Десант местного значения - Роман Борисович Грибанов

кому принадлежит сигнал, о котором уже громко верещит СПО. Щипков снова глянул на часы. С момента пуска прошло уже двадцать секунд, пора.

– Постановщикам помех, возобновить работу.

Экипаж самолета ДРЛО E-1B Tracer из эскадрильи VAW-12 с изумлением увидел, как буквально рядом, в двадцати милях тусклое сплошное пятно, занимавшее целый сектор, пропадает, а в центре его появляется группа ярких отметок, до отвращения похожих на засветки от советских «Барсуков». Второму пилоту «Трейсера», выполнявшему еще и обязанности офицера боевого управления, стало ясно, что русские их поимели. Эти шесть самолетов, летевших впереди, были всего лишь приманкой, подставной уткой. Офицер слабо усмехнулся, русские в полной мере подтверждали старую житейскую поговорку: «Кот, усевшийся задом на горячую плиту, никогда больше не сядет и на холодную». Заполучив ужасающие потери в прошлом нападении на авианосцы, они теперь тщательно перестраховываются и подстраховываются. И эти действия русского командира были бы оправданы, если бы патруль получил нормальное усиление с палуб. Но теперь им придется отбиваться с теми силами, что есть в воздухе. Вся проблема в том, что он еще две минуты назад отправил половину своих наличных истребителей, два «Фантома», чудом взлетевших с авианосца, на перехват ракет, запущенных первой шестеркой «Барсуков». И сейчас у него есть всего два «Черта», да еще с половиной боекомплекта.

Он едва успел скомандовать канадским пилотам, чтобы те отстали от первой группы «Барсуков». Неразумно тратить драгоценные сейчас ракеты на самолеты, уже выпустившие свои смертоносные «подарки» по кораблям. «Черти», дисциплинированно прекратив преследование группы подполковника Юрьева, уже выходили в хвост самолетам 303-го полка, когда экран обзорной РЛС на «Трейсере» вновь покрылся частыми яркими пятнами и полосами. Вдобавок и с перехватчиками связь стала работать через пень-колоду. Но что самое плохое, перед тем, как группа вражеских самолетов снова пропала на экране радара в большом пятне сплошных помех, от нее отделилась пара отметок и, быстро разгоняясь до сверхзвуковой скорости и набирая высоту, пошла на юг. Туда, где были корабли авианосной группы адмирала Холлоуэя. И что можно теперь сделать? Только сообщить подполковнику Брауну, ведущему пары «Фантомов», об еще двух целях. И просить пилотов «Чертей» попробовать вести поиск самолетов противника самостоятельно. Два «Вуду» в момент, когда советские самолеты вновь пропали с экранов его радара, находились примерно в десяти милях правее и выше красных, летя на пересекающихся курсах. Та еще задачка, учитывая ночное время и погодные условия. Впрочем, основная облачность сейчас ниже советских самолетов, так что у перехватчиков есть мизерный шанс.

02 ноября, местное время 22:10. Камчатка, десять километров южнее от Вилючинского вулкана, грунтовка к востоку от русла реки Паратунка. Сводная группа второго батальона 211-го мотострелкового полка 22-й дважды Краснознаменной Краснодарско-Харбинской мотострелковой «Чапаевской» дивизии

Этот день лейтенант Ильин вспоминал потом с трудом. Начавшись с кошмарной бойни на берегу бухты Малая Саранная, он отпечатался в голове, как сплошная мешанина из бега по непролазным дебрям, бестолковых перестрелок и сумасшедшей езды на раздолбанном грузовике по местам, которые дорогами мог назвать только неисправимый оптимист. Когда они, вымотанные донельзя ускоренным маршем по пересеченной местности, вышли на дорогу, все думали, что на сегодня их оставят в покое. Их уже ожидали два грузовика, помятые и видавшие виды ГАЗ-51. В один из них, с красным крестом, наспех нарисованным на дверце, погрузили всех раненых, и лежачих, и легкораненых ходячих. После чего фельдшер скомандовал уезжать. А один из водителей второго, с виду совершенный пацан, отдал старшему лейтенанту запечатанный пакет, объяснив, что там приказ на дальнейшие действия его, Ильина, группы. И что он, вместе с напарником и грузовиком, поступает под командование товарища старшего лейтенанта. В грузовике оказались несколько ящиков с консервами, цинки с патронами и ящики с выстрелами к РПГ, очень кстати – почти все наличные боеприпасы группа Ильина отдала разведчикам. Все равно больше сделать для людей, стряхнувших у них с хвоста американцев и фактически спасших им жизнь, Ильин тогда не мог.

Но сейчас у него снова было боеспособное, пусть и маленькое, подразделение Советской армии. Двадцать один человек, два ручных пулемета и один РПГ. И свой транспорт, в виде одного грузовика и двух пацанов-водителей, которые, как выяснил Ильин, еще вчера были школьниками. И боевой приказ, прочитав который, старший лейтенант стал озадаченно чесать затылок. По замыслу командования, его группе надлежало выдвинуться в район к востоку от поселка Паратунка, где они должны будут вступить в боевое охранение саперов, которые будут прокладывать гати для прохода техники через топкие берега небольшой, но извилистой реки с одноименным названием. Причем на месте они должны быть уже через четыре часа. Расстояние небольшое, по дороге максимум километров двадцать. Но эта дорога – на самом деле полоска между каменистыми склонами, покрытая смесью грязи со снегом, проходящая вброд через многочисленные горные ручьи. А в небе то и дело пролетают американские самолеты. В общем, они едва успели прибыть на место.

Все дело в том, что советское командование уже в первый день высадки вражеского десанта столкнулось с острой проблемой. Не хватало пехоты. Нет, вообще-то, на Камчатке и до войны недоставало всего: современной техники, вооружения, транспорта, средств связи. Одни танки Т-34-85, стоящие на вооружении единственного танкового батальона в 246-м мотострелковом полку, могли много чего сказать специалисту. В линейных частях округов, расположенных в Европейской части страны, на смену этим танкам давно пришли Т-54, а кое-где и «пятьдесятчетверки» уже поменяли на более современные Т-55 и даже Т-62. «Тридцатьчетверки» там, в Европе, можно было отыскать только в училищах, да еще на базах хранения, куда их отправили пылиться вместе с винтовками Мосина и пулеметами Максима. Но пехоты вроде бы было достаточно, целая дивизия. Три полка, двенадцать батальонов, из них одиннадцать – мотострелки. Но с началом войны выяснилось, что пехоты нужно больше, гораздо больше. Два батальона 211-го мотострелкового полка остались прикрывать Усть-Камчатск. Еще два батальона сегодня утром обороняли побережье, где высаживался американский десант, и от них мало что осталось. Равно как и от одного батальона 246-го мотострелкового полка, брошенного сегодня днем в отчаянную контратаку. Два батальона 304-го мотострелкового полка остались в обороне побережья к северу от Авачинской бухты, и их никак нельзя было снимать оттуда, даже сейчас. Ведь американцы вполне могут перебросить десант на корабли и высадиться там. Очень быстро, гораздо быстрее, чем советское командование сможет перебросить войска вкруговую, по плохим и разбитым дорогам. А оттуда до Петропавловска вообще рукой подать.

Остаются всего четыре батальона, на все про все. Для атаки американцев, которых, по оценке разведчиков,