Путь с небес - Вячеслав Шалыгин

За мельтешением тел, фонтанами и фейерверками крови и дымом от замкнувшей проводки первого броневика как-то потерялись главные цели – Конта и Бородач. В здание они не забегали, среди убитых их тел тоже не наблюдалось. Получалось, что они либо спрятались внутри машин, либо нырнули в какое-то убежище. За время неподвижного ожидания диверсанты обнаружили два таких убежища. Люк вроде канализационного, чуть левее крыльца, и низкая дверь в подвал – справа от того же крыльца. Над люком сейчас стояла горящая бронемашина, и открыт он или нет, увидеть было невозможно. Если открыт, значит…

– Огонь по емкостям… отход… – шепнул смрадный ветерок. Теперь в гамме его «ароматов» появилась гарь.

По емкостям? С удовольствием! Им наверняка хватит одной пули…

Взрыв энергии в «газгольдерах» был настолько силен, что диверсанты трижды пожалели о выборе позиции. Надо было залечь дальше от разведцентра. Метров на пятьсот. Даже если Конта и Бородач сумели спуститься в подвал, сейчас их должно было просто похоронить под обломками обрушившегося здания. А если и не похоронило, то им предстояло сгореть заживо или задохнуться. На выбор, но только между этими вариантами…

А теперь отход. Быстрый, пока никто ничего не понял, но скрытный. Лачуги… Сбросить маскировку… Свернуть в узкий переулок… В конце его ждет внешне обычный чинидский летун. Вот только до него надо еще добежать. НЗ-комплект… Лежит в подворотне как ни в чем не бывало. Какие-то нелюбопытные пацаны у этих чинидов. Наши бы давно нашли и распотрошили загадочный мешочек с какими-то странными железными кубиками. Тщательно экранированная металлическая коробочка… Размером с ноготь. Достали, нажали… Теперь уже не важно, излучает отряд какие-то электромагнитные волны или нет. Теперь главное – визуальная маскировка. Подключаем коробочку к разъему обычного тешюизолирующего комбинезона и… Вуаля! Маскограмма «хамелеон». Ищите теперь, господа чи-ниды! А пока вы ищете, мы уйдем…

В летун приходится укладываться штабелями. В нем только шесть сидений, а диверсионная группа состоит из целого взвода. Но так даже лучше. Большой летун вызвал бы больше любопытства. Теперь к космодрому!

Корабль стоит у самой кромки поля. С одной стороны, как бы вне подозрений – сел на космодроме. Ну да, немного на отшибе, но ведь вписался в площадь? Чего же еще надо? С другой – такой ответ примет только пехотный патруль. Техники космодромной службы сразу же поинтересуются, а кто давал «добро» на такую посадку? Башня, отвечающая за приземление в этом секторе, давно уже в ремонте… Но как раз потому, что она в ремонте, никто и не подозревает, что на этом участке бескрайнего космодрома сел корабль. Почти никто. Следящие спутники в курсе, но корабль «свой», и автоматика молчит.

Заранее проделанные дыры в заграждении, последний рывок, аппарель. Поднимается и втягивается ее длинный металлический язык, смыкаются наружные створки люка. Запирается диафрагма шлюза. Короткая перекличка Все на месте… Старт…

– Странно… – Преображенский перевел взгляд на Воротова. – Суеты много, но почему-то мне кажется, что она не в нашу честь.

– И вас это оскорбляет? – хмыкнул за спиной Сергея Горох.

– Ты уже отмылся? – Князь с усмешкой взглянул на канонира. – Король помойки…

– А что, пахнет? – Тот тревожно принюхался, поднес к носу сложенные в щепотку пальцы одной руки, затем другой. – Я с крем-шампунем мылся. На этикетке написано – гарантия двести процентов.

– Иди еще помойся. С обычным солдатским мылом, – посоветовал Преображенский.

– И не спеши, – добавил Воротов. – Тщательно.

– Злые вы, – обиделся Горох, покидая мостик крейсера.

– Да, кораблей много, но все они идут параллельным курсом, – согласился полковник, вернувшись к изображению в экране.

Почти все приборы на мостике были земными. Так же, впрочем, как вооружение и термоядерный силовой агрегат корабля. Фактически от чинидского крейсера остался лишь наружный корпус и некоторые приборы Вроде маячковой системы распознавания «свой-чужой» и навигационного блока.

– Вот именно. Мы рванули разведцентр вместе со вторым человеком государства, а нас никто не ловит Разве не странно?

– Я и не спорю. Хотя ловят нас или нет – вопрос спорный. Прямой погони не видно, но это не показатель. Они могут перехватить нас у Рубежа.

– Рубеж растянулся на световые годы. Это у кольца нас можно было перехватить, а теперь-то…

– Осталось недолго, – Игорь кивнул на таймер от счета времени до выхода из прыжка. – Там и увидим. – Воротов коснулся сенсора интеркома. – Впередсмотрящий, что молчишь?

– Выходим из прыжка, господин полковник! – отозвался оператор связи. – Фиксирую момент активации портала… А, черт!

– Картинку! – мгновенно отреагировал на его возглас Сергей.

Обзорный экран вспыхнул россыпью далеких звезд и… преграждающей путь бескрайней сетью… Она была соткана небрежно, из крупных золотистых нитей. Ячейки сети выглядели крупными даже с такого расстояния – крейсер вышел почти в световой минуте от Рубежа. Но внутри сети словно бы прорастали новые щупальца-нити. Просветы – ячеек сужались на глазах.

– Что это? – вырвалось у полковника.

– Рубеж, – на удивление спокойно ответил Сергей. – Видишь, как светится?

– Да, золотом. Как тот бублик…

– Это и есть тот бублик, только теперь он трансформировался в сеть

– Еще пять-десять минут, и мы не проскочим!

– Успеем, – возразил Сергей. – Главное – не задеть какую-нибудь из паутинок.

– Паутинок? – Воротов прищурился. – А где паук?

– Вопрос на пять баллов, – откликнулся Преображенский. – Только пока я ответить не готов.

– Вы это имели в виду, когда говорили, что Катастрофа и Цепная реакция – не главное?

– Боюсь, что и это еще не все. – Сергей грустно улыбнулся. – Но теперь дело пойдет быстрее.

– Дело? Какое дело?

– Знал бы я…

– Понятно. – Полковник поджал губы и нахмурился.

– Ходовая, предельное ускорение. Навигатор, уклонение от чужеродной субстанции. Расчет траектории с учетом прогноза ее роста.

– Расчет произведен, – проскрипел кибермозг. –

При константе роста прогнозирую успешный проход в окно площадью от ста до ста двадцати квадратных километров.

– Вот видишь? – Князь ободряюще улыбнулся Воротову. – Проскочим.

– Принял предупреждение от флагмана группы патрульных крейсеров, – бесстрастно сообщил кибер. Команды отключиться ему не дали, и он продолжал «общаться» не с оператором, а непосредственно с мостиком. – Ответил стандартным сигналом подтверждения приема. Принял приказ изменить курс. Принял сигнал «опасность». Принял предупреждение о перехвате. Принял сигнал атаки. Восемь целей в секторе двадцать три. Относительная скорость целей ниже нашей на двадцать процентов.

– Вот и славно. – Преображенский потер руки. – Некогда нам сейчас сражаться. Ходу, крейсер, ходу!

– Скорость максимальна. Дальнейшее ее увеличение без внепространственного прыжка приведет к искажению технических характеристик механизмов и сбоям в электронных системах.

Преображенский с удивлением обнаружил, что кибермозг не просто управляющий блок сложной машины, но еще и довольно сообразительный служака. Диалог с ним был хоть и формальным, но вполне живым. Сергей задумался.

– Крейсер, составь модель дальнейшего развития субстанции Рубежа, – вдруг приказал он машине.

– Наглядная модель загружается в блок голопроек-ции… Загрузка завершена. Транслировать голограмму?

– Валяй!

– Валяю.

Преображенский рассмеялся. Воротов тоже улыбнулся. Последняя реплика кибера была явно не программной. Скорее всего это одно из словечек его вспомогательного словаря. Кто пополнял этот словарь, угадать несложно. Оператор связи нервно поерзал в кресле.

Прозрачная модель сетчатого Рубежа развернулась от палубы до потолка, разделив мостик пополам. Когда все золотистые нити вплелись на свои места, Рубеж стал не сетью, а сплошной завесой. Некоторое время он висел, не претерпевая новых трансформаций. Затем в его теле протаяли дыры. Вспыхнувшие рядом строчки поясняли: «места напряженной деформации». Что это значило, понять было трудно, однако пояснений к пояснениям не поступило. Места деформации, а проще – дыры ширились медленно, но верно. Вскоре они порвали Рубеж на множество звездчатых фрагментов, и эти фрагменты пришли в движение. Словно гигантские кляксы, они медленно двинулись в ту и другую сторону от плоскости Рубежа. Прежде чем золотистые кляксы погасли на границе зоны голопроекции, к ним зажглась новая пояснительная надпись. «Рост скорости в прогрессии до световой. Дальнейшее ускорение вероятно».

– Во как! – удивился Воротов. – Ускорение свыше скорости света в обычном пространстве вероятно! А как же теория относительности? Она вроде бы таких моментов не предусматривает? Крейсер, что с логическим блоком?