Центурион инопланетного квартала - Леонид Кудрявцев

И так, потихоньку, полегоньку, хорошая девочка Айбигель создаст себе божка, на которого будет молиться, с которым будет вести мысленные разговоры, о котором будет мечтать, зная что мечта эта неисполнима, до самой смерти. Или до тех пор, пока ей не встретится кто-то более сильный, более красивый, более умный, более добрый… Если встретится.

Вот только, это будет кто угодно, только не центурион Маршевич. Почему?

Ну, хотя бы потому что я улечу с этой планеты. А если даже и задержусь здесь на какое-то время, то она будет помнить что это именно я не нашел убийцу. Хотя и мог. И конечно, основным чувством которое она будет ко мне испытывать, станет презрение. С другой стороны, если я расскажу как умер Ухул, она меня возненавидит.

Почему? Откуда я знаю? Просто так и будет. Так устроено в этом мире. И выбор собственно, у меня небогатый.

Ненависть или презрение. Почти одинаковые чувства, что сильно затрудняет выбор.

Хотя нет, не совсем. К ненависти прилагается крушение мира хорошей девочки Айбигель, осознание того, что она любила чудовище, а стало быть отвращение к себе…

Вот она, причина! Айбигель возненавидит меня за то, что я позволил ей испытать к себе самой отвращение. И это так же верно, как то, что я сейчас сижу в кресле с закрытыми глазами. А напротив меня сидит Маута, лихорадочно пытающаяся придумать как сложить два и два, да так чтобы в результате у нее в руках появилась царица личинок.

И стало быть мне придется выбрать презрение.

Забавно. Банкиры, сейфы которых я вскрывал имели право испытывать ко мне это чувство. И конечно испытывали. Наряду с ненавистью. Но сейчас-то за что? За то, что благодаря моим усилиям убийца шестерых мыслящих получил по заслугам? И не является ли это благим поступком?

Нет, я конечно получил и награду. Кабланды больше не станет приставать ко мне с этими идиотскими вызовами на поединок. Более того, если я каким-то чудом задержусь на Бриллиантовой, никто и словом не обмолвится о моем прошлом.

Разве этого мало?

Вот только, вся беда в том, что получил я эту награду не за то что совершил благое дело, а потому, что благодаря мои действиям, компаньон кабланды теперь станет председателем совета мыслящих инопланетного района Бриллиантовой. Иначе говоря, получит эту планету в свое полное распоряжение.

И пусть кто-нибудь после этого скажет мне хоть слово о вселенской справедливости… пусть только заикнется.

А вообще, какого черта я об этом сейчас думаю?

Надо плюнуть на все и грохнуться спать. Спать.. спать…

Я помотал головой и с усилием открыл глаза.

Спать пока еще было рановато.

Где-то неподалеку, может быть в ближайшей гостинице, была царица личинок. И мне надо было ее найти. Во избежание объявления на планете чрезвычайного положения. Для того чтобы Бриллиантовая окончательно не превратилась для меня в смертельную ловушку.

Поэтому, спать я буду потом. А сейчас нужно действовать.

Я встал. Потянулся. Подумал что неплохо было бы закурить сигарету. И еще я подумал, что мне надлежит отделаться от Мауты, хотя бы на пару часов. Для того, чтобы она не мешалась под ногами.

И я даже почти уже придумал как это сделать. Но тут, вдруг, Мараск сказал:

— Хм… если я не ошибаюсь, теперь тебе осталось только найти царицу личинок?

— Точно, — подтвердил я.

— Ну так вот, можешь не тратить зря силы.

— Почему? — машинально спросил я.

— Потому, что эта самая царица личинок я и есть.

Первой же моей мыслью было что он полный кретин. Потому что более неудачный момент для подобного признания найти было чрезвычайно трудно.

А Маута уже поднималась из кресла. И рука ее выдергивала из-за пояса бластер. А у меня не был активизирован симбиот. И я знал что активизировать его я уже не успею. А стало быть, надо рассчитывать только на свои силы.

И пока все эти занимательные мысли проносились у меня в голове, тело мое, каким-то непонятным образом действовало, тоже хваталось за оружие, выдергивало его из-за пояса…

А я знал, я чувствовал что конечно не успею. И Маута выстрелит первой, уложит меня наповал, заберет царицу личинок и в течении ближайшего получаса улетит с Бриллиантовой…

А потом вдруг выяснилось что я все же успел, поскольку ствол бластера Мауты все еще поднимался, а ствол моего уже был нацелен точнехонько кошане в лоб.

И наверное Маута могла еще успеть прострелить мне например ногу. Но только, ее натренированное тело, прежде чем она сообразила что происходит, отреагировало должным образом, швырнуло бластер на пол и плюхнулось обратно в кресло.

А секунд десять спустя я позволил себе снять палец со спускового крючка, и даже слегка опустить ствол бластера.

— Прошу прощения, — сказал Мараск. — Я и не предполагал что вы прореагируете таким образом. Гм… так бурно.

— Предполагать надо было, — прорычал я. — А что если бы мы сейчас друг друга подстрелили?

Краб-кусака выбил зубами короткую дробь, и более не произнес ни звука.

Пнув оружие кошаны так, что оно отлетело куда-то в угол, я осторожно присел на подлокотник кресла. Свой собственный бластер я положил на колено.

Если Маута попытает на меня напасть, я успею его схватить.

— Рассказывай, — приказал я Мараску.

Краб-кусака задумчиво помахал клешнями, потом сказал:

— О чем говорить? Я и есть царица личинок. Теперь ты должен решить станешь ли моим покровителем.

— Врешь ты все, — решительно заявила Маута. — Царица личинок, она женского рода.

— А кто тебе это сказал? — полюбопытствовал Мараск. — Титул царица личинок приобретает женский род лишь при переводе на всегалакт. Понимаешь, что я имею в виду?

— Все равно — не сходится, — сказал я. — По твоим словам ты сидишь в резиденции вот уже двадцать лет. Конечно, ты мог меня обмануть. Но как же быть с посыльным из ресторана, а также Медоком, которые явно знали о тебе уже давно. В то же время, старейшина сказал…

— Он сказал, что я недавно остался без покровителя, — перебил меня Мараск. — Всего — навсего. А покровителем моим был как вы понимаете старина Эд. Все двадцать лет.

— Допустим, — сказал я. — Но почему ты не сообщил мне сразу о том, что являешься царицей личинок?

— А как ты думаешь, почему умерли те два центуриона, которые появились на планете после смерти старины Эда? После того как умер второй, я понял, что кто-то стремится оставить меня без покровителя. Еще я понял, что убийца каким-то образом узнает кто стал моим следующим покровителем. Открой я тебе кем являюсь, то Ухул не стал бы размениваться на телохранителей Мауты.

— И поэтому ты молчал? — спросил я.

— Да, мне ничего не оставалось как ждать и надеяться на то, что ты найдешь убийцу. Так в конце концов и получилось.