Битва за Крым - Александр Широкорад

Хотя катера и подверглись атаке самолетов противника, все они благополучно прибыли в Новороссийск в 21 ч 30 мин 6 июля.

Тут сразу возникает множество вопросов. Почему неблагоприятные метеоусловия не позволили нашим бомбардировщикам бомбить даже площадные береговые объекты, а немцам якобы метеоусловия не мешали бомбить быстроходные маневренные корабли? Почему группы сторожевых катеров с ходом до 26 узлов с малыми потерями ходили к Севастополю, а лидеры и эсминцы проектов 7 и 7У с ходом 35–40 узлов и с куда лучшим зенитным вооружением не могли участвовать в спасении людей и заодно поддержать защитников Херсонеса огнем своих 130-мм орудий?

К 4 июля 1942 г. в составе Черноморского флота находились: один линкор, четыре крейсера, 1 вспомогательный крейсер, один лидер, семь миноносцев, два СКР (малых миноносца), 10 базовых тральщиков, 65 торпедных катеров, 41 подводная лодка, один речной монитор, 10 канонерских лодок, семь бронекатеров. (Наши бронекатера и в 1941 г., и в 1944 г. ходили у берегов Крыма, причем осенью и весной, а не летом.)

Кроме того, имелись многие десятки сторожевых катеров специальной постройки, десятки мобилизованных судов, сторожевых кораблей, тральщиков и т. д. И вся эта армада бездействовала, когда гибли тысячи защитников СОРа!

В мае 1961 г. в Севастополе проходила военно-историческая конференция, посвященная 20-летию начала героической обороны Севастополя. Там выступал Ф.С. Октябрьский, получивший в 1958 г. (!) звание Героя Советского Союза. Он сказал: «Товарищи, обстановка тогда сложилась трудная… В этих условиях встал вопрос: как быть? Если эвакуировать армию, то были бы потеряны армия и флот, оказавшийся сильно преуменьшившимся из-за потерь в боях. В конечном счете была потеряна армия, но сохранен флот»[210].

Разумеется, тогда никто не возмутился речам адмирала, явно пародировавшим слова Кутузова, сказанные в 1812 г. Но тогда врагу была оставлена горящая, а главное, пустая Москва! В 1812 г. была сохранена армия, которую в тогдашних условиях можно было воссоздать не менее чем за пять лет. А тут на убой немцам было оставлено свыше 100 тысяч закаленных в боях бойцов, которые могли не пустить немцев на Кавказ. А что касается флота, то линкор, крейсера, эсминцы и даже канонерские лодки не сыграли, по воле тех же адмиралов, никакой роли в последующих боях. В то же время наша промышленность в 1942–1943 годах сдала флоту сотни бронекатеров, торпедных и сторожевых катеров и т. д. Сотни катеров тех же типов нам поставили союзники. Причем они были лучше на порядок их советских довоенных аналогов — более мореходными и имели скорострельные зенитные автоматы, наши и импортные, РЛС и т. д. При необходимости не только новые катера, но и старые катера, и подводные лодки типа «М» легко перебрасывались по железной дороге на Черное море.

Летом 1942 г. судьбу Черного моря решали сухопутные силы и базы. И если бы тогда удалось отстоять Севастополь, немцы не проникли бы на Кавказ, и ход войны мог кардинально измениться. При этом были оправданы любые потери кораблей. Даже если бы погибло 90 % кораблей и катеров Черноморского флота, эти потери были легко восполнимы в течение последующих 3–4 месяцев. (Понятно, речь идет об общей мощи флота, включая авиацию, торпедные катера, подводные лодки, десантные корабли и т. д. Естественно, линкор на Черное море перевезти было нельзя, да и особой нужды в этом не было.)

Этого не мог не понимать адмирал Октябрьский ни в 1942 г., ни в 1961 г. По данным Г.И. Ванеева, всего за период с 1 по 10 июля в порты Кавказского побережья было доставлено 1726 бойцов СОРа, а убито или взято в плен — 130125 человек[211]. Различные немецкие источники указывают число пленных 90—100 тысяч человек» Судя по всему, правы немцы, а не Ванеев. В сводках, предоставляемых военными, наверняка не указывались тыловые подразделения, местные подразделения и т. д.

Сообщение же Совинформбюро об оставлении Севастополя от 3 июля 1942 г. было верхом лжи и цинизма:

«Сколь успешно выполнил севастопольский гарнизон свою задачу, это лучше всего видно на следующих фактических данных. Только за последние 25 дней штурма севастопольской обороны полностью разгромлены 22, 24, 28, 50, 182 и 170-я немецкие пехотные дивизии и четыре отдельных полка, 22-я танковая дивизия и отдельная мехбригада, 1, 4, 18-я румынские дивизии и большое количество частей из других соединений…

Советские войска потеряли с 7 июня по 3 июля 11385 человек убитыми, 21099 — ранеными, 8300 — пропавшими без вести, 30 танков, 300 орудий, 77 самолетов. Бойцы, командиры и раненые из Севастополя эвакуированы»[212].

То есть все штурмовавшие Севастополь германские части уничтожены, а наши части благополучно эвакуированы на Кавказ.

1 июля Гитлер за взятие Севастополя присвоил генерал-полковнику Манштейну чин генерал-фельдмаршала. Манштейна завалили подарками, в том числе и от представителей династии Гогенцолеров. Среди них был и оригинальный подарок. Манштейн писал: «Один русский священник, бежавший от большевиков во Францию и живший теперь в Виши, прислал мне толстую трость. Она была изготовлена из узловатой виноградной лозы, в набалдашник был вделан топаз, а на узком металлическом кольце стояла надпись на русском языке. В письме священник писал, что его дед во время Крымской войны, будучи командиром полка, участвовал в обороне Севастополя. Он был тяжело, ранен в ногу, и солдаты его полка сделали ему эту трость. Обрадованный тем, что я занял Севастополь и освободил Крым от большевиков, он, священник, захотел послать мне эту трость в знак благодарности»[213].

Ну а теперь господин Никита Михалков и К° по воскресеньям в телепередачах, посвященных белой эмиграции, восхваляет подобных персонажей и их потомство.

Глава 26. Партизаны и предатели

Заняв Крым, немцы и румыны еще до взятия Севастополя приступили к расправам над мирными жителями полуострова. По наиболее вероятной оценке, немцы и их пособники уничтожили в Крыму до 50 тысяч мирных жителей, подавляющее большинство из которых составляли русские и евреи.

В 1941–1944 годах из Крыма в Германию на принудительные работы было вывезено 85,5 тысячи человек, в основном русских. Из них в 1945–1947 годах вернулось 64 тысячи.

После десанта в Керчи и Феодосии нацисты опасались высадки советских войск в Ялте и 14 января 1942 г. угнали 1300 мужчин в возрасте от 17 до 55 лет в лагерь «Картофельный городок» под Симферополем. К июлю 1942 г., когда ялтинцы были освобождены, более 500 человек погибли от голода и болезней. Жертвами нацистов в Ялте, по утверждению городской Чрезвычайной Государственной Комиссии, стали около 900 мирных жителей, не считая погибших в «Картофельном городке». Число жертв выведено из объема захоронений.

Захватив город Керчь в ноябре 1941 г., немцы немедленно издали приказ, в котором говорилось: «Жителям Керчи предлагается сдать немецкому командованию все продовольствие, имеющееся в каждой семье. За обнаруженное продовольствие владелец подлежит расстрелу»[214]. Следующим приказом (№ 2) городская управа приказала всем жителям немедленно зарегистрировать всех кур, петухов, уток, цыплят, индюков, гусей, овец, коров, телят, рабочий скот. Владельцам домашней птицы и скота было строго запрещено пользоваться птицей и скотом для своих нужд без особого разрешения немецкого коменданта. После опубликования этих приказов начались повальные обыски по всем домам и квартирам.

По приходе Красной Армии в Керчь в январе 1942 г. при обследовании Багеровского рва было обнаружено, что он на протяжении километра в длину, шириной в 4 м и глубиной в 2 м был переполнен трупами женщин, детей, — стариков и подростков.

Один только перечень преступлений немцев может занять несколько страниц. Разумеется, что на репрессии немцев естественной реакцией было усиление партизанского движения.

Однако к партизанской борьбе советские и партийные органы готовились еще до вторжения немцев в Крым. 23 октября 1941 г. постановлением бюро Крымского обкома ВКП(б) командующим партизанских отрядов Крыма был назначен А.В. Мокроусов. Выбор обкома был удачен. Черноморский матрос Мокроусов участвовал в Октябрьском восстании в Петрограде, с марта 1918 г. — на командных постах в Красной Армии. В августе-ноябре 1921 г. он командовал Крымской повстанческой армией, действовавшей в тылу у Врангеля. В 1937–1938 годах Мокроусов воевал в Испании.

Тем же постановлением комиссаром партизанских отрядов был назначен секретарь Симферопольского горкома партии С.В. Мартынов, а начальником штаба — И.К. Сметанин.

По тому же постановлению председатель совнаркома Крыма выделил два миллиона рублей на партизанское движение.

Ядром многих партизанских отрядов стали оказавшиеся в окружении бойцы и командиры 51-й и Приморской армий. К середине ноября 1941 г. в партизанских отрядах находилось не менее 1315 окруженцев. Среди них 438 командиров и политработников, в том числе генерал-майор Д.И. Аверкин, полковник И.Т. Лобов, подполковник Б.Б. Городовиков, Майор И.В. Харченко, капитаны И.Г. Кураков, Н.П. Ларин, Д.Г. Исаев, военкомы А. Аединов, П. Лахтиков, М. Халанский и др.