Древо исчезающих времен - Василий Головачёв

— Ветвь только еще наметила свой рост. Все, что вы называете Вселенной, — лишь майя, иллюзия жизни, сон реальной Вселенной. Этот сон еще надо реализовать. Вы все же намерены идти в здание?

— Я не могу повернуть с полпути. Подождите, остался еще вопрос.

— Вы задали даже не два, а три вопроса.

— То были спутники первого. Кто… вы?

Молчание, тихая мелодия в наушниках… тишина…

— Нас еще нет… впрочем, как и вас…

— Не понимаю.

— Думайте.

— Но почему именно я выбран вами для выполнения задачи?

— Вас выбрали не мы, а законы природы. В самом первом, грубом и неточном приближении ответ сводится к закону обратной связи.

— Поясните, пожалуйста.

— Думайте.

— А если я… не сумею выключить генератор? Что тогда?

— Этого не знает никто во Вселенной. Вас зовут, прощайте.

Павел опомнился и включил рацию.

— Все в порядке, иду дальше.

Границы зоны вспененного времени он пересек незаметно для себя, вернее, заметил только по прекращению радиосвязи. Динамики скафандра сразу перестали потрескивать и доносить голоса операторов связи и патруля УАСС.

Как и робот до него, Павел обошел здание кругом, проверяя работу всех систем скафандра. Никаких неприятных ощущений не появлялось, хотя он находился в среде, смертельной для незащищенного человека. У главного входа в лабораторию задержался. На него дохнуло холодом и сыростью, как из подземелья, — реакция на угрюмый мрак за распахнутой дверью. «Перекресток пространств», — сказал голос. Посмотрим, что он представляет собой…

Павел решительно поднялся по ступенькам под козырек входа, включил поясной прожектор и шагнул в вестибюль.

Белые, изъеденные ямками и порами неведомой коррозии гнутые стены, вычурные желоба пандусов, ведущих на галерею, чаша мертвого фонтана посередине, наклонные щиты зеленоватого цвета, расколотые трещинами, куб светомузыкального устройства, серый, в черных потеках, три выхода в коридоры с полупрозрачными створками дверей. Но внимание Павла привлекла ажурная черная колонна, вырастающая из пола и исчезающая в сводчатом потолке.

Павел обошел колонну, пытаясь уяснить, для чего она здесь. Ни Златков, ни второй лектор ничего о ней не говорили. Выходит, колонна каким-то образом обязана своим появлением последнему эксперименту. Что же это такое?

Обойдя вестибюль, Павел вспомнил о Мариче, несколько раз позвал его, сначала по рации, потом через звукопередатчик. Ответом было эхо и серии тихих щелчков в наушниках.

«Что-то незаметно, что здесь «перекресток пространств», — подумал Павел. — Разве что дырчатая колонна — иное пространство? И ничего тут нет опасного, из-за чего не вернулся Игорь… Или я не вижу опасности…»

Он вырастил щуп из универсального инструментария, похожего на пистолет, и, подойдя ближе к резной колонне, коснулся щупом ее стенки. В следующее мгновение пространство вокруг искривилось, наступила короткая невесомость, и Павел оказался внутри колонны, подвешенный неизвестной силой точно по оси ажурной трубы. Вокруг, куда ни глянь, висели десятки и сотни горбатых фигур в зеркальных балахонах — отражения разведчика в слоях неизвестной субстанции.

Павел осторожно шевельнулся, в наушниках раздался щелчок и вслед за ним женский голос:

— Нуль-вызов принят. Заказывайте выход. Солювелл-три готов к перегибу. Ваша масса?

— Э-э… — хрипло проговорил Павел. — Масса сто тридцать три килограмма… Простите, где я нахожусь?

В голосе незнакомки удивления не прозвучало, только вежливая готовность и доброжелательность.

— Вы в трансгрессе Солювелл-три. Срок выхода три минуты, массу принимаю, код перегиба бам-у-эс-тридцать-тридцать.

— А попроще?

— Трансгресс — парамост пространственных перемещений, перегиб длится три минуты, выходы квантованы, ближайшая точка выхода — Балор-девять, сто два поворота ветви.

— Так далеко мне не надо. — Павел заметил, что голос женщины раздается у него не в ушах, а в мозгу, что говорило не о радиосвязи, а о мыслепередаче. — Солювелл-три — это Земля или Солнце?

— Это одна из ветвей Древа Мира, соответствующая вашей Метавселенной в пределах двадцати миллиардов земных лет. Больше информации не имею, обратитесь в общий Информ Солювелла-три. Могу предложить перегиб Балора-семь или Солювелла-четыре, код обмена…

— Благодарю покорно. Могу я… э-э… каким-то образом выйти из этого парамоста… транспрогресса… без перегибов и перемещений?

В тот же момент Павел оказался на полу холла рядом с решетчатой колонной, не потерявшей своего мирного вида.

— Вот тебе и труба! — вслух сказал инспектор. — Трансгресс… первая точка выхода — сто два поворота ветви. Что это означает в действительности, хотел бы я знать? Но дойти обратно, наверное, было бы затруднительно.

— Иметь чувство юмора неплохо, — раздался в голове — снова не в наушниках рации — тихий голос, на этот раз мужской. — Но лучше бы вам не терять чувства осторожности и ответственности за свои поступки.

Павел оглянулся на всякий случай, повел вокруг лучом фонаря, но никого не обнаружил.

— Это снова вы? С кем я только что разговаривал?

— С инком обслуживания трансгресса.

— Так эта труба — чье-то метро?

— Через здание лаборатории проходит линия многомерного перегиба временных координат, ваш мозг воспринимает ее как трубу. Не отвлекайтесь.

— Понял, — вздохнул Павел. — Спасибо за совет.

Где-то далеко в глубине здания с тонким звоном лопнула струна — именно такой звук коснулся слуха. Павел вздрогнул, машинально проверил встроенную в пояс и предплечья скафандра аппаратуру звуко— и видеозаписи и направился к двери в коридор, ведущий к лестничной клетке. Ему предстояло подняться на четвертый этаж, в зал управления лабораторией.

Автоматика двери не работала. Павел нашел заслонку ручного открывания, нащупал рычажок и потянул на себя.

Коридор за дверью выглядел странно. Его стены были волокнистыми, как спрессованный дым, и уходили вверх на недосягаемую высоту, луч прожектора, казалось, был где-то в километре от пола. Но и пола как такового не было, вместо него во всю ширь коридора пролегала рваная каменная борозда, по дну которой бежал ручей. Струя воды добегала до двери и… исчезала, будто отрезанная невидимым лезвием!

Павел прислушался, но плеска ручья не услышал. Лишь издали, из глубины, долетали иногда странные звуки: потрескивания, мокрые шорохи, удары водяных капель о гулкое дно, звуки лопнувшей струны…

Инспектор выключил прожектор, подождал, пока глаза привыкнут к темноте, но увидел только светлую щель над головой — там, где исчезали в вышине стены коридора. «Пока ничего особенного, — подумал он, снова включая свет, — кроме непонятного исчезновения воды ручья. Еще один эффект перекрученного пространства-времени. Меня это в данный момент не касается, надо идти вперед, пока возможно».

— Остановитесь!

— В чем дело?

— Вы пересечете границу совмещенных пространств с иной метрикой и ходом времени.

— Скафандр пока держит…

— Дело не в скафандре. Масштабы движения материи за этой границей… Берегитесь!

Павел мгновенно развернулся, уже понимая, что опаздывает, увидел несущуюся на него жутковатую фигуру — двуногую и четырехлапую обезьяну со змеиной головой, — но увернуться от прыжка чудовища не успел. Обезьянозмей бесшумно прыгнул на инспектора с расстояния в десять метров и столкнул с порога в коридор. Павел с грохотом полетел куда-то вниз, в глубокую пропасть. Стены коридора скачком выросли в исполинские вертикальные горные склоны и отдалились за пределы видимости, бугристый вал борозды превратился в горный хребет, конус прожекторного света сузился, ударило в ноги. Ошеломленный Павел, ощутив под ногами твердую почву, машинально шагнул назад — сзади должна была находиться дверь в холл, но все осталось на своих местах. Под ногами — пористый коричневый бугор, рядом — изломы скал, в сотне метров луч прожектора вязнет в ночной тьме, высвечивая те же скалы и каменные складки. Ни обезьянозмея, ни его трупа…

Павел выключил свет и увидел сзади далеко-далеко вертикальный блик высотой в несколько километров.

«Вот это что называется влип! Змей не хотел меня убивать или не мог, он просто столкнул меня в этот подвал… вернее, вытолкнул на «перекресток пространств» со скалами и ручьем в надежде, что я отсюда не выберусь…»

Инспектор прислушался. Справа от него слышался равномерный глухой гул, который он поначалу принял за шум в ушах от удара. Павел прошел по каменным волнам метров двести, наткнулся на ребристую серую стену, обрывающуюся куда-то вниз, и посветил в провал. Луч выхватил из темноты серо-зеленую массу несущейся воды. Река…