Шепот фиалок - Линда Мэдл

«А мое мнение, Николас? Как насчет того, что думаю и чувствую я? О, Николас, неужели ты в самом деле хочешь расстаться? Скажи мне, что все это значит?»

Вопросы так и рвались с языка Дориан, но она молчала, провожая Николаса взглядом.

У двери он еще раз обернулся.

– Вряд ли мы когда-нибудь встретимся наедине. Хочу, чтобы вы знали – я искренне желаю вам счастья.

И все. Дверь за ним закрылась.

Дориан не сдержала стона. В нем слились ярость и боль, отчаяние разбитого сердца и крах несбывшихся надежд. Швырнув кольцо вслед Николасу, она залилась слезами, оплакивая любовь к человеку, которого должна была бы ненавидеть.

Кольцо стукнулось о дверь, покатилось по полу и словно в насмешку над Дориан рассыпалось радужными искрами в лучах утреннего солнца.

Лишь к середине дня Николас добрался до «Голубой русалки» – после длительной прогулки по порту и столь же длительного, но необходимого визита на Боу-стрит.

У бара уже толпились матросы, несколько столиков были заняты. Николас устроился в самом углу, заказал пинту пива. Ожидание ему предстояло долгое. Он старался не думать о разрыве с Дориан, но все его усилия были тщетны. Память вспышками возвращала ему последние секунды их встречи, и безысходное отчаяние камнем ложилось на сердце, застилало глаза.

Два года назад, когда волна грязных обвинений выбросила его за борт жизни, Николас думал, что потерял все. Бесконечные недели, даже месяцы он не жил, а существовал, словно пустая оболочка от человека. Он потерял свое честное имя. И ему казалось, что больше терять нечего.

А потом он нашел в себе силы преодолеть горе и вернуться к борьбе. Он поставил себе одну-единственную цель в жизни – узнать правду любой ценой, пусть даже с помощью того самого высшего света, мнение которого презирал. Ради своей цели он согласился играть роль воздыхателя, а затем и жениха капризной светской леди. Все средства были хороши для того, чтобы вернуть доброе имя Деррингтонов.

Но сегодня Николас отказался от самого себя, растоптал свое будущее… потому что только теперь по-нял – в жизни есть нечто более важное, чем репутация. Счастье и благополучие человека, которого ты любишь всем сердцем.

Уж лучше ему никогда больше не увидеть любимую, пусть уж лучше Дориан смеется и тает в объятиях другого… чем погибнет. Погибнет из-за его собственной беспечности, из-за того, что он так необдуманно подставил ее под удар негодяев.

Да, так будет лучше. Даже если он больше никогда не услышит ее голоса, не коснется ее руки. Даже если больше никогда не вдохнет аромат ее кожи и его имя никогда не сорвется стоном с губ Дориан.

Боже, как она его, наверное, ненавидит! Николас еще стоял за дверью, когда кольцо стукнуло о деревянную панель и покатилось по полу. Должно быть, в эту минуту она со злорадным наслаждением превращает их брачный договор в пепел…

Николас был уверен, что Дориан до конца своих дней будет его презирать. И правильно. Ради собственного блага он поставил под угрозу ее счастье, саму ее жизнь. Но Дориан справится с болью. Настанет день – и она вновь обретет счастье.

А если для ее безопасности ему придется вечно носить клеймо предателя – что ж, пусть будет так.

Но это не значит, что он сдастся немедленно.

Два часа за пинтой пива и мрачными мыслями пролетели как один миг, и на пороге «Голубой русалки» возник Джейми Коллард. Следом за ним появился сэр Гэвин Треффорд.

– Я не был уверен, что ты все еще в Лондоне. – Николас пожал другу руку.

– Кое-какие дела задержали, да и Элеонор хотелось подольше побыть в столичном обществе. Ей так понравилось у Синдби… все, кроме происшествия с Дориан, разумеется.

Гэвин выдвинул стул и сел, а Джейми, знаком подозвав официантку, заказал пива и последовал примеру Треффорда.

– Что празднуем? – спросил Гэвин, когда их обслужили, и Николас поднял кружку со свежим пивом.

– Мое возвращение в ряды холостяков. – Николас залпом проглотил половину второй пинты за сегодняшний вечер. – Невеста разорвала помолвку.

Его сотрапезники уставились на него в немом изумлении.

– Так значит, это правда? Дядя Джордж в клубе только о вашем разрыве и говорил, но я решил, что это его фантазии. – Гэвин перегнулся через стол к другу. – Неужели Дориан Сент-Джон от тебя отказалась?

– А ее брат? Что он думает по этому поводу? – нахмурился Джейми. – На дуэль он вас случайно не вызовет?

– Скорее он счастлив от меня избавиться.

– Несмотря на твой титул? – Гэвин с сомнением повел бровью. – Полагаю, его решение насчет дуэли будет зависеть от того, что скажет сестра.

– Дориан дуэли не допустит, – твердо заявил Николас. Если он теперь в чем и мог на нее положиться, так только в этом.

– А почему она именно сейчас разорвала помолвку? – поинтересовался Гэвин.

– Думаю, повлиял инцидент в Охотничьей Крепости. Удалось что-нибудь узнать? – обратился Николас к Джейми.

– О чем узнать? – Гэвин переводил взгляд с одного на другого. – Ты рассказал Джейми о случае в Охотничьей Крепости?

Николас кивнул, испытующе глядя на приятеля.

– Я нашел человека, подходящего под ваше описание, милорд. Живет у одной старухи, тут поблизости, у порта, – сказал Джейми. – Недавно ему ампутировали руку. Говорит, произошел несчастный случай.

Гэвин хранил молчание.

– Как зовут?

– Освальд Филби. Эдакая громадина. Прекрасно одевается, а обувь покупает только на Кондьют-стрит, – ответил Джейми. – Есть и еще кое-что. Тот продавец, на которого ссылался Синдби, сообщил мне, что неизвестная леди приносила ему отрывок рукописи Шамьера. Хотела оценить. Продавец не встречался ни с вами, милорд, ни с мисс Сент-Джон, но он слышал о ваших поисках. Да об этом все перекупщики Лондона слышали. Когда он назвал леди стоимость этого отрывка, она была потрясена. И тут же ушла.

– Он узнал ее имя?

– Нет. Сказал лишь, что блондинка. Из высших слоев, судя по одежде. К тому же с ней были служанка и лакей.

Николас постарался скрыть удивление.

– Очень похоже на Дориан. – Гэвин пытливо заглянул в глаза другу. – Может Дориан продать свой кусочек рукописи?

Николас осушил кружку.

– Нет. Это кто угодно, только не Дориан.

23

– Правда ведь, с ней ничего серьезного, доктор Фишер? – с тревогой обернулась Дориан к врачу, едва они вышли из комнаты тети Шарлотты. – Это ведь просто очередной приступ, да?

Доктор Фишер молча прошел по коридору и остановился перед Дэвисом.

– Мне нужно поговорить с вами обоими. Давайте спустимся в гостиную.

Дориан не понравились скорбные складки в уголках рта доктора Фишера и его необычайно серьезный тон. Доктор Фишер, прекрасный специалист и редкой доброты человек, всегда мрачнел, если у его пациентов дела шли не так, как он рассчитывал.