Фантастика 2006. Выпуск 2 - Сергей Лукьяненко

Ему не жалко было ни Настю, ни Витю. Сами виноваты — захотели на халяву лекарство от старости получить. Лекарство, сделанное из чужой смерти, хотели — чтоб самим вечно молодыми оставаться. Кузьмин их честно предупредил — подождите, лучше пару мартышек мне купите, я на них опробую всесторонне. Не захотели. Насте приспичило лучше подруг выглядеть. А мужику ее шрамы от пуль своих коллег надоели. Да и могли ли они допустить, чтоб бессмертие обрели мартышки, а не они, цари природы? Вот и получили.

Кузьмин почти ненавидел эту пару идиотов с деньгами. Ненавидел за то, что именно они оплатили опыты, ненавидел за то, что подставились для первого эксперимента. Опыт пошел наперекосяк, и теперь Кузьмин боялся, что бандит в расстройстве застрелит его.

Собравшись с духом и сделав умное лицо, взялся за ручку двери. Насупившись, шагнул в коридор. Навстречу ему вскочил бледный и потный от волнения Витя. Кузьмин помахал рукой. Витя жеста не понял, но на всякий случай потрусил послушно за спиной, тяжело вздыхая. Бандит еще не знал, что Кузьмин не может решить проблему. И чем позже до него дойдет, что наука бессильна, тем лучше для Кузьмина.

Пару раз мужик издавал звуки, порываясь заговорить. Кузьмин обрывал его жестом и сильней сдвигал брови, мол, думаю, не мешай. Пока дошли до машины, у него заболели мышцы на лбу от постоянного напряжения.

— Вот что, — сказал Кузьмин деловито, устроившись в кожаном салоне БМВ. — Есть на примете тихий кабак, где нет музыки и любопытных ушей? Вези туда.

Собственная идея насчет ресторана Кузьмину понравилась. Витя все равно пришибет, сука, так отчего бы предварительно не попить водки за его счет?

Витя проникся серьезностью момента. В кабаках он толк знал, несомненно, потому что привез в первоклассное заведение. Кузьмин почти утонул в глубоком мягком кресле, напротив угнездился Витя. Присел на самый краешек, подался вперед, преданно и с надеждой уставился на Кузьмина. Куртка его при этом распахнулась, и Кузьмин увидел краешек наплечной кобуры.

Чуть шелестя ботинками по ковру, подкрался официант.

— Коньяк, — сказал Кузьмин. — Бутылку.

— Какого? — шепнул официант. — Есть…

— Тебя что, учить надо, какой нужен коньяк?! — рявкнул несдержанный Витя. — Живо давай. И закуси мелкой притарань, что там полагается. Принес, и чтоб близко тут никто не шлялся! Когда надо, сам к стойке приду.

Официанта сдуло. Вернулся мгновенно, на подносе — бутылка, бокалы, мелкие тарелочки с чем-то, пепельница. Кузьмин даже не смотрел, что именно он приволок — наверняка самое дорогое. Фигня, все равно платить Вите. И сейчас, и впредь, и очень долго.

Потому что Кузьмин придумал, что делать.

Но сначала наплескал себе одному полный бокал. Выпил как воду, в три глотка. Полегчало.

— Значит, так, — очень веско произнес он, глядя Вите в точку между бровями, — Настя твоя — дура.

— Знаю, — понурился Витя. — Зато красивая.

— Была. Но тебе ее теперь тащить всю жизнь. Потому что если она проболтается…

— Понял, — кивнул Витя.

Кузьмину не понравилось его выражение лица.

— Убирать не смей, — предупредил он. — Хочешь, в монастырь засунь, или еще куда. Но если хоть один фрагмент ее тушки попадет на стол к патологоанатому…

Он сделал многозначительную паузу. Витя хлопнул коньяка, поскреб в затылке.

— Ну понял я, ладно.

— Насте не надо было удалять зуб, — сказал Кузьмин и поморщился: фраза прозвучала слишком мягко, по-интеллигентски. — Она, идиотка, не въехала: регенерация — значит, регенерация. Значит, должны вырасти. И срать они хотели на то, что ей рожа собственная с полным набором зубов не нравится. Понимаешь?

Витя на всякий случай побледнел и подобрался.

— Она нарушила программу. А потом еще понесло ее в Турцию. Ну каждый дурак знает: если есть воспалительный процесс, на открытое солнце выходить запрещено! А эта овца поперлась загарчик обновлять, блин.

— Овца, — согласился Витя. В глазах появился опасливый огонек: — Док, а что будет, если меня свинцом нашпигуют?

Этого вопроса Кузьмин боялся. И надеялся, что если такое случится, то Витя не выживет. На самом деле никакой патологоанатом не понял бы, что там сотворили с организмом. Строго говоря, Кузьмин сам имел весьма смутное представление о том, какие внутренние изменения могут иметь место в человеческом теле. Мыши и собаки — это хорошо, но все-таки не то. Теория плюс пять минут практики, если можно так выразиться.

— А ты постарайся, чтоб не нашпиговали, — Кузьмин неприятно засмеялся. — Потому что грохнуть могут, а это ни тебе, ни мне ни к чему.

Витя замолчал. Кузьмин выпил. Захмелел.

— А Настя?

— Настю сегодня вечером перевезешь ко мне в лабораторию. Попробую я ее стимуляторами накачать. У нее, я так понял, все резервы ушли на зубные дела. У человека от природы есть небольшая способность к регенерации, так вот, имморталин эту естественную способность отключил.

Витя хлопал глазами. Кузьмин порол чушь.

— Это как с алкоголиками. У них тоже прием внутрь сбивает гормональный баланс.

— Так может, ей похмелиться надо? — воспрял Витя. — Ну, в смысле, что ей просто надо добавить имморталина?

— И где ж я его тебе возьму, а? Весь запас я на вас и израсходовал. А больше нету. И трупы на дороге не валяются.

Витя осклабился. Ну да, у людей его профессии трупы именно что валяются.

— Витя, — тихо, внятно сказал Кузьмин, — мне повезло один раз, я получил доступ к телу, которое, согласно завещанию, разнимали на органы. Я получил труп очень свежий, здорового человека, который не хотел умирать, который до последнего вздоха боролся за жизнь. К тому же именно с этим трупом никто не удивился бы, увидав, что некоторых частей не хватает. Если бы я приехал на два часа позже, было бы поздно изымать из него те части, которые мне нужны.

Кузьмин намеренно не называл органы. Это его тайна.

— Док, а отчего он помер?

— Какая разница?

— Ну, так…

— От инфаркта. Мужчина, сорок два года. Здоровый, как буйвол.

— А больные не подходят, да?

— Ну, смотря какие. Такие, которые уже смирились — нет. Понимаешь, очень важен фактор жизнелюбия.

— А еще? Еще что важно? Ну там, пил-курил…

— Да нет, не играет роли. Лучше, конечно, без этого. — Кузьмин похлопал себя по карманам, сделал вид, что не может найти сигареты. Витя подсунул ему свои, дорогие. — Самоубийцы еще подходят.

— Так они ж… — удивился Витя. — Они ж по доброй воле, типа сами!

— Сами-то сами, а в приказном порядке. В смысле, сами себе приказывают умереть. И организм у них перед смертью борется. Даже у тех, кто снотворным травится. Но тут другая тонкость: понимаешь, получить труп мало. Нужно еще изъять из него кое-что, и чтоб родственники потом не возмутились.