Ржевский ведун - Titus

загрузил поиском сотрудников. Ушла воодушевленная. Я уже собирался уехать на Октябрьское поле, когда зашел Илья.

— Ты че такой напряженный? Случилось что?

— С чего ты взял?

— Да по тебе же видно! Чуть не искришь от внутреннего напряжения.

— Ильюха, я с девушкой расстался. Совсем.

— С той самой?

— Ага, так что я теперь опять одинок.

— Говорят, что лучшее средство от одиночества — это женитьба.

— Ну, не знаю, не знаю… Не может быть, чтобы не существовало более гуманных способов.

— Почему такие предупреждения? Меня, например, все устраивает, Юлька обо мне заботится, кормит, спинку чешет. Недавно вот заказала мне через интернет спортивные кроссовки 43-го размера. Пришли, правда, замшевые 38-го и на каблуке. Хорошо, что хоть ей подошли.

— Да, повезло тебе с ней, — улыбнуло. — Ладно, я уехал, дел много, поработаю на удаленке. Присмотри здесь.

— Окей, без проблем.

* * *

По дороге на Бирюзова принял входящий:

— Але?

— Сергей, привет! Это Даниэла. Мне надо с тобой встретиться! — легка на помине, только вчера о сербах думал.

— Привет, приезжай. Адрес помнишь?

— Да. Скоро буду, — отключилась.

Перед шлагбаумом на Бирюзова заметил знакомый мерс. Через открытое окно махнул рукой Оксане, сидящей за рулем. Она меня узнала и пересела в мою машину. Так, вдвоем, мы и заехали на паркинг.

— Ого, какая тачка! А я думаю, куда партнер опять пропал? На звонки не отвечаешь, зазнался наверное!

— Оксан, я же предупреждал, что в отпуске? — я, и правда, не перезванивал клиенткам, и у меня накопилась масса неотвеченных.

— Так сколько ты собираешься еще отдыхать?!? Две недели давно прошли! У меня очередная клиентка на консалтинг созрела. По условиям опять пятьдесят на пятьдесят!

— Я не отдыхаю, — ответил со вздохом. Отвык уже от этой пышущей энергией полноватой блондинки. — У меня новый проект, ни на что времени больше не остается.

— Ого! А, может, я каким боком? — мы вышли на свежий воздух и встали около моего офиса. Я хотел ее спровадить поскорей, чтобы вернуться к Сербии.

— Да там международный проект, тебе без английского тяжело будет.

— С американцами что-то замутил? Молодец! Все деньги там, а мы здесь в нашем болоте все копошимся.

Я пожал плечами. Начнешь объяснять, еще на полчаса на уши присядет.

— Ну, ладно, поеду я. Как освободишься, сразу звони!

Проводил ее до проходной, где на входе увидел сербов — дочка генерала была в сопровождении знакомых заибанцев.

— О, привет, Даниэла, заходи. Пусть твои земляки на улице подождут.

Оксана, проходя мимо сербки, метнула на нее полный ревности взгляд.

— Кто это? — спросила девушка по дороге до офиса.

— Деловой партнер. Не обращай внимания.

— Но она так посмотрела!

— Как?

— Не как деловая партнерша.

— Да? Не знаю. Может, хотела быть такой же высокой красивой?

— Ты считаешь меня красивой? — она кокетливо поправила рукой прическу.

— Да, ты очень красивая, — я не стал озвучивать, что она восемь из десяти по моему красотомеру.

— Это хорошо, что ты заметил, — мы наконец-то зашли в офис и сели в кресла. — Но я к тебе с заданием.

Она достала дискету и положила передо мной: — Вот, здесь расхождения с твоим прогнозом. Не такие сильные бомбежки, как ты предсказывал. Понятно, что мы тоже не сидели сложа руки — наше ПВО пока сбивает все ракеты, нацеленные на нефтепереработку, но в целом атак меньше, чем ожидалось.

— И какие мысли по этому поводу?

— Честно говоря, отец считает, что ты мог быть к этому причастен, — вперилась в меня пытливым взглядом. Контрразведчик, блин.

— Он прав, — пожал плечами. Чего отрицать-то? Мы в одной лодке. Иначе, как объяснить расхождения?

— Хотелось бы доказательств…

И что мне ей ответить? Все произошедшее только у меня в памяти. Ни фотографий, ни обломков. Вдруг, меня осенило: а что, если попытаться передать ей в голову картинки? Слышал, что телепаты могут так делать. Чем я хуже?

— Не знаю, получится или нет… Пойдем.

Мы зашли в мой кабинет, и Даниэла обратила внимание на тыльную сторону спинки кресла:

— Какое необычное. Звездочки, перечеркнутые кораблики… Что это?

— Это? Это самое дорогое кресло в мире. Садись в него, попробуем, — ну, а чем черт не шутит? Может с креслом, в котором я геройствовал, легче получится настроиться и передать мысли?

Села, закрыла глаза. Я встал за креслом и положил ей ладонь на лоб, прижимая голову к высокой спинке. Попытался передать первые дни воспоминаний. Хочу! Очень хочу, чтобы она видела! Начал вспоминать, как прилетало по беззащитным домам и госпиталям, как самолеты высыпали свой смертоносный груз на города… Даниэла застонала. Неужели, получается? Дальше стал вспоминать, как воткнул первый самолет в эсминец, как отправил домой французов, а затем и амеров, как заземлил двух стратегов, как порезвился на аэродромах…

— Уффф, устал. Как будто вагон разгрузил, — я убрал руку от разгоряченного лба девушки, отступая назад.

— Но как?!? — она изумленно распахнула глаза. — Как такое возможно???

Встала и в волнении зашагала по кабинету, я же свалился в кресло — и правда, устал.

— Корабли, самолеты… Сергей! Это невероятно! То, что я видела, это… это, — она остановилась и вдруг расплакалась, уткнувшись в свои ладони. — Это ужаааснооо…

Преодолевая слабость, встал и обнял девушку, пытаясь успокоить, она уткнулась мне в плечо.

— Эти бомбы! Эти ракеты!! Столько жертв!!!

— Тише, девочка, тише! Мы победим. Я верю, что все будет хорошо.

Она начала успокаиваться, всхлипывания стали затихать, плечи реже вздрагивать. Наконец она затихла и отстранилась. Отвернулась, пытаясь привести себя в порядок.

— Не смотри на меня, я сейчас некрасивая. Где у тебя туалет?

Показал направление. Да, что-то я переборщил с документальным кино. Но ведь получилось!

Вернулась через пять минут с покрасневшими глазами:

— Теперь понятно, почему на фронте стало тише. Может, они уже отстанут?

— Не обольщайся. Они доведут группировку до тысячи самолетов. В первом прогнозе это было в начале мая, но сейчас все убыстрилось. Думаю, они нагонят новых самолетов уже к середине апреля.

— Но ведь у них столько жертв! Может, они испугаются и остановятся?

— Единственное, чего они боятся — это огласки. Их можно и нужно побеждать на информационном поле. Чем больше вы будете показывать обломков самолетов и кричать о бесчисленных жертвах американских солдат и европейских союзников, тем быстрее их население начнет спрашивать своих вояк: а зачем это нам? Что, Сербия угрожает безопасности Америки или Франции? Почему за свободу косовских албанцев должны платить жизнями простые американские парни?

— Так вот почему НАТО очень просило не публиковать данные о погибших! Они предложили по своим каналам сделку: мы не