Сорванная маска - Саманта Шеннон

У меня для нее заготовлено столько забав. – Рефаит разжал пальцы, и скальп с отвратительным хлюпаньем шмякнулся на пол. – Это были еще цветочки. Когда мы снова встретимся, ты пожалеешь, что самолично не перерезала ей глотку.

– Только тронь ее, садист проклятый! – Я взвела курок. – Кстати, Тубан, будь другом, поведай – почему не тебя избрали наследным правителем?

Дразнить его было чревато. Но от ненависти и отвращения меня трясло.

– По-моему, Нашира просто тебя стыдится, – не унималась я. – Согласись, в плане ясновидения гордиться тебе нечем. Вот ты и измываешься над заведомо слабыми смертными.

Мне удалось задеть его за живое. Пламя в глазах рефаита вспыхнуло еще ярче.

– Быть Саргасом – само по себе достижение. – Он приблизился еще на шаг. – Меня не заботит власть. Сюзерен вынужден пренебрегать удовольствием ради долга, а люди – неиссякаемый источник удовольствия. Теперь я знаю, как кромсать вас не до смерти. На сколько кусков расчленять. И какие кости дробить, чтобы вы бились в агонии.

Его голос воскрешал жуткие картины из прошлого. Одурманенное «флюидом» сознание. Прикосновение раскаленного клейма к плечу.

– Не понимаю, почему ты питаешь такое отвращение ко мне, – продолжал рефаит. – Разве не люди изобрели все многообразие пыточных инструментов? На такое даже у меня не хватит фантазии. Медный бык, колесование, протаскивание под килем. Как тебе?

– Нафталин! – фыркнула я. – Ты пустое место, Тубан, ноль без палочки. Обычная шестерка, которой поручают грязную работу, не способная ни на что, кроме как издеваться над слабыми.

– Ты заплатишь за каждое слово, которое вылетело из твоего поганого рта, – процедил рефаит и бросился на меня.

Первая пуля ударила ему в грудь. От грохота закладывало уши. Я стреляла снова и снова, однако Тубан продолжал наступать, абсолютно безучастный к свинцовому дождю. Настоящий колосс, бог, чья плоть неподвластна пулям. После пяти выстрелов я атаковала его фантомом.

Тот волной хлынул наружу. Тубан застыл, сдерживаемый неукротимой силой. Воспользовавшись заминкой, я рванула к дверям. Внезапно черты рефаита расплылись, и передо мной возник Сухейль Шератан, а я снова очутилась перед ним – беззащитная, прикованная к водной доске. Страх на мгновение выбил меня из колеи.

Тубан среагировал молниеносно. Он схватил меня за шею, оторвал от земли и швырнул об стену, предварительно зажав рот.

– Прихлопнуть бы тебя, как муху, – шипел он. По моим щекам струились слезы, из горла вырвался судорожный всхлип. – Говоришь, я измываюсь над беззащитными и слабыми? Но ведь ты не беззащитная, у тебя есть совершенно незаурядный фантом. А по факту кто из нас обладает истинной силой? Ты со своим эфирным талантом или я, способный в два счета сломать тебе хребет?

В памяти всплыли слова Корнефороса: Он развлекается тем, что отрывает крылья мотылькам. Я же предпочитаю тех, кто способен дать отпор.

Во рту появился привкус крови. Напрасно фантом силился пробить неприступную броню. Как ни крути, Тубан Саргас был рефаитом – богом, пусть и лишенным талантов, но все же богом. От нехватки кислорода лицо у меня побагровело, руки молотили по каменной груди, подошвы перебирали по исполинским ногам. Я пойманным мотыльком билась в его лапах – хрупкая и уязвимая. Стоит ему чуть посильнее сдавить мое горло, и мне конец.

Наконец рефаит разжал пальцы. Я чуть не захлебнулась кашлем и, уронив голову, заметила их.

Ключи. Связка болталась у Тубана на поясе.

– Скоро мы встретимся с твоим любовничком, – зашептал он, – а когда это произойдет, ты успеешь наглядеться на него, прежде чем по частям предстать перед Сюзереном. – (Я с ненавистью отшатнулась.) – Хочу, чтобы вы корчились в муках на глазах друг у друга.

Боль вгрызлась в виски, когда рефаит начал поглощать мою ауру. Его зрачки вспыхнули алым.

– Восхитительно. – Его голос обволакивал, словно бархат. – Но не будем увлекаться. Наследная правительница огорчится, если мы покалечим твою бесценную ауру.

Ласково, точно возлюбленный, он стянул с моей левой руки кастет.

– Ты разве не привыкла к такому в первой колонии? – Он сомкнул пальцы на моем запястье. – Неужели это все еще доставляет тебе боль?

– Не такую, как твой мерзкий голосок, – прохрипела я.

Рефаит усилил хватку, пока в руке не запульсировала кровь. Большой палец впился мне в середину ладони, остальные давили на тыльную сторону. Словно ребенок, постигающий новую игрушку, он принялся выкручивать мне запястье, как будто проверял его на прочность.

Но в отличие от ребенка, Тубан преследовал вполне конкретную цель: выяснить, существует ли разница между мной и всеми, кого он истязал до этого. Проверить, на каком уровне боли заговорит мое тело.

Моя ладонь уже упиралась ему в плечо. Лицо исказила гримаса, когда Тубан еще больше вывернул запястье. Кисть откликнулась болью.

– Какие хрупкие косточки. – Дыхание Тубана шевелило мокрые пряди. Его зрачки троились у меня в глазах. Провонявшие кровью перчатки оставляли на моей коже багровые пятна, от омерзения меня тошнило.

– А теперь моли о пощаде. Моли своего презренного плотеотступника, смеющего называть себя рефаитом.

Помазанная кровью, я крепче стиснула зубы, хотя кисть пылала от боли. Пусть ломает запястье, все равно буду молчать. От меня он не услышит ни звука.

– Тубан! – прогремел голос.

Хватка ослабла. У меня вырвался вздох облегчения. Тубан швырнул меня через весь зал, словно тряпичную куклу. Я кубарем покатилась по мраморному полу, пока путь мне не преградила колонна. Закашлявшись, я увидела Арктура, его меч вспыхивал в полумраке.

Сама того не осознавая, я призвала его на помощь.

– А вот и любовничек пожаловал! – хохотнул Тубан. – Кто бы сомневался, что ты явишься по свистку смертной. Как верный пес к хозяину.

– Я явился по твою душу. – Арктур посмотрел на него в упор. – Покончим с этим раз и навсегда.

– Значит, этот шмат гниющего мяса не в состоянии защитить себя? – оскалился Тубан. Цепляясь за колонну, я встала. Каждый приступ кашля резонировал болью в запястье. – Значит, ты признаешь ничтожность человеческой расы?

– Я пришел не отвечать на вопросы, а послушать звон мечей.

Исчез скромный меломан, смастеривший для меня музыкальную шкатулку. От одного вида Саргаса, своего заклятого врага, Арктур трансформировался в несгибаемого солдата, беспощадного противника. Даже мне в эту секунду сделалось не по себе.

Шаг – и он очутился в Зале боевой славы Сайена. Тубан отбросил плащ и тоже выхватил меч, звук был такой, словно разрубили лед. Собрав в кулак все свои скромные телепатические таланты, я транслировала Арктуру единственное слово.

Ключи.

Его взгляд метнулся от меня к Тубану. Скользнул к перевязи. Потом он посмотрел мне за спину, глаза тревожно вспыхнули. Позади меня призраками маячили четыре силуэта.

Помертвев от страха, я наблюдала, как на нас молча надвигаются