Безродыш. Предземье - Андрей Олегович Рымин

безродыш так. Китар, — повернулась она ко мне. — Ты в своём праве, ты защищался. Мы без претензий. Одна просьба — молчи о случившемся, и мы тоже всё забываем.

— Что?! — тут же взметнулся старшак.

— Тебе мало позора? — осадила тупицу Гудрун. — Сильнейший из нас побит двенадцатилеткой-безродышем? Над отцом будут смеяться лет пять. Я тогда сразу к йоку уйду из ватаги. У меня варианты есть — детей буду рожать. А что вам тогда делать?

Вот мой план и сработал. Побив главаря, я принизил их всех. Молчание — это то, что мне надо.

— По рукам, — протянул я открытую ладонь девушке, подхватившей выроненное Саносом главенство в их шайке.

— По рукам, — крепко пожала она мою руку. — Бездна?

Вопрос задан был уже шёпотом.

— Да, — шепнул я в ответ.

— Всё. Хватайте его за руки, за ноги. Быстрее в посёлок. Я догоню.

Пусть часть лиц и отражала недовольство, а ослушаться дочку Лодмура никто не решился. Скулящего Саноса подхватила сразу дюжина рук. Понесли. А Гудрун задержалась.

— Белая нора?

— Ага. На болоте наткнулся.

— Бобы перед нашим боем все слопал?

— А как бы я ещё тебя одолел?

— А теперь стало быть…

— В Граде семя жизни продал и ещё бобов прикупил.

— Очень правильно сделал. Я так и подумала.

— Мир?

— У меня с тобой войны не было.

— Извини, что так вышло. Куда мне в одну ватагу с Саносом и Патаром? Патар, правда, всё, но…

— Я-то всё понимаю. Но люди не поймут. Они не знают всего. Ты моего отца оскорбил — тут уже ничего не сделаешь. Китар, ты мне нравишься. Был бы постарше… Но честь ватаги любой правды дороже. Проболтаешься, что это ты Саноса в кровь отделал, во сне прирежу.

— Ты тоже милашка. Не становись у меня на пути — будешь жить.

Мы распрощались кивками. Уже не враги, но ещё не друзья. Прикольная девка. Не будь дочкой этой скотины… Впрочем, дети за проступки отцов не в ответе. Я бы не прочь с ней поближе сойтись. Отличный бы получился напарник.

Ло

О, звёзды! Носитель принялся сжигать мосты и раздавать долги. Не рано ли? Договор на словах — не повод начинать обрезать все концы. Он ведь больше не сможет жить дальше, как прежде. А что, если Вепрь обманет? А что, если у них ничего не получится с тем кабаном-великаном? А что, если зверь банально их всех перебьёт? Что тогда?

С другой стороны, а был ли у носителя выбор? Вступать в ватагу, даже не к Лодмуру, в любую другую, мальчишке нельзя. И речь здесь уже даже не про потерю свободы — охотиться по-тихому на большом острове он больше не смог бы — а про предстоящий поход за хозяином леса. Кто же пустит подспорника на охоту с чужаками из города? Вепрю бы пришлось лично просить Хвана с Лодмуром отпустить с ними Китара, а это неизбежные вопросы, на которые нельзя отвечать.

Единственное, свой отказ нужно было оформить помягче. Придумать какую-нибудь весомую причину, вроде: "Очень хотел бы, но надолго не могу малышню оставлять — одна Вея не вытянет". Не хватает пока парню хитрости.

Вот с Патаром он разошёлся красиво. И завуалированные извинения принял, и презрительное отношение к врагу показал, и конфликту не дал пойти новым витком. Перегни с ним Китар, и сын старосты мог бы запросто перед отъездом устроить носителю какую-нибудь гадость. Например, рассказал бы отцу про те же силки. Впрочем, не сомневаюсь, что с рыжим мы ещё встретимся. Проблема Патара отложена. Её ещё предстоит решить окончательно.

С Саносом же получилось удачно в том плане, что ближайшую неделю тому с его травмами точно будет не до мести. Вот, когда их залечит… Будем надеяться, к тому времени этот враг уже не будет волновать носителя. Также, этот короткий срок должна продержаться и тайна случившегося с побитым парнем. У знающих правду подростков есть мотивация держать язык за зубами, но долго такие секреты не живут. Кто-нибудь обязательно проболтается, и тогда к Китару возникнут вопросы у взрослых.

Резко прыгнувший по пути троероста малолетний слабак должен будет объяснить свой скачок, а в историю про белую нору поверят не все. Или не захотят поверить. У Лодмура теперь на ученика Такера появился дополнительный зуб. Этот мстительный человек обязательно поквитается с наглым мальчишкой, если появится повод. Да и без повода поквитается. Пока он довольствовался запретом вступления Китара в любую из ватаг общины, но, как только охотник поймёт, что мальчишку не интересует данная перспектива, в ход пойдут другие варианты мести.

Время. Снова всё в него упирается. Это будет непростая неделя.

Глава двадцать третья — Загнанный в угол

— Что же ты творишь, Китя? Я теперь, считай, весь день дома сижу, а даже до меня дошли слухи. Лодмур не простит. Не даст теперь тебе житья. И нам всем заодно. Почему? Ты мечтал же охотником стать. Настоящим, а не как сейчас — всё тайком, да тайком.

Ночь беззвёздная. Темнота — хоть глаз выколи. Лицо Веи, что стоит всего в паре локтей от меня, и то толком не вижу. Мы специально ушли из землянки, чтобы поговорить без лишних ушей. Спят малые, но, вдруг, кто проснётся?

— К Лодмуру? Под Саносом бегать? Ты мозги часом не растеряла, сестра? Как я мог согласиться?

— Как, как? Каком кверху. Мы не в том положении, Китя, чтобы гордость выпячивать. Потерпел бы. Не вечно же на тебя Саносу злиться? Потихоньку притёрлись бы. У него окромя тебя небось есть на кого зуб точить. Слыхал, давеча ему зубы те самые выбили? Не видала сама, но говорят, двух передних, как не бывало. Был красавчик, да сплыл. Тут уже только лекарь с даром поможет. Это не как у меня — один сбоку. Это всё. Про открытую улыбку можно смело забыть. Поделом ему, гаду. Небось из Драмадовских кто-то.

— Не слыхал. Отличные новости! Вот это ты меня порадовала, так порадовала. Действительно поделом. Знал бы кто, сходил бы руку пожать.

Тут не нужно Вейке знать правду. Рано. Переживать только будет. Потом удивлю, когда время придёт.

— И не говори. Герой просто. Хотя, может и из своих кто. Просто сор из избы выносить не хотят. Но то ладно. Меня сейчас больше другое заботит. Не ходил бы ты пока, Китя, силки свои ставить. Что, если поймают? Ты Хвана знаешь — он не посмотрит, что ты Патара вернуть помог. Лодмур науськает. Лучше