Адептус Астартес: Омнибус. Том II - Энди Смайли

Второй реакцией было любопытство. Тот, кого звали Фобос, попросил показать станцию, и вот Рихат идет рядом с ангелом смерти по коридорам и колоннадам станции. Пока они шли, полковник не смог удержаться и взглянул на грубое лицо космодесантника. Он увидел сдерживаемую свирепость, нечто хищное в расположении глаз и бровей, и задумался, какая душа таится за этим лицом.

— Вас что-то беспокоит, полковник? — холодно прорычал Фобос.

— Нет, милорд, — ответил Рихат, тщательно стараясь скрыть свою тревогу.

Космодесантник заворчал.

— Фобос, полковник. Я — не милорд, а вы — командующий офицер. — Он обратил бесстрастный взгляд на Рихата. — Моего имени будет достаточно.

Рихат коротко кивнул, чего Фобос, казалось, не заметил.

Они свернули в широкий коридор, который тянулся внутри километровой ширины центрального комплекса станции. Стены из зеленоватой бронзы поднимались аркой к центральной балке, с которой свисали зажатые в орлиных когтях креплений люмосферы. Это был самый большой из центральных коридоров. Из него можно было добраться до любой части станции.

— Вы прежде не видели воина Адептус Астартес.

«Обычное утверждение», — догадался Рихат. Он не смог понять, что подразумевал Фобос. В его словах не было эмоций, по крайней мере, полковник не смог распознать их. Он увидел, как женщина в мантии шифровальщика посмотрела на Фобоса и перестала бормотать мнемонические команды.

— Нет. Я думаю, здесь немногие видели.

— Псайкер примарис, которую зовут Гекатой, она видела, — так же монотонно прорычал Фобос.

Рихат нахмурился. Казалось, Геката знала намного больше любого и никогда не стеснялась заявлять об этом. То, как псайкер говорила с космодесантниками в стыковочном отсеке, шокировало Рихата. Она словно презирала их.

— Возможно, — сказал он, покачав головой от мысли, что кто-то мог стоять лицом к лицу с этими созданиями и общаться с ними, как с малограмотными детьми. Но Геката именно так и поступила.

— Мы странно выглядим для вас?

Вопрос заставил Рихата заморгать от удивления. Он едва удержался от улыбки.

— Да. Честно говоря, да.

Фобос задумчиво заворчал, едва заметно кивнув.

— Ангелы смерти среди смертных.

— Да, что-то вроде этого. — Рихат нахмурился. На мгновение ему послышалось нечто нехарактерное для голоса космодесантника.

Фобос остановился и повернулся к Рихату. Позади них с лязгом застыла почетная стража. Темно-серые глаза космодесантника среди полос гладкой рубцовой ткани, не мигая, смотрели на Рихата. Доспех Фобоса был белым, но Рихат видел под краской зарубки и отметины. Крест на левом наплечнике Фобоса представлял собой череп из темного камня. На месте отшлифованных повреждений стояли заплаты. На поясе висел меч в отделанных бронзой ножнах, его рукоятка была обтянута кожей, а серебряная головка эфеса сделана в виде черепа. Рихат усомнился, что смог бы поднять этот клинок.

Доспех Фобоса щелкнул и завыл, когда он сменил позу, наклонившись ближе. Запах машинного масла заполнил ноздри Рихата. Он поднял брови.

— Скажите, похож я на ангела?

— Нет… Нет, не похожи. Вы выглядите как самое ужасающее существо, которое я когда-либо видел.

Едва заметная улыбка промелькнула по лицу Фобоса.

— Очень хорошо, полковник, — сказал он и, повернувшись, зашагал дальше. Казалось, он при движении рычал.

Пройдя несколько шагов. Рихат понял, что космодесантник тихо посмеивается.

— Сколько времени вы были прорицателем?

Вопрос был задан после нескольких часов прогулки по коридорам и залам станции Кларос. Кир шагал рядом с шаркающим стариком. Они разговаривали, и Кир понял, что ему начинают нравиться иронические замечания и колкие вопросы.

— Сколько себя помню, — ответил Кир.

Недолгие годы юности всплыли в его сознании. Страх родителей перед странностью ребенка, вызывающий дрожь ужас снов, — далекое прошлое на планете, которая теперь существовала только в памяти.

— Это был первый признак моего таланта. Я видел обрывки событий, которые затем происходили.

Колофон кивнул.

— Первое пробуждение психического таланта всегда наихудшее испытание, — мягко заметил старик.

— Да, — согласился Кир.

Библиарий задумался над тем, что могло случиться с ним, если бы он не оказался достаточно силен разумом и телом, чтобы Черный Корабль передал его Белым Консулам. Ходил бы он по этим коридорам, слепой ко всему за пределами своего мысленного взора?

Они повернули к центральному помещению одного из пяти крыльев станции. Оно было достаточно широким и высоким, чтобы между его каменными столбами мог пройти титан. На черном каменном полу толпились люди. Мимо пронеслись шифровальщики Администратума, бормоча мнемонические рифмы. Они переносили информацию из одной части станции в другую. Адепты общались небольшими группами, их лица скрывали широкие серые капюшоны. Слуги в серо-коричневых робах несли стопки медных инфоскипетров, на бритых головах сияли татуировки — метки их службы. Из толпы за Киром следили широко раскрытые глаза, на лицах людей смешались страх и благоговение. Некоторые опустились на колени, пока он проходил. Это доставляло ему неудобство. Он был воином, привыкшим к обществу своих братьев, а не к низкопоклонству тех, кого он пытался защищать.

— Должно быть, это тяжкое бремя, — прервал его размышления Колофон. — Видеть будущее, знать, что должно случиться.

Кир пожал плечами, и это движение вызвало сильное смещение защитных пластин.

— Это инструмент, вот и все. Оружие, которым я пользуюсь ради моего ордена и Империума.

Колофон обратил слепые глаза на Кира, и библиарий почувствовал, как психические чувства старика сфокусировались на нем.

— Это видение грядущего наполняет вас ожиданием и беспокойством, мой друг? Вы знаете, что здесь что-то произойдет?

Кир задумался об одном из знаков на костях, об обрывках ощущения и видения: рычащих лицах, птичьих воплях, своей вытекающей жизни.

— Иногда знамение неверно или имеет много толкований, — сказал он осторожно. — Если оно даже кажется понятным, действие на основании знания о нем может изменить это будущее.

— Очень ясный ответ на необычный вопрос, — усмехнулся Колофон, повернувшись, чтобы вместе с Киром пройти к арочному проему, ведущему из комнаты с колоннами. За дверью спускалась спираль широких железных ступеней. Внизу пресекалось несколько коридоров и располагались тесные комнаты. Большинство их было закрыты обитыми медью дверьми. В открытые двери Кир увидел фигуры, которые при свете свечей полировали инфоскипетры. В других комнатах сутулые кураторы переставляли между полками кипы пергаментных свитков. Они подняли глаза и смотрели, как проходят Кир с Колофоном.

«Эта станция существует для сотни астропатов, которые сидят в ее центре, — подумал он, — но именно здесь присутствуют кровь и плоть Клароса, не знающие отдыха и постоянно движущиеся по кромке теней».

— Скажите мне, — сказал Колофон, и Кир услышал нотку беспокойства в его голосе. Кир остановился, и Колофон обернулся к нему. Мерцающий свет свечей из боковой комнаты придал лицу старика вид поддергивающейся маски привидения. — Что вы видите в грядущем?

— Кровь, Колофон. Я вижу кровь и разрушение.

Астропатический зал был местом шепотов. Стены круглой чаши шириной в пятьсот шагов поднимались ярусами серых каменных скамей к куполообразному потолку из черного стекла. На каждом ярусе сидели сотни астропатов в зеленых мантиях. Их разумы были открыты имматериуму, как сети, брошенные в волны глубокого океана. Собранные в таком количестве, они могли отправлять сообщения на огромные расстояния. Они были хором разумов, действующим сообща, но каждый по-своему реагировал на выполняемое задание. Некоторые бормотали вереницы слов или словно ворочались в прерывистом сне. Другие сидели неподвижно, как статуи, и тяжело дышали. Воздух был спертым, насыщенным запахами пота, ладана и психической энергии. С потолка свисали эфирные сенсоры, чувствительные к потоку энергии внутри помещения, готовые среагировать на любое отклонение. Даже псайкеры, связанные душой с Императором, рисковали, когда собирались вместе в большом количестве. Для хищников, которыми кишели призрачные волны варпа, такое собрание виделось ярким светилом. Сенсоры были нужны, чтобы предупредить о любом опасном уровне психической активности.

Тишина нарушилась без предупреждения, когда астропат на третьем ярусе застонала и забилась в трансе. Надзиратели оторвали взгляды от своих экранов и направились к ней. Когда адепты были в шаге от нее, она выгнула спину и закричала. Астропат корчилась в судорогах, послышался треск ее костей. Над хором раскололись эфирные сенсоры. Изо рта женщины заструился туман, распространяясь в воздухе. Он коснулся другой фигуры в зеленой мантии, и тут же раздались новые вопли. Адепты на мгновение застыли, а затем бросились к системе герметизации.