Гарри Поттер и… просто Гарри - Светлана Исайкина

Гермиона закашлялась и чуть не уронила серебряный ножик себе в котёл. Малфой посмотрел на меня, как на сумасшедшего, а Пат прикусил губу. Видимо, ему было смешно.

— Повторите, что вы сказали? — тихо произнёс Снейп.

— Я сказал, что если у вас не удались выходные, это не значит, что надо срывать плохое настроение на мне!

Интересно, почему мне не страшно? Вот ни капельки…

— Поттер, выйдите вон! — угрожающе ласково сказал он.

— Что? — оторопел я.

— Я выгоняю вас с урока за неподобающее поведение! — отчеканил Снейп и резко повернулся к Пату, — вы находите это смешным, мистер Рэндом?

— Да, — честно согласился мой друг.

— Крайне прискорбно, — отметил его папаша.

«И даже думать не смей, что я тебя выгоню вслед за Поттером», — продолжил я мысленно его фразу, выходя из кабинета. Велика беда — выгнали с урока. Снейп не раз заявлял, что это первый и последний год моего обучения Зельям у него, и я не скажу, что слишком расстраиваюсь по этому поводу.

Вопрос — как убить время? Я уселся на подоконник в раздумьях, разглядывая затянутое лёгкими тучами небо.

— Привет, — удивлённо раздался голос Рона за моей спиной, — что это ты здесь делаешь?

Я обернулся.

— Меня выгнали с Зелий, — пожал я плечами.

— Ого, — поразился он, — я помню, он выгонял Фреда с Джорджем. Они кинули петарду в котёл какому-то слизеринцу…

— Слушай, а ты не знаешь, с чего у Гермионы начался бзик по домовым эльфам? — вспомнил я, что давно хотел это у него спросить.

— Так это всё после чемпионата, — махнул рукой Рон.

— Какого чемпионата?

— Ну, перед четвёртым курсом был финал чемпионата мира по квиддичу, — начал объяснять он, — папа достал потрясающие места, матч Болгария — Ирландия…

— А Гермиона здесь причём? — не понял я, зная, что она не интересуется квиддичем. А вот если сейчас не перебить Рона весь матч Болгария — Ирландия будет мне рассказан во всех подробностях.

— Так я и говорю — папа достал билеты, и Джинни её пригласила.

— А эльфы? — ещё больше запутался я.

— Да там история была — Барти Крауч…

— Крауч? — вскинулся я. Первая моё воспоминание — имя, обведённое в чёрный кружок. Посажен одновременно с Лейстранжами. Умер в Азкабане. Но это, конечно, его отец. Тот, кто кинул Сириуса в тюрьму без суда и следствия.

— Ну да. Он оставил свою эльфийку на своём месте, а сам не явился. Так вот, она и просидела всю игру с закрытыми глазами и тряслась — она высоты, как оказывается, боялась. А приказ нарушить не могла. Вот Гермиону и заклинило на этих эльфах, хотя по-моему…

— Подожди, подожди… — снова перебил его я, когда в моей голове всплыли какие-то смутные воспоминания, — это случайно не тот матч, на котором появилась Тёмная Метка?

— Да, тот самый, — мрачно усмехнулся Рон, — эту эльфийку и нашли с палочкой, из которой пустили заклинание.

— Бред какой-то, — сказал я после некоторого молчания, — а что Крауч?

— А что Крауч? — пожал плечами Рон, — взбесился жутко, наорал на эльфийку и выкинул на улицу… то есть, дал ей свободу. Да все же говорили, что он совсем… — Рон выразительно покрутил пальцем у виска, — после истории с Сириусом, после появления этой Метки… Крауч в отставку ушёл ещё тем летом, до начала Турнира. Я про него и не слышал больше ничего.

— А эльфийка? — задумчиво спросил я.

— Что — эльфийка? — не понял Рон, отвлёкшись на стайку хихикающих семикурсниц, что пропорхнула мимо.

— А с ней что стало?

Он удивлённо на меня посмотрел, будто такой вопрос первый раз пришёл ему в голову.

— Откуда же мне знать?

Что-то в этой истории не давало мне покоя. Какая-то неувязка была во всём этом. Барти Крауч-старший. Оставил эльфа сидеть на своём месте, но сам не пришёл. Тёмная Метка после матча. Эльфийка с палочкой. Зачем эльфам палочки? Их магия древняя и по-своему мощная… так говорила Гермиона…

Я не заметил, как задремал. Прямо так, на широком подоконнике, удобно оперевшись макушкой о стену. Мне снилось, что я сижу на стуле — а передо мной куча девчонок. Они сидели группкой и хихикали о чём-то там своём — мне было не по себе. Возможно, они задумали что-то страшное… Я их всех знал — Джинни, Гермиона, Ромильда, семиклассница с Хаффлпафа, имени которой я не помнил, но она старательно пыталась столкнуться со мной в коридорах… Они смеялись и тянули какие-то бумажки — видимо, жребий, а потом подходили по очереди и чмокали меня в щёки… Пока всё было вполне пристойно, но кто знает, что дальше взбредёт им в голову? Но вдруг передо мной появился Добби и, с умаляющим видом заламывая руки, затянул знакомую песню:

— Гарри Поттер должен уехать их Школы Чародейства и Волшебства! Гарри Поттер в опасности!

— Почему?

— О! — Добби опасливо покосился в сторону девушек, — эти девицы не дадут покоя Гарри Поттеру! Гарри Поттеру придётся жениться!

— Кошмар! — согласился я, рванул со стула и… свалился с подоконника.

Две первоклашки испуганно взвизгнули, когда я чуть было не рухнул им на головы, но потом вдруг прыснули от смеха и убежали. Но мне было не до них — меня осенило.

Судя по всему, урок закончился. Пат и Гермиона должны быть на выходе из подземелий — туда я и направился. Я шёл быстро, и только краем сознания отмечал, что на меня как-то странно глазеют, пытаясь (или не пытаясь) скрыть смех. Но меня это не волновало — у меня же было такое открытие!

И я действительно обнаружил своих друзей ещё в подземелье — как оказалось, Снейп их задержал. Когда я предстал перед ними, они оторопело уставились на меня. Гермиона зажала рот ладонью, а Пат расплылся в широкой улыбке.

— Я в тебе не сомневался, старик! — провозгласил он.

За его спиной возник всё тот же Мастер Зелий, доконавший меня за утро. Брови его поползли вверх, а губы сложились в знакомую саркастическую ухмылку.

— Так вот как вы потратили время, Поттер, которое я вам дал на размышление о своём поведении. Было довольно опрометчиво надеяться на это.

— Да что такое? — не выдержал я.

Гермиона молча полезла в сумку и протянула мне маленькое зеркальце. Когда я разглядел там свою физиономию, то не удержался и расхохотался. На щеках были яркие отпечатки губ, а по соседству со шрамом помадой было написано — «jeune premier»[2]?

— Глупая девчонка! — вынес я вердикт.

— О ком это ты? — не понял Пат.

— О том, кто это сделал, конечно, — ответил я, и тут же испуганно добавил, — не считаешь же ты, что это сделал парень?!

И тут мне в голову стукнуло, что стоит сообщить мои измышления непосредственно в первые руки.

— Стойте, профессор! — окликнул я Снейпа, — я знаю, как пробрались в ваш кабинет!

Он резко обернулся ко мне, а у моих друзей вытянулись лица.

— Это сделал эльф.

— Эльф? — переспросил Пат, — какой эльф?

— Обычный. Домашний, — объяснил я.

Снейп смотрел на меня так, будто что-то просчитывал в уме.

— С чего вы взяли? — спросил он.

— А кто же ещё? Только они же могут аппарировать на территории Хогвартса, шныряют туда-сюда. Самим им сыпать яд, конечно, не в прикол, но ведь если хозяин приказал, они ведь не смогут ослушаться приказа, верно?

— А не проще было бы воспользоваться палочкой? — спросил меня Пат.

Он стоял, скрестив руки на груди и прислонившись к стенке, пока я смывал художества с лица в мужском туалете.

— И однажды ты задашь себе этот вопрос, когда тебе понадобится застегнуть ширинку.

Пат фыркнул. Он сам говорил миллион раз, что большая часть заклинаний создана для тех, кто не в состоянии поднять свою задницу с дивана.

— Как это ты додумался про эльфов?

— Меня Уизли навёл на мысль. Он мне рассказал одну историю, но тут нужна Гермиона со своими дополнениями.

— Историю? — поднял брови мой друг.

— Да, историю, которая не даёт мне покоя, — пробормотал я, тщательно разглядывая себя в зеркале на предмет оставшейся помады, — если б ты только знал, как же меня всё это достало! Пусть сами со всем разбираются!

Мне действительно всё осточертело. Я будто оказался в эпицентре какой-то бредовой постановки, где все действующие лица явно не дружат с головой. Я — «jeune premier», вот уж точно — Главный Герой, избранный и прочее, должен победить Главного Злодея. Волдеморт — Главный Злодей, будто сошедший со страниц комиксов — до такой степени воплощает мировое зло, что с трудом веришь в его существование. Дамблдор — старый мудрый учитель, Великий Добрый Волшебник, который, не смотря на свою силу, почему-то совсем не стремится сам прикончить Главного Злодея. Снейп — вечно жаждет зла, но вечно совершает благо — непонятый всеми персонаж, который от всей души ненавидит Главного Героя (и, возможно, и старого мудрого учителя), но всё равно выступает на стороне добра… И, как это ни парадоксально, единственным персонажем, которого я вполне понимал, был Люциус Малфой. Человек хочет власти, спокойно плетёт интриги, убирает конкурентов… методы средневековые, конечно, но откуда же ему знать про политический менеджмент? Конечно, ничего хорошего в этом нет, но, по крайней мере, его действия понятны и легко объяснимы.