Гувернантка с секретом - Анастасия Александровна Логинова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но почему пропал Алекс? Этого мы совершенно не ждали: Степан Егорович, должно быть, отвлекся на его поиски и потому упустил Стенина – другого объяснения я не находила.
Я подняла взгляд на Мари, но так и не смогла сказать ей ничего. Чтобы побыть наедине со своими мыслями, я скорее покинула библиотеку и без цели прошла по коридору. Остановилась у парадной лестницы и, облокотившись о перила, сжала пальцами виски.
Что может означать исчезновение Алекса? Что он стал очередной жертвой Сорокина? Я не знаю, как стану смотреть в глаза Мари, если это так. Да и как смогу жить с этим, не знаю.
Правда, все могло развиваться и по совершенно иному сценарию. Ведь кто-то убил Якимова! Убил явно человек, работавший на Британию. А Якимов, раз завел довольно тесное знакомство с семьей Полесовых, очевидно, подозревал британского агента в ком-то из членов семьи или из друзей… Возможно, как раз Алекса.
Так и не сумев решить хоть что-то, я снова опустила глаза в телеграмму Кошкина. Он обещает, что здесь скоро будет полиция – я знала, что дом еще с ночи был окружен людьми Кошкина, так что, наверное, мне не о чем волноваться.
И тотчас, словно в ответ на мои мысли, от двери в парадную, хорошо видную мне с лестницы, раздался мелодичный звон колокольчика. Пока я нервно раздумывала, стоит ли открывать, из своей будочки вышел швейцар Федор и тотчас отпер засов.
На пороге стоял Денис Ионович Стенин собственной персоной.
Я совершенно приросла к месту и со второго этажа наблюдала, как Стенин отсчитывает Федору несколько копеек и о чем-то распоряжается, а после швейцар откланялся и вышел на улицу. Стенин же поднял глаза на меня, будто заранее знал, кого застанет на лестнице.
– Здравствуйте-здравствуйте, Лидия Гавриловна, – раскланялся он как ни в чем не бывало. – А мне вот наскучило уже общество этих стариков – бросил я их. Пустите к детишкам?
– Здравствуйте, Денис Ионович, – голос мой все-таки дрогнул, – к детям нельзя – они занимаются.
– Нельзя говорите?… – хмыкнул Стенин. И едва слышно добавил: – Я отослал вашего швейцара в аптеку, за микстуркою. Голова, знаете ли, разболелась что-то.
В эту минуту я уже не сомневалась, что была права: этот человек и есть Сорокин, которого мы ищем. Где же полиция?!
А Стенин заговорил снова.
– Я знаю, что сейчас сюда вломятся ваши люди, – сказал он еще тише и смотрел на меня так, будто видел насквозь. – Я не стану сопротивляться. И буду с вами работать. Слово офицера. Я лишь прошу – дайте мне попрощаться с детьми.
Господи боже мой, ну где же полиция?!
Если бы они вошли прямо сейчас – это избавило бы меня от необходимости отвечать. Что мне было делать? Поверить его высокопарному обещанию и пустить к детям? Поверить обещанию человека, который приказал убить беззащитную девушку, доверившуюся ему и считавшую его своим отцом?
Не могла я этого сделать. Поэтому, судорожно сглотнув, ответила как могла твердо:
– Дети занимаются.
Выцветшие голубые глаза Стенина теперь смотрели на меня из полумрака прихожей не просто с холодом – с холодной ненавистью. Уверена, точно так же он смотрел на Балдинского за мгновение до того, как вытащил «бульдог». Мне сделалось страшно. Мы были здесь, в парадной, совершенно одни, и вынь он сейчас оружие…
Стенин хотел меня уничтожить – я отлично это видела.
Нервы мои меж тем были натянуты до предела и едва не оборвались, когда в дверь снова позвонили. Громко и требовательно.
«Неужели полиция?» – захватила меня спасительная мысль.
Однако в дверь звонили, а мы со Стениным не шевелились, чтобы открыть, словно боясь упустить из виду глаза друг друга.
– Откройте, Денис Ионович, будьте так любезны, – попросила наконец я.
На что Стенин изумленно поднял брови:
– Спуститесь и сами откройте, Лидочка, – он ухмыльнулся. – Или вы меня боитесь?
Да, я боялась этого человека и не рисковала приблизиться к нему. Но ответить ничего не успела – мимо меня вихрем пронеслась вниз неугомонная Аннушка, бормоча на ходу:
– Звонют-звонют, а я и не слышу! Куда Федор-то запропастился? – И в следующее мгновение Анна уже отперла дверь, ахнув: – Батюшки-светы…
На пороге и правда была полиция – двое статных плечистых полицейских в форменных кителях и фуражках.
Еще более Анна перепугалась, когда я выкрикнула, не в силах справляться со своими нервами:
– У этого человека оружие, задержите его немедленно!
Полицейский чуть замешкался, потому что тяжелым взглядом смотрел в это время на меня, а Стенин, который и правда, кажется, не ожидал такого развития событий, дернулся к дверям. Но как-то не слишком уверенно – он и сейчас трезво оценивал свое положение и понимал, должно быть, что уйти далеко ему все равно не дадут.
И правда, опомнившись, оба полицейских тотчас скрутили ему руки, а один из них, ловко обследовав его карманы, вынул короткий револьвер. Наверное, я все же правильно поступила, не пустив его к детям…
Аннушка держалась за сердце и крестилась не переставая.
На шум в парадной выбежали и другие слуги, и Мари, глядящая распахнутыми глазами то на меня, то на удерживаемого полицейскими Стенина. У своей юбки она удерживала близнецов, не давая им приблизиться.
– Вы Тальянова? – поправляя съехавшую набок фуражку, обратился ко мне полицейский. – Извольте поехать с нами, у нас приказ…
– Да-да, я знаю, – недослушав, кивнула я, – разрешите, я только возьму пальто и тотчас выйду.
Полицейский, помедлив, согласился, но, к моему удивлению, когда я двинулась по коридору в свою комнату, он направился следом. Вошел за мной и в спальню, встав на пороге, и, пока я надевала пальто и крепила шляпку, бесстыдно меня разглядывал. Я старалась не обращать внимания – видимо, это было для моей же безопасности.
Замешкавшись, я взяла с комода свой ридикюль – тот самый, в который убрала смит-вессон Ильицкого. Сумка была непривычно тяжелой, но с револьвером мне и впрямь стало вдруг намного спокойнее.
Я уже выходила, когда в мою комнату, оттолкнув полицейского, ворвалась Мари – одна, без братьев:
– Что происходит? Куда полиция вас увозит – разве вы что-то сделали?
Кажется, она решила, что меня арестовали, и страшно паниковала.
– Мари, все в порядке, – быстро ответила я, – мне придется уехать сейчас, но в доме останется полиция. Так нужно, поверьте.
– А Денис Ионович?… – дрогнувшим отчего-то голосом спросила она.
Я не знала, что ответить. Кажется,
