Первая исповедница - Терри Гудкайнд

– Это правда, – откликнулся Мерит, все еще пребывающий в глубокой задумчивости. – Если магический щит попробует воздействовать на неживые объекты, это истощит его, лишит энергии, ведь он, по сути, будет охранять мир вокруг себя. – Он поднял взгляд. – А как насчет огня? Он должен помочь.

Наджа кивнула.

– Это второй способ остановить их. Огонь, любое пламя, действенны, поскольку огонь способен превратить мертвецов в золу. Это, конечно, один из самых надежных способов остановить их.

Огонь волшебника очевидно способен остановить их, но, как вы можете себе представить, со временем и он утеряет действенность, поскольку прислужники Сулакана смогут отправить преодолевать огонь волшебника бесконечную шеренгу мертвецов.

Мне также известно, что волшебники императора работают над способами защитить мертвецов, отправляемых под огонь волшебника. Не знаю, завершили ли они создание такой защиты и смогут ли вообще ее создать, но знайте – они пытаются. Даже если они пока не придумали, как противодействовать «огненному» заклинанию, это незначительное препятствие, потому что потери их не тревожат.

В конце концов волшебники устанут непрерывно призывать такой огонь. Стараясь поддерживать это заклинание, они выбьются из сил. Вот еще одно преимущество использования мертвецов. Повторю: они не устают. В конечном счете какое-то количество мертвецов все же преодолеет эту защиту.

При оживлении мертвецов некоторые из них получат более общие поручения, помимо конкретных задач вроде истребления ваших волшебников. Если для того, чтобы уничтожить на поле боя одного волшебника, потребуются сотни или тысяча мертвецов, Сулакана это ничуть не озаботит. Даже если потребуется десять тысяч, он пожертвует ими без малейшего сожаления.

Магде показалось, что Мерит потрясен такими ужасающими новостями. Они ошеломляли, и она заметила отчаяние в его глазах.

– А что насчет других, упомянутых тобой, – спросила Магда, поскольку Мерит хранил молчание. – Полулюдей?

Наджа пригладила свои черные волосы; очевидно, упоминание о полулюдях ее расстроило.

– Полулюди хуже. Значительно хуже.

Глава 77

– Что значит «полулюди хуже»? – спросил Мерит. – Чем хуже?

– На самом деле их создали, чтобы руководить мертвецами. Это живые люди, лишенные души, как мертвецы, и потому между ними есть некоторое сходство.

– Сходство? – заинтересовался Мерит. – Например?

– Они не живые, во всяком случае не в общепринятом смысле.

Мерит сердито фыркнул.

– Что ты имеешь в виду под общепринятым смыслом?

– В общепринятом смысле жизнь подразумевает наличие души. Она – часть бытия, как мы его понимаем, часть того, что для нас означает пребывать в мире живых.

Наджа взяла его руку с перстнем, а затем пальцем постучала по Благодати.

– Творение, жизнь, смерть и Свет Творения, пронизывающий все это. Полулюди – искажение Благодати. Они отделены от искры дара в их душе, от искры, которую должны нести по жизни, а после смерти – в мир духов.

Но души полулюдей не проходят через завесу обычным образом, не несут этой искры в своей оболочке. Они словно разделены, ни мертвые и ни живые. Хотя они живы в том смысле, что дышат, едят, некоторые даже говорят, их нельзя считать действительно живыми – у них нет души, нет связи с Создателем и Благодатью. Их живой организм – просто сосуд, оторванный от традиционного смысла Благодати.

Если император Сулакан умрет прежде, чем осуществит свой грандиозный план, то его оживят и он станет придатком своей души, пребывающей в мире духов. Но император надеется, что, когда метод будет доведен до совершенства, его душу, если он еще будет жив, отправят в преисподнюю, а сам он, живой, останется здесь, чтобы как один из полулюдей править миром живых или, точнее, тем, что останется от мира живых. Таков его путь к личному бессмертию.

– Как это может обессмертить его? – спросил Мерит с возрастающим нетерпением.

– Он хочет создать расу полулюдей, во главе которых станет он сам, их правитель. Ему не придется больше бояться старости, болезней, смерти. Его душа будет в безопасности в мире духов, а бренная оболочка останется исполнять его желания в этом мире, и потому его цель – объединить мир жизни и мир смерти.

Он и его род полулюдей будут жить бесконечно долго, почти не подвергаясь воздействию времени, потому что они не живые люди. Их в какой-то степени оживляет примерно то же, что и мертвецов – магия, вдохнувшая жизнь в их телесную оболочку.

И, конечно, мир мертвых вечен, ведь души не умирают. Со смертью душа отделяется от тела. Некоторые души Сулакан лишит всего: и жизни, и смерти, превратив их в безмолвные призраки в этом мире. Лишившись связи со своим телом, они не смогут пройти через завесу.

Полулюди не могут жить вечно, но уход их души в преисподнюю и вливание живительной магии в их тела меняет свойства этих тел так, что позволяет им очень долго оставаться в одном возрасте. Изменение Благодати меняет течение времени, проходящего через них. Время не касается их в той же мере, что нас. Отсутствие души у этих, по сути, пустых оболочек людей позволяет им стареть очень медленно. Впрочем, я знаю о них не слишком много. Не уверена, что вообще кто-нибудь знает о них много.

Император Сулакан хочет причислить к этой новой человеческой расе столько людей, сколько получится, – пусть живут в измененном потоке времени. И намерен сломить всякое сопротивление своему грандиозному плану, прежде всего устраняя волшебников, выступающих против него – именно из-за этого он вторгся сюда, в Новый мир – так, чтобы не осталось никого способного воспрепятствовать этому.

– Так вот из-за чего эта война, – сказала Магда вслух, когда к ней пришло полное осознание. – Он хочет объединить всех в единый Союз Народов, но главная цель его нападения на Новый мир – устранение магии, чтобы магические способности остались только у него и его последователей.

– Именно так, – сказала Наджа. – Хотя он никогда этого не утверждал. Он заявляет, что его цель – «устранение тирании магии над человечеством». Он склоняет людей к мысли, что магия порабощает их, а он сражается за их свободу в войне за истребление магии в мире живых.

– По сути, – сказал Мерит, – добиваясь устранения магии у нас, он уничтожает возможность сопротивления.

Наджа кивнула.

– Затем он планирует устранить саму жизнь.

Мерит всплеснул руками.

– Но как?

– Он стремится уничтожить мир живых в том виде, в каком мы его знаем, очистить его от людей, обладающих душами. Он хочет оставить только мертвецов, которыми может управлять, и полулюдей, которые, как я сказала, не вполне живы в обычном понимании. Тогда неживые полулюди будут править безжизненным миром.

Его душа будет в безопасности в преисподней, а император Сулакан станет править миром живых, но в мире живых больше не будет жизни, какой мы знаем ее сейчас. Здесь по-прежнему останутся растения, птицы и звери, но люди уже не будут той расой, что сейчас. По сути, люди будут не более чем животными.

Мир живых, каким мы его знаем, перестанет существовать. Исчезнут цели, желания, энергия, достижения. И радость. И любовь.

Магда и Мерит переглянулись. Она прочла в его глазах, о чем он подумал: шкатулки Одена. В подтверждение ее мыслей, словно личное сообщение для Магды, он выдвинул Меч Истины из ножен на несколько дюймов и убрал его обратно.

– Это безумие, – наконец сказал Мерит. – Иначе описать невозможно. Трудно понять даже саму его идею.

– Можете вы постичь его замысел или нет, верите ли в то, что он удастся, полагаете ли, что у него есть шанс на успех – не имеет значения, важно другое: он задумал осуществить свой безумный план. Он намерен уничтожить мир живых, чтобы воплотить свой проект идеального мира, где люди не решают сами за себя.

Вот почему я сбежала. Вот почему хочу присоединиться к вашему делу: чтобы остановить императора. Мне тоже это кажется безумием. Я не хочу участвовать в нем. Не хочу жить в его идеалистической версии идеального мира. Не хочу быть рабой его целей, его ложных представлений. Моя жизнь принадлежит мне и не должна служить только достижению его целей.

Мерит впервые за долгое время улыбнулся.

– Тогда ты перешла на правильную сторону. Мы думаем точно так же. В это мы верим и за это сражаемся. За право получать удовольствие от жизни. За право жить собственной жизнью. За право на любовь.

– Загвоздка в том, – сказала Наджа, – что, даже если план построения идеального мира потерпит крах, в своих попытках Сулакан вполне может преуспеть в уничтожении мира живых, я уверена. Вообще-то, он умный человек, находчивый и решительный и вмешивается в саму природу, представленную Благодатью. Даже если то, во что он верит, невозможно осуществить, и ему никогда не удастся претворить свой план в жизнь, в своих попытках добиться этого он погубит без счета людей. Даже если у него ничего не выйдет, даже если он обезумел и не способен на то, что, как ему кажется, он способен сделать, я боюсь, что при этом он вполне может непреднамеренно уничтожить мир живых.