Пять судеб. Каменный принц - Вероника Николаевна Дюрягина

– Планы поменялись, но ты оторвёшься на нём. – холодно протянула девушка, указывая дулом пистолета на Армэля.

– Понял! – оскалился блондин, растягивая гласные. Приступ уже вошёл в свои полные права.

– Да что я вам такого сделал!? – не выдержал вконец Армэль.

– Скоро всё поймёшь… – улыбаясь ответила Аврора, медленно подходя ближе. – Никита я даю тебе шанс сделать это первой. Докажи, что ты всё ещё преданна мне.

– Да я… – неуверенно начала Дю Гра, но была перебита.

– Да хрена-с два я так просто здесь сдохну – чётко прорычал юноша, пронзая всех четверых зелёным взором.

– Прости… – прошептала Никита, принимая пистолет из рук подруги.

Она не хотела этого, но не видела другого выхода. Девушка глубоко вздохнула, сдерживая непрошенные слёзы. Она ненавидела себя за эту слабость, понимая, что её прошлое так и не отпустило её. Вновь она убивает кого-то ради себя, ради своей собственной шкуры, потому что больше всего на свете боится умереть. Тревис уже показал, как легко может оборваться жизнь и теперь ей не хотелось рисковать.

Никита резким взмахом головы откинула все мысли в сторону, вскидывая обе руки с пистолетом и делая первый выстрел. Не ожидавший этого Локонте качнулся назад, еле удерживаясь на ногах и чувствуя лёгкое касание пули возле плеча. Оно оставило небольшую царапину из которой потекла кровь, окрашивая серый рукав толстовки в бордовый.

Не смотря на это Армэль не боялся, прожигая испуганные синие глаза. Он уже больше ничего не боялся, так как самое худшее уже произошло. Надежда обломала себе крылья, встретившись с землёй…

– АХАХА! – рассмеялась Аврора, хлопая в ладоши и отбирая свой пистолет из рук неформалки. – Это конечно не смертельная пуля, но так даже лучше! Снова добро пожаловать в ряды группировки «Каменный принц», Никита!

– Угу… – кивнула головой Дю Гра, окончательно отводя взгляд от Армэля.

– Молодец, Никита. – холодно отметил Влад, смотря на всё с экрана телефона.

– Как ты могла!? – послышался крик на заднем плане, который стих тут же, как только на говорившую упал металлический взор фиолетовых глаз.

Теперь Локонте совсем не понимал Влада. Когда он стал таким бесчувственным? Всё что они пережили было фальшивкой? Его друг изменился и теперь способен лишь вздыхать, делая очередное грешное тату на теле. Влад будет делать их до самой смерти в попытке облегчить душевные муки. Однако теперь он перестал действовать, как тогда…

А Никита? Они же были друзьями и он привязался к ней за всё это время. Неужели всё участие в процессе расследования, поддержка и их изначальное знакомство были подстроены, ради какой-то непонятной мести? Армэль был не в силах принять всё это!

   Это был очередной удар под дых…

Вокруг царила мертвенная тишина. Тёмный лес и мрачное небо, которое заволокло снежными тучами. Гневные взоры устремлены на меня. Каждый из них считает меня предателем и не желает слушать моих объяснений. Именно поэтому я не предпринимаю никаких действий, а возможно ещё и потому что всё моё тело сковало отчаяние.

  Щелчок и холодное дуло пистолета утыкается уже прямо в висок Армэля…

Внемля немой просьбе, я поднимаю руки и скашиваю глаза на девушку, держащую меня на прицеле. Её руки дрожат. Я это понимаю по тому, как трясётся дуло возле виска.

  Теперь вы поняли как я оказался в такой ситуации? Вот только ни мне, ни вам не ясна причина всего этого. Я ошибся и причинил им боль, но как не знаю…

Армэль истерически хмыкнул, но продолжал держать себя в руках. Он держался даже тогда, когда качок приставала из группы бросил в него лопатой. Та остриём вошла в сугроб, возле его ног.

– А теперь, мой мальчик, копай могилку… – прошептала в самое ухо Аврора, пройдясь по нему языком. Она дрожала от предвкушения, водя сталью пистолета под толстовкой в районе торса. Ситуация явно забавляла её…

– А пока ты копаешь я расскажу тебе почему ты удостоен такой чести, милый. – пропела довольная Аврора, передавая телефон с Владом Никите и хлопая в ладоши от радости.

Блондин же не терял Армэля из виду, тоже беря его на прицел. Оскал на его губах был безумным. И юноша был готов поклясться, что с последней их встречи блондинчик поехал кукухой. Как бы там ни было, но теперь он марионетка в этой игре со смертью, а за ниточки дёргает всё та же Аврора или уже Лилит?

– Какая же ты сука, Аврора… – прошипел Армэль, сжимая злосчастную лопату.

Однако стоило ему договорить, как плечо прошило болью. Юноша стиснул зубы, сдерживая крик. Кровь тонкой струйкой потекла по второй руке.

– Придержи язык! – прокричал Тревис, тут же заливаясь смехом. – и ты говоришь с Лилит!

– Тише Трэвис! – прикрикнула на него Аврора. – Он должен дожить до самого главного. Тем более это прозвучало как комплемент, ведь наша любовь крепка, да малыш?

Армэль на это лишь грязно выругался, делая первый взмах лопатой. Ветер порывом прошил всё тело, ударяя снежинками. Кожа потихоньку начала впервые в жизни замерзать. Однако юношу это не заботило. Он просто не мог поверить, что всё закончится так…

Что его жизнь прекратиться, так и не начавшись… И он сам выроет себе могилу…

– Прости меня, мама… – тихо прошептал Армэль, сжимая древко лопаты до боли в пальцах.

– А? – переспросила Аврора, но тут же поправилась. – Хотя не важно! Запомни, что Авроры больше нет! Теперь здесь Лилит и Лилит расскажет свою историю!

*******

Шёл месяц август. Небо заволокло тучами. Громыхал гром и сверкали молнии. Сама природа рыдала, заливая тоннами воды землю. Деревья гнулись к земле от ураганного ветра, который таскал за собой тонны мусора и тягая из стороны в сторону людей Санкт-Петербурга.

 Именно в этот день. В одном из сельских роддомов рожала женщина. Цвет её волос напоминал спелые колосья пшеницы, а глаза были голубыми, словно озёра. Губы цвета персика были искажены в гримасе боли. Женщина кричала, матерясь хуже сапожника. Роды были тяжелы. Ребёнок не выходил, а сельским врачам не хватало опыта. Был лишь один вариант, однако с их знаниями слишком рискованный для роженицы.

– Плевать на меня, но пускай она будет жить! Пожалуйста! – молила, крича, женщина.

Смотря на её страдания, врачи решились. Операция пошла полным ходом. Слышались крики, молитвы и вопли напряжённых струн душ. Лишь спустя несколько часов раздался первый крик сморщенного тельца. Пуповина была перерезана…

– Андрей… – прохрипела женщина на остатках сил.

– Что такое Ань? Ань? – подлетел к ней один из врачей.

– Отца у нас нет, а я уже отжила своё… – еле дыша выталкивала слова бледная и осунувшаяся Анна.

– Не говори так! – крикнул Андрей, дрожа всем телом.

– Заткнись и… И не перебивай… Ду… Дубина… – продолжала из последних сил женщина. – Её крёстный местный…