Послевкусие: Роман в пяти блюдах - Мередит Милети
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Энид смотрит, как я ем.
— Что скажете о мидиях? — спрашивает она, потянувшись вилкой к моей тарелке.
— Вполне, — отвечаю я, подвигая к ней тарелку. — Знаете, мидии практически невозможно испортить, они в любом виде хороши. Бросьте их на сковородку, добавьте немного чеснока, оливкового масла, вина — и готово. И все же бистро будут жить и умирать благодаря фритюрам, так я считаю.
— Правда? — говорит Энид и смотрит на мою тарелку.
Я протягиваю ей кусочек.
— Так я и думала, — говорит Энид, попробовав. — Мягкие и мокрые. Так что скажете?
— Чтобы фритюр получился хорошо, кусочки овощей нужно обжарить дважды и…
— Нет! — перебивает меня Энид. — Что скажете о моем предложении?
С тем же успехом Энид могла бы говорить по-японски. Я понятия не имею, о чем идет речь. Энид аккуратно кладет на тарелку нож и вилку и наклоняется ко мне.
— Как вы смотрите на то, чтобы открыть свой ресторан? Вместе со мной. Вы будете готовить, разрабатывать меню и все такое. Я буду вести бизнес и, возможно, пару часов в неделю проводить на кухне, если вы меня туда пустите. Что скажете, Мира?
— Ресторан?
Предложение Энид застало меня врасплох.
— Вот именно.
— Энид, я не могу. Я как раз об этом и хотела сказать, я собираюсь вернуться в Нью-Йорк. Я возвращаюсь в «Граппу».
Энид откидывается на стуле и приглаживает волосы.
— О, — говорит она, промакивая губы салфеткой. — Не знала, что вы собрались уезжать. Если вас что-то не устраивало, нужно было сказать, — сухо произносит она.
— Что вы, меня все устраивало. Просто вдруг подвернулась редкая возможность, я и сама не ожидала.
Энид осушает свой бокал и наливает нам вина.
— Я слишком долго ждала, — говорит она, задумчиво глядя на меня, — вот и опоздала. Знала же, что через пару месяцев вам надоест писать всю эту дребедень.
Она бросает салфетку на стол.
— Да нет, мне нравилось писать статьи. Благодаря вам я смогла попробовать свои силы в чем-то новом. — Я кладу руку на руку Энид. — Спасибо вам.
Энид выпрямляется на стуле и высвобождает руку.
— Расскажите, что произошло. Вас снова позвали в «Граппу»? Как вам это удалось?
Я подробно рассказываю ей обо всем, я даже предлагаю ей вступить в синдикат, если уж она решила открыть свой ресторан.
— О нет, — говорит Энид, делая глоток вина. — Это не для меня. Уж лучше я буду чаще готовить для гостей.
— Я понимаю, Энид, это звучит напыщенно, но если у вас свой ресторан, то вы им дышите, вы им живете. У вас не остается сил ни на что другое. Вы даже представить себе не можете, что это такое, а я знаю. Это головная боль, усталость, разочарование, не говоря уже о прорве времени.
— В таком случае зачем вам это нужно?
— Потому что я всегда об этом мечтала. Я не могу без этого жить.
— А почему вы считаете, что я об этом не мечтала? — спрашивает Энид.
— Я так не считаю, — помолчав, отвечаю я. Как мне объяснить Энид, что ресторан — это не для нее? — Если вы и в самом деле об этом мечтали, тогда вперед. Хотя вам будет очень трудно. — Увидев расстроенное лицо Энид, я решаю сменить тему. — Я уеду только через две недели. Если позволите, мне бы хотелось написать прощальную статью. Я напишу о…
— Разумеется. Пишите, — небрежно машет рукой Энид. — Но, Мира, вы уверены? Уверены, что не передумаете и уговаривать вас бесполезно?
Я качаю головой:
— Я уже подготовила и подписала все документы. Последний срок заключения сделки — послезавтра.
Энид подзывает официанта. К салату она даже не притронулась.
— Скажите на кухне, что я отказываюсь от телячьей отбивной и прошу принести мне большой кусок шоколадного торта. И две вилки. У меня сегодня день рождения, помните? — спрашивает она меня.
Я поднимаю бокал с вином.
— С днем рождения, Энид.
— Мои поздравления, Мира, — говорит она, и мы чокаемся. — За осуществленные мечты, — добавляет она, задумчиво глядя на меня.
Глава 33
По дороге домой я захожу в отделение «Федерал экспресс», чтобы отправить Джерри подписанные документы. Когда почтовый ящик проглатывает конверт, я чувствую себя так, словно отец только что перевернул крошечные песочные часы, которые ставил на стол всякий раз, когда мы играли в его любимый «Скрэббл». Я тогда была ребенком, и он, чтобы заставить меня думать быстрее, переворачивал песочные часы. Однако быстро пересыпающиеся песчинки только действовали мне на нервы, и я, вместо того чтобы придумать слово, ляпала какую-нибудь глупость или просто отдавала ему свои буквы.
Придя домой, я звоню Рут и говорю, чтобы она заканчивала с документами: если в первой коробке не нашлось ничего подозрительного, значит, не будет и во второй.
— Но я хочу закончить. Мне самой интересно узнать, как они работают, — говорит она. — Я не ожидала, что так мало знаю о мире финансов.
На следующее утро я заезжаю к ней, чтобы забрать Карлоса. Фиона, отец и я поведем детей к бассейну в парке Шенли, чтобы Рут могла спокойно закончить работу с документами.
— Я дала себе слово, что не стану размазывать слезы по поводу твоего отъезда, но, знаешь, я буду скучать не только по твоей еде, — говорит Рут, на секунду оторвавшись от документов.
Обеденный стол завален бумагами, старая счетная машинка выдает мили бумажной ленты.
Я протягиваю Рут контейнер, в котором лежит свежий тунец и салат из авокадо.
— Спасибо, — говорит Рут, встает из-за стола и обнимает меня.
Профессор, с которым работает Фиона, отправился в отпуск на юг Франции, и она вольна использовать те двенадцать недель, что накопились за несколько лет, когда она не уходила в отпуск, — значит, она свободна все лето. Помимо этого, ей каким-то образом удалось уговорить отца составить свое летнее расписание так, чтобы работать три раза в неделю.
Мы встречаемся возле бассейна. Когда я с Карлосом и Хлоей выхожу из женской раздевалки, отец и Фиона нас уже ждут. Им удалось занять три шезлонга, и теперь они удобно устроились прямо возле детского бассейна: Фиона, похожая на бронзовую богиню в своем ярко-желтом купальнике, и отец в клетчатых плавках, которые я помню еще с детства. Лысая голова отца намазана солнцезащитным маслом и сверкает, словно покрытая жиром дыня.
— Чудесный купальник, Фиона, — говорю я, подходя к ним.
— Спасибо, — отвечает она. — Ваш папа любит, когда я надеваю бикини, но мне кажется, бикини ни к чему, когда я выхожу гулять с внуч… с Хлоей, — робко поправляется она.
— Ну, знаешь, Фиона! — говорит отец. — Зачем Мире знать, что…
— Мне кажется, папа прав, вам следует носить бикини. У вас отличная фигура, — говорю я.
Еще полгода назад я пришла бы в ужас от того, что отец выбрал себе в спутницы женщину в балахоне и широкополой шляпе, не говоря уже о бикини, или от того, что эта женщина называет Хлою внучкой.
Отец, прищурившись, смотрит на меня. Я улыбаюсь, и он подмигивает мне в ответ. Затем ласково похлопывает Фиону по руке:
— А я что тебе говорил, детка?
Фиона вздыхает.
— Для женщины моего возраста это как-то…
Фиона ни разу не говорила мне о своем возрасте, но Бен по секрету сказал, что ей пятьдесят пять.
— Это нормально для женщины любого возраста, — говорю я.
Фиона расплывается в улыбке и выбирается из шезлонга, чтобы помочь мне вытащить Хлою из коляски. Я усаживаюсь рядом с ними, вытаскиваю из пляжной сумки вещи Карлоса, и начинается мучительный процесс натягивания на него спасательного круга. Хотя Карлос отчаянно боится воды, Рут взяла с меня слово, что я дам ему поплескаться в бассейне.
— Как прошел ужин с барбекю? — спрашиваю я Фиону.
Ее лицо озаряется сияющей улыбкой.
— Спасибо, Мира, просто великолепно. — Я прислала Фионе экспериментальный соус, он вышел превосходно. — Одна из студенток запомнила вашу фамилию по газете и спросила вашего отца, не родственники ли вы. Скажи ей, Джо.
— Ну да, она читает твою колонку, — говорит отец, оторвавшись от книги. — И просила тебе передать, что стала лучше и больше готовить. И просила тебя за это поблагодарить.
— Ваш папа очень вами гордится. Вы у нас знаменитость. Представляете, у Питсбурга появился свой знаменитый шеф-повар!
Фиона входит в детский бассейн, садится, подхватывает Хлою и сажает ее себе на колени. Хлоя принимается хлопать руками по воде, поднимая брызги. Мы с Карлосом сидим на траве у кромки бассейна.
— Нет, воду не-ет! — вопит Карлос, когда в воздух взлетает фонтан брызг и едва не долетает до нас. Я обнимаю его и показываю на спасательный круг.
— Не бойся. Мы просто здесь посидим, ладно?
В прошлый раз, когда мы с Рут водили детей к бассейну, Карлос ограничился тем, что сунул в воду пальцы ног.
— А что, если я возьму Хлою в большой бассейн, а вы с Карлосом попробуете поплавать в детском? — спрашивает Фиона.