву в 1926 году Ф. Дзержинский пророчески предупреждал о возможном появлении в Советском Союзе «диктатора-похоронщика революции». В архивных документах Г. И. Петровского содержится следующая интересная запись: «Если бы Дзержинский был жив, возможно, культа личности у нас не было бы».

Многие, особенно молодежь, не знают, кем же на самом деле был Феликс Эдмундович. Его жизнь связывают только с деятельностью ВЧК, придавая ей негативную окраску. Огромен вклад Дзержинского в восстановление транспорта и реконструкцию всего народного хозяйства Республики Советов на постах наркома путей сообщения и председателя ВСНХ — здесь он также проявил себя крупным организатором и хозяйственником. И все это в труднейшие годы послевоенной экономической разрухи, голода, топливного и транспортного кризиса. А сколько сделал Дзержинский для спасения и воспитания беспризорных и голодных детей. Он успешно справился и с этой сложнейшей проблемой для государства. Находясь в трудовых коммунах-колониях, вчерашние беспризорники и правонарушители обрели кров, получили образование и специальность, стали достойными гражданами страны, просто честными людьми.

В суровой, до пределов напряженной жизни Дзержинского много волнующих, поражающих воображение поступков, раскрывающих его человеческую суть, высокий гуманизм, любовь к людям. Приведу один, наиболее впечатляющий пример.

Еще до революции 1905 года, в Седлецкой тюрьме Королевства Польского, Дзержинский находился в камере с обессиленным, прикованным к нарам чахоткой Антоном Россолом. Умирающий Россол жаждал выйти на прогулку и снова увидеть небо. Дзержинский не мог остаться равнодушным к желаниям своего товарища. Все лето ежедневно, взвалив себе на спину ослабевшего Россола, он выносил его на прогулку. Сорок минут беспрерывно носил Феликс Эдмундович Россола, так как останавливаться стража запрещала. Утверждают, что кто-то тогда сказал: «Если бы Дзержинский за всю свою сознательную жизнь не сделал ничего другого, кроме того, что он сделал для Россола, то и тогда люди должны были бы поставить ему памятник…»

В изданных письмах и дневниках Ф. Дзержинского можно найти много созвучного дням нынешним: «Я хотел бы объять своей любовью все человечество, согреть его и очистить от грязи…» (из дневника). «Я обладаю одним, что поддерживает меня и заставляет быть спокойным даже тогда, когда бывает так страшно грустно. Это не просто черта моего характера, это непреклонная вера в людей… условия жизни изменятся, и зло перестанет господствовать, и человек станет человеком самым близким другом и братом, а не как сегодня — волком…» (из тюремного письма к сестре. Декабрь, 1913). «Я нахожусь в самом огне борьбы. Жизнь солдата, у которого нет отдыха, ибо надо спасать наш дом. Некогда думать о своих и себе. Работа и борьба адская. Но сердце мое в этой борьбе осталось живым, тем же самым, каким было и раньше» (из письма к жене. Май, 1918).

О Дзержинском как человеке, революционере и чекисте, организаторе народного хозяйства издана большая литература. Уже