Категории
Самые читаемые
Лучшие книги » Документальные книги » Критика » Собрание сочинений в десяти томах. Том десятый. Об искусстве и литературе - Иоганн Гете

Собрание сочинений в десяти томах. Том десятый. Об искусстве и литературе - Иоганн Гете

Читать онлайн Собрание сочинений в десяти томах. Том десятый. Об искусстве и литературе - Иоганн Гете

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 73 74 75 76 77 78 79 80 81 ... 117
Перейти на страницу:

Это очень своеобразный семейный портрет, смысл которого не в отдельных частностях, а в обобщении. Он немало напоминает нам одиноких холостяков Иффланда с той лишь разницей, что немец исходит из состояния духа своего героя и невежества его домашнего и бюргерского окружения, а у китайца, кроме этих же самых мотивов, играют роль еще религиозные и полицейские церемонии, которые были бы благом для счастливого отца семейства, но нашему почтенному старцу доставляют бесконечно мучительные минуты, обрекая его на безграничное отчаяние, пока, наконец, благодаря неожиданному, хотя и подготовлявшемуся втайне повороту событий, все не заканчивается радостью.

1821

«MANFRED»

A dramatic poem by Lord Byron. 1817[22]

Удивительное, живо меня тронувшее явление — трагедия Байрона «Манфред». Этот своеобразный талантливый поэт воспринял моего «Фауста» и, в состоянии ипохондрии, извлек из него особенную пищу. Он использовал мотивы моей трагедии, отвечающие его целям, своеобычно преобразив каждый из них; и именно поэтому я не могу достаточно надивиться его таланту. Переработка эта отличается такой цельностью, что можно было бы прочесть ряд в высшей степени интересных лекций о связи ее с прообразом, о ее сходстве с ним и отличительных особенностях, но при этом я не стану отрицать, что мы в конце концов начинаем тяготиться мрачным пылом бесконечно глубокого разочарования. Однако наша досада всюду сочетается с восхищением и уважением.

Итак, мы находим в этой трагедии подлинную квинтэссенцию страстей и мыслей этого удивительнейшего, рожденного себе на муку таланта. Жизнь и творчество лорда Байрона почти не допускают справедливой и беспристрастной оценки. Он достаточно часто говорил о том, что его терзает; не раз изображал свои муки, и все же вряд ли кто-нибудь отнесется сочувственно к его бесконечной скорби, с которой он, постоянно в ней копаясь, так долго носится.

В сущности — это две женщины, призраки которых его постоянно преследуют. Они играют большую роль и в данном сочинении: одна — под именем Астарты, другая же, бесплотная, пребывающая вне времени, — только голос.

Об ужасном приключении, которое он пережил с первой, рассказывают следующее: будучи смелым, в высшей степени привлекательным молодым человеком, Байрон пользовался благосклонным вниманием одной флорентинской дамы; это стало известным супругу и побудило его убить свою жену. Но в ту же ночь нашли на улице труп убийцы. Хотя подозрения тогда не пали решительно ни на кого, лорд Байрон все же оставил Флоренцию и вот влачит за собою всю свою жизнь эти страшные призраки.

Это сказочное происшествие приобретает полную правдоподобность благодаря бесчисленным намекам, которые мы находим в его стихотворениях. Так, например, с величайшей жестокостью раскрывая свои душевные муки, он применяет к себе историю одного спартанского царя, которая сводится примерно к следующему: лакедемонский полководец Павзаний был увенчан славой за одержанную им крупную победу при Платее, но уже вскоре лишился любви греков из-за надменного упрямства, грубости и жестокости своего поведения, а затем утратил и доверие своих соотечественников за тайные сношения с врагом. Но этого мало, он взваливает на себя еще и тяжкую, кровавую вину, которая его преследует вплоть до позорной смерти. Командуя в Черном море союзным греческим флотом, он воспламеняется бешеной страстью к прекрасной византийской девушке. После долгой борьбы ему наконец удается насильственно отнять ее у родителей; она должна прийти к нему ночью. Девушка стыдливо просит слуг погасить свет; они повинуются, и она, ощупью пробираясь в темноте, опрокидывает светильник. Павзаний просыпается. Коварный и подозрительный, он думает, что к нему забрался убийца, хватается за меч и убивает возлюбленную.

Ужасное воспоминание об этой сцене не покидает его никогда, призрак убитой преследует его повсюду, и тщетно он обращается за помощью к богам и жрецам — заклинателям духов.

Каким истерзанным сердцем должен обладать поэт, который отыскивает такое сказание в глуби веков, усваивает его и им отягчает свой собственный трагический образ. Воспроизведенный ниже монолог, проникнутый разочарованием и негодованием, становится понятным лишь после сделанных нами разъяснений; мы рекомендуем его для замечательных упражнений всем любителям декламационного искусства. Это монолог Гамлета, значительно усиленный. Надо обладать немалым искусством, чтобы подчеркнуть все заключающееся в нем и в то же время сохранить ясность и последовательность связного целого. Впрочем, нетрудно будет заметить и то, что для выражения этой внутренней силы поэта требуется известная пылкость, даже эксцентричность исполнения.

М а н ф р е д

(один)

Игрушка Времени и Страха мы:Приходят дни, уходят; мы живем,Кляня здесь жизнь и умереть боясь.Среди всех дней, когда влачим ярмо.—Под игом роковым больное сердцеТо в скорби падает, то бьется в муке.Иль в радости, где агония — цель, —Среди всех дней, и прошлых и грядущих(Нет в жизни настоящих), мало есть —И меньше меры малой — дней, когдаДуша не жаждет смерти… и дрожитПред ней, как пред водой студеной,  — пустьТа дрожь — на миг. Мне по моей наукеОсталось вызвать мертвых, их спросить.

В чем то, чем мы боимся быть,  — ответСуровейший: Могила,  — так ничтожен.А если не ответят… Но ответВолшебнице Ендора дал ПророкУмерший: и Спартанскому царюВ ответ дух бдящий Византийской девыСудьбу предрек… он ту убил, не зная,Кого любил, и умер непрощенный,Хотя взывал он к Фриксию-Зевесу,И даже Психагогов аркадийскихВ Фигалии заставил умолятьТень грозную, чтобы смягчила гневИль месть определила… Был ответНевнятен, но пророчество сбылось.

О, не живи я, та, кого люблю,Теперь жила бы; не люби я, та,Кого люблю, была б теперь прекрасна,Была бы счастлива… дарила счастье…Что с нею… за мои грехи страдает…Иль то, о чем не смею мыслить… иль —Ничто. — Час близок, явится на зов…Но здесь, сейчас страшусь дерзанья…Я не боялся духов созерцать,Ни злых, ни добрых… а теперь дрожу,И странный холод — в сердце. Но свершуИ то, что ужасает,  — поборовСтрах человечий. — Скоро ночь наступит.

1820

«DON JUAN»[23] БАЙРОНА

Герой мне нужен. Странная нужда.Коль, что ни год, то новый из тумана,Пока, насытив гласность без стыда,Не низлагается, как самозванный.С такими мне не знаться никогда.Я им предпочитаю Дон Жуана.Мы все его видали в пантомиме,Где он до срока гибнет в адском дыме.

Вернон, Гау, Ульф, Гок, Камберленд-мясник,Принц Фернанд, Гренби, Бергойн, Кеппель, модаБыла на всех, о всех был поднят крик,И всем, как ныне Вельсли, пели оды.Но каждый пожран модой, чуть возник,Все «девять поросят» ее приплода.«Курьер» французский может к их семьеПричислить Бонапарта с Дюмурье.

Барнав, Бриссо, Петьон и Кондорсе,Клод, Мирабо, Дантон с Маратом былиФранцузами, но нам известны все.Да мало ли забытых есть фамилий?Жубер, Гош, Лани, Моро, Марсо, Дессэ,Таких имен военных изобилье.Любой отмечен временем своим,Но все ж для рифм моих неприменим.

Наш бог войны был Нельсон по сю пору,И был бы им, когда б не новый дух.Про Трафальгар умолкли разговоры,Луч этой славы вместе с ним потух.Теперь в фаворе армия, и скороО моряках замрет в народе слух.Принц отдал пальму первенства пехоте,И Денкан, Нельсон, Джервис не в почете.

И до Агамемнона были люди,И после отличался человек.Но кто певцом не избран был в орудье,Забыт, как неизвестный имярек.Я никому не набиваюсь в судьи,Но вглядываясь в настоящий век,Как я сказал и повторять устану,Достойным нахожу лишь Дон Жуана.

Если мы до этого не решились привести цитату из вполне, как думается, поддающегося переводу «Графа Карманьола», а вот сейчас делаем дерзкую попытку перевести непереводимого «Дон Жуана», то в этом легко можно усмотреть известную непоследовательность; поэтому-то мы и считаем своим долгом указать на имеющуюся здесь разницу. Господин Мандзони у нас еще очень мало известен, а потому надо сперва ознакомиться с его достоинствами во всей их полноте, что возможно сделать, лишь обратившись к оригиналу; и только после этого будет вполне уместно появление перевода его произведений, сделанного одним из наших молодых друзей. Талант лорда Байрона нам достаточно известен; и наш перевод не принесет ему ни вреда, ни пользы: ведь оригинал находится в руках всех образованных людей.

1 ... 73 74 75 76 77 78 79 80 81 ... 117
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Собрание сочинений в десяти томах. Том десятый. Об искусстве и литературе - Иоганн Гете торрент бесплатно.
Комментарии