Рассвет - Андрей Белоус

Я уже был готов отвести взгляд от столь идиллической картины, когда произошли события, вновь привлекшие мой взгляд к происходящему на судне. Размеренно преодолевая одну волну за другой, яхта вдруг поднялась на аномально высокой волне, на излете резко вздернув корму вверх. В этот момент мне показалось, что с задней площадки, с которой обычно происходит спуск купающихся в воду, в море упал человек, не сумевший удержаться на ее ровной поверхности.

– Да нет, не показалось. – понял я, когда позади уходящей яхты над водой появилась голова человека.

– Похоже, он еще и плавать не умеет. – пришел к выводу я, видя насколько отчаянные усилия предпринимает утопающий, чтобы оставаться на поверхности.

И вот что мне оставалось делать в подобной ситуации? Одного взгляда на пирс хватило, чтобы понять, что на находящихся там спасателей рассчитывать не приходится. “Загасились”, как обычно в тенечке, пока их докричишься, и объяснишь, что от них требуется, и спасать уже некого будет. И уже одевая маску, я пришел к выводу, что раньше меня к месту трагедии может вернуться только яхта, с которой и выпал тот бедолага. Но похоже, “отряд не заметил потери бойца”, и судно продолжало двигаться прежним курсом.

А потому, вставив в рот мундштук дыхательной трубки, я рванулся на помощь. Наиболее эффективно представлялось плыть, опустив голову вниз, уподобившись маленькой торпеде, с тем лишь различием, что та не помогает себе руками, загребая ими “в размашку”. Правда, таким образом я не видел своей цели, для чего мне приходилось периодически поднимать голову, чтобы сориентироваться. Благо, рассмотреть на морской глади бешено молотящую жертву особого труда не составляло.

Разделявшее нас расстояние постепенно сокращалось, однако, вскоре начали появляться первые тревожные факторы. Основные скоростные качества моего заплыва достигались исключительно за счет интенсивного использования ласт. А потому основная нагрузка ложилась на ноги. Но труднее всего приходилось мышцам ступней, первым заявившим о недопустимости работы с подобной интенсивностью.

Но разве я не Русский, чтобы обращать внимание на собственные неудобства, когда речь идет о благополучии совершенно незнакомого человека, не исключено, что совершенно иной национальности. Тем не менее, если переступить через собственное “не хочу”, особой проблемой для нашего человека никогда не являлось, то преодолеть “не могу” дано далеко не каждому. А у меня вскоре возникла именно такая проблема. Мышцы ступней уже не просто болели, а создавалось впечатление, что начинали рваться, со всеми вытекающими из этого ощущениями.

Подняв в очередной раз голову, уже не столько, чтобы скорректировать направление, сколько понять, каково разделяющее нас расстояние, я с отчаяньем осознал, что осталось не меньше пятидесяти метров. Исключить из работы ноги означало потерю главного козыря в гонке за драгоценными мгновеньями, от которых зависела жизнь человека. А потому у меня оставался не особо богатый выбор. Либо пойдя на поводу собственного эгоизма дать ему погибнуть, либо наплевав на все негативные ощущения совершить поступок, которым впоследствии по праву можно будет гордиться.

Сжав зубы, и отключив все защитные механизмы собственного организма, я совершил последний отчаянный рывок к намеченной цели. И подобная самоотверженность принесла заслуженный результат. Находясь на пределе морального напряжения, я начал различать фигуру утопающего уже не поднимая головы, угадывая его контуры через разделявшую нас толщу воды. Значит, оставалось метров десять – пятнадцать, и поднажав, скоро я окажусь рядом.

Но когда, находясь не дальше пяти метров, я уже мог четко различить, что тонет молодая девушка, меня ожидал жестокий удар, больше напоминающий зловещий оскал судьбы. Сомнений не оставалось – девчонка, усиленно пытаясь вырваться на поверхность, тем не менее, начала постепенно погружаться. Ну уж нет, подобного неуважения к собственным усилиям я не был готов прощать ни одной силе, управляющей нашими судьбами.

А потому, набрав в легкие как можно больше воздуха, окончательно забыв о разрывающихся от боли мышцах ног, я нырнул наперерез, пытаясь перехватить идущую ко дну девушку. Во многом именно благодаря ее усилиям мне удалось сделать это на сравнительно небольшой глубине. Когда, увернувшись от ее рук, мне удалось заплыть ей за спину, и схватить поперек туловища, от поверхности нас отделяло не более двух метров.

Дальнейшие события стали очередным звеном творящихся сегодня странностей, по своей нелогичности уверенно “переплюнув” все, произошедшее сегодня. Красное море по содержанию соли в воде уверенно занимает одно из лидирующих мест. А потому утонуть здесь практически невозможно. Не знаю, как это удалось моей подопечной, но после того, как я приложил к попытке подняться на поверхность свои усилия, она должна была выскочить вверх как пробка. Однако, у меня создалось впечатление, что я пытаюсь вытянуть попавшего в нашу сибирскую трясину.

Причем аналогия выглядела настолько точно, что я буквально ощущал, как мне приходится преодолевать затягивающий эффект, свойственный нашим болотам. И вместо ожидаемого стремительного подъема, мне пришлось буквально по сантиметру “выцарапывать” из неведомого плена отчаянно рвущуюся к поверхности девчонку. И хотя совместными усилиями нам удалось добиться определенного результата, динамика выглядела удручающе. До манящей своей близостью цели оставалось не более метра. Но силы, и что самое главное – воздух, стремительно заканчивались.

Если у меня легкие уже начало обжигать от недостатка кислорода, то, что должна была испытывать девчонка. Ведь я перед погружением сделал полный вздох, и неизвестно, была ли подобная возможность у нее. И словно в подтверждение моих мыслей, движения девушки стали носить более конвульсивный характер. И выпускаемые ей пузырьки остатков воздуха означали, что она больше не в состоянии задерживать дыхание, и в ближайшие мгновения она неизбежно совершит непроизвольный вздох, наполнив легкие водой.

Ситуация складывалась патовая. Если она захлебнется, то даже вытащив ее на воздух, мне не удастся провести реанимационные действия, находясь в воде. А пока я дотащу ее до пирса, будет уже слишком поздно. Действуя интуитивно, я схватил ее лицо между ладоней, и поймав полный мольбы о помощи взгляд, прижался своим ртом к ее готовым раскрыться для вздоха губам.

Конечно, объем ее легких нечего и сравнивать с моими “мехами”. И даже учитывая, что при передаче какая-то часть воздуха вырвалась наружу, тем не менее, когда я понял, что ее легкие заполнены, в моих немного еще осталось. А вот теперь предстояло действовать предельно быстро. Ведь то, что я передал ей, являлось не более чем “обманка”, потому как кислорода там практически не было, создавая лишь видимость вздоха.

Но близость цели поистине творит чудеса. Прилагая титанические усилия, нам удалось совершить последний рывок, из последних сил заставляя себя сдерживать дыхание, пока мы не оказались на поверхности. Вот уж действительно, только в такие моменты ты осознаешь истинную ценность вещей, которыми пользуешься повседневно, не придавая этому абсолютно никакого значения.

Хотя, уже сейчас, анализируя произошедшее, я не исключаю, что преодолеть последний отрезок в столь сжатые сроки нам удалось благодаря исчезновению той затягивающей силы, с которой нам приходилось бороться на протяжении всего подъема. По крайней мере, оказавшись на поверхности, и помогая оставаться на плаву спасенной мною девушке, никакого аномального воздействия я уже не испытывал. Зато мне пришлось столкнуться с проблемой, о вероятном проявлении которой под впечатлением от достигнутой цели я забыл напрочь.

Если я адекватно воспринимал действительность, то девчонка еще не успела оправиться от реальности угрозы, которой подверглась ее жизнь. А потому оказавшись уже в безопасности, продолжала предпринимать не менее отчаянные попытки удержаться на поверхности. Последствия шока, вызвавшие подобные действия, являлись не более чем физиологией, и я обязан был об этом помнить. За что немедленно поплатился. Желая обрести опору, позволявшую ей вновь не оказаться под водой, девушка попыталась схватиться за меня, что в стрессовом состоянии ей удалось не сразу. И во время своей первой попытки, промазав правой рукой мимо моего плеча, своими ногтями она пробороздила мне поперек лица.

– Хорошо хоть маска глаза спасла. – подумал я под впечатлением от подобной благодарности.

Конечно, я сразу понял, что виноват сам, расслабившись раньше времени, тем не менее, определенный горький осадок остался. Отбив ее руку в очередной попытке схватиться за меня, я ушел под воду, и поднырнув, оказался позади ее. Вынырнув, правой рукой я вновь обхватил ее поперек туловища, таким образом пресекая попытки развернуться ко мне лицом.