Ну и твое… да… наше же! Вместе же и с телом — при проверке «устойчивости» и «выносливости», «выдержки» той же самой все мебели при встрече же со мной.
Дерево с… деревом. Ха? Ага… Кто победит? Устоит, выдержит и окажется же куда более выносливым, чем и тот же все
непротивник? С приложением же к столу головой и лицом после и
хорошей такой затрещины и по инерции же победит же…
он. К полу ей и всем тем же телом —
аналогично… А! Ну и, конечно, и в качестве же еще
бонуса и как никогда же и нигде
поощрительного приза — еще и стулом, от
щедрой души и с
барского же плеча, как и весьма же и
легкой руки под такие-то
несложные дела, сверху накроет. И не она. Все так же —
по инерции. И по пути же падения. Ведь толкнут же в спину.
Споткнулась-упала-очнулась… Кхм. И не один раз. Для
точности! Да и тут же как бы… что ребенок, что
не…
что воля, что неволя… все равно! Но и было же все же…
занятно… объяснять потом преподавателю
женщине и по хореографии
школьному же кружку танцев, что: «Я не могу заниматься потому, что упала… после того же, как моя мама меня же толкнула… и после уже чего сверху же меня еще и стулом накрыло, представляете… Хоть и не
столом, да?».
Ведь тогда же еще и «насилия», «буллинга»… а уж и тем более «абьюза»… как таковых же… и в речевом аппарате большинства… не так и много было… Да и вообще же почти не было… Даже семейных! Тем более и старшего поколения. Да и сейчас, чего уж там, их нет… Так чтоб и… нормальных — понятных, и не принятых же еще раньше как и «само же собой разумеющееся» и «у всех», всем… Не было, не было и вот опять, прям. Конечно. И она же еще
так на меня посмотрела… но и все-таки же
не спросив: «Тебя дома бьют». И да, что еще же более
занятно — вопроса же как такового да и как
знака же так и не последовало. Ну а
риторика, как и все затем, была лишь
взаимна. И все! Но и что
кстати, вот, наверное же как раз таки и с этого момента и началась пора моих «
полетов и падений». Благо еще — и не
прыжков и
вскрытий…
Ну, разве что и в лесу. И оленихи… И хоть где-то же женский род и их же окончания прорезались. Нарисовались… да… не сотрешь! К худу или добру, м? Хотя
попрыгунчики и
лизуны мне нравились. Пусть и за них же тоже прилетало. И
знатно…
Когда же они и сами уже прилетали. Но и кто ж знал,
правда, что рамы и вазы бывают
такие ценные? Ценнее же жизни и здоровья…
Моей и…
моего. А потолки, вместе же с ними, так хорошо
прилипают… И к ним же все так же хорошо
прилипает… После подбрасывания и
соответственно же прилипания к ним каких-нибудь и…
глаз Деда Мороза… ну и к
примеру! Было прикольно и… еще какое-то же время после. Правда, потом же… лишь только больно. Но ведь и на что и кого же еще, кроме и всего же вот этого, нужен
балласт ба-ла-а-анс… м… а
рав-но-ве-сие? Но и вернемся же к «пересчету» и самому же его
виду. Сначала…
аверсом лица и тела. Потом…
реверсом. И вдруг же неожиданно…
оп!.. и вопросительная боль в моих глазах находит
ответ в ее. На какую-то секунду… Да даже и
долю секунды. Ведь как
она появилась — так почти же тут же ведь и исчезла.
Будучи спаленной, али нет. Но и только же и сделав, что и вылившись мне и в меня же еще большим
ужасом и сильнейшей же…
собой. Как и двойной: ее и моей. А там и
тройной! За то, что, и уже наверняка, увидела же все это. Сначала же она, потом и я…
Глазастая же. Да и никогда ведь не откажется добавить, так еще и слихвой. Хоть за кого и что. В одном же все
флаконе и ударе!
Но ведь она узнала… и узнает же… периодически… до сих пор! Но вот только кого или, может, уже даже и… что? Не себя же ведь, так точно. Да и не меня! Но и кого бы или что бы еще она… и жалеть же вдруг, да еще и так… стала? Егор же… так не делал. И да! Не получилось. Прости… Как и более же не сравнивать же их. Но остались же все еще у них и их точки соприкосновения. Вот и у меня — осталось и осталась же к ним не парочка, но и все еще вопросиков. У него и от него же ко мне все шло — одним сплошным и насильно-моральным потоком. Когда же у нее и от нее же ко мне, как ты уже и понял, физическим. Да. Все так, но… что же я еще хочу донести? Тортик! Или скрипку производства же «Бред»… и все же. Узнавания же там не проскакивало. Да и не проскальзывало… Насколько я… и могла же… видеть. А и точнее же, не видеть. В глаза же еще пока и долго не смотрю. Стараюсь… во всяком случае и до сих пор… как и по возможности же уже и разучиться, но… да. Не всегда и… получается. Тоже, да. Но и… бывает еще в моментах, скажем так. И на старуху бывает проруха. Иногда. Если и уметь же для начала терпеть… и ждать… как звезда. Чаще не в ее и смотрю, чем и не в его и не смотрю! Со вторым же все-таки чуть проще, но одновременно и сложнее, ведь я же все же еще вижу в них себя. Его… и… нас. А в ней… лишь ее. И как она — со мной. Во мне… И
