Робот и крест. Техносмысл русской идеи - Максим Калашников
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ледин продолжает: «Состав награжденных был довольно пестрым, и для многих из них, которых я знал, награждение было совершенно неожиданным». Ну так уж «неожиданным» — разве они не знали, что они для Ванникова «свои», и что Борис Львович своих не забывает?
И Ледин, не могущий себе простить до сих пор то, что он не сумел наградить действительно заслуживших, с горечью пишет: «…Я пришел к выводу, что мне надо было доложить о выполнении задания лично председателю ГКО (Сталину. — М.К.), а не наркому, и поэтому являюсь единственным виновником происшедшего. Но кто мог подумать?» — пишет Ю. Мухин.
Так что зря Ледин тогда не написал Сталину. Ох, как зря! Ведь после войны бюрократическая клика наркомата боеприпасов ему ничего не простила и быстро затерла, и никаких научных званий великий русско-советский химик-взрывник так и не получил. Более того, «признанные специалисты» в области боеприпасов и много лет спустя продолжали ненавидеть талантливого исследователя. Юрий Игнатьевич Мухин по сему поводу очень хорошо написал:
«…Как-то, много лет спустя, я встретился, в ожидании поезда, на платформе московского метро, с бывшим председателем Артиллерийского комитета ГАУ, генерал-лейтенантом, доктором технических наук Константином Константиновичем Снитко, — вспоминает Ледин. — «Он был в штатском, с портфелем в руке и, видимо, еще продолжал свою преподавательскую деятельность в Артиллерийской академии имени Ф.Э. Дзержинского, где был долгое время начальником кафедры взрывчатых веществ. Мы были хорошо знакомы, так как до этого часто общались на деловой почве.
Поздоровавшись со мной, Константин Константинович задумался и спросил: «Знаете ли вы, почему вам удалось осуществить ваше предложение?» и, видя, что я недоумеваю, ответил сам: «Потому, что никого из нас здесь не было»…
Ледин выделенные им же слова никак не комментирует, давайте попробуем это сделать мы. В понимании обывателя (который всегда считает себя умнее всех и которому мы позже дадим другой термин), Ледин — дурак. Отказался от денег и звания, когда изобрел взрывчатку, не скандалил, когда его обокрали наградами, не стал добывать себе ученых и воинских званий. А Снитко умный: и ученое звание себе добыл, и воинское, никакой теории не разработал, но кафедру в академии получил.
У Снитко есть все основания глядеть на Ледина через губу — у Ледина «жизнь не удалась», а у Снитко удалась. Но… Одно мешает — Ледин автор выдающихся изобретений, а Снитко просто генерал-лейтенант и доктор технических наук. И вырывается невольное признание…
Напомню о чем оно: когда Ледин приехал в Москву и добился, достучался до ГКО — до Сталина, то в Москве в это время не было «специалистов» Главного артиллерийского управления, в том числе и этого Снитко, — они эвакуировались. И только поэтому, как говорит Снитко, они не смогли помешать внедрению «А-IX-2». Вопрос — а почему все они, включая Кузнецова, Яковлева, их работников, работников наркомата боеприпасов, хотели нанести существенный вред СССР? Почему они препятствовали внедрению «А-IX-2»?
В нашей истории довольно хорошо изучены мотивы, которыми руководствовались патриоты, понятны и мотивы, которыми руководствовались откровенные предатели. Но никто не занимался изучением мотивов, которыми в годы войны руководствовался обыватель, а ведь именно он составлял большинство населения. Обыватель — это тот, чьи цели в жизни ограничиваются желанием вкусно жрать, трахаться, иметь побольше барахла и не иметь опасностей для существования. Обывателю плевать, какая власть на дворе, ему мила любая власть, которая удовлетворяет его желания. Для удовлетворения желаний нужны деньги, для того, чтобы их иметь, надо работать или служить. И обыватель работает и служит: и шахтером, и дояркой, и ученым, и генералом. Обыватель всегда хвалит и громче всех клянется в верности существующей власти, но только потому, что надеется этим схватить у нее кусок побольше.
Понятие чести, долга, патриотизма ему неведомо, но предать откровенно он боится. Однако это не значит, что он не смотрит в будущее.
Вот представьте. Началась война с немцами. Какие мысли должны были появиться у обывателя? Мог ли он верить в победу СССР? Никогда! Посудите сами.
Обыватель, даже с образованием, всегда туповат: зная себя, он такими же представляет и всех своих соплеменников. Российский обыватель всегда млел перед Европой, а Гитлер — это Европа! И обыватель без сомнений считал — куда уж нам, лапотным, супротив Европы!
Более того, немцы поставили на колени остальные страны континента, их армия оглушительно разгромила армии остальных государств. Ну куда России (в понимании обывателя) с немецкой армией и всей Европой тягаться?! Обыватель — подлый трус, в его понимании и все остальные — такие же. Кто же (в понимании обывателя) будет сопротивляться немцам, если «все мы трусы»? Обыватель свято верил, что Германия победит СССР, тем более что немцы это сделали в Первую мировую, когда на стороне России была Франция, Италия, США, Бельгия и прочие страны. А одной России, с отсиживающимися на островах британцами, немцев никогда не победить!
Говорить об этом обыватель не мог — во время войны за такие разговоры могли расстрелять, но не думать о будущем он ведь тоже не мог!»
Отличный пассаж! А поскольку РФ — это страна победившего обывателя (и с обывателями в «элите»), то способ, коим Иосиф Виссарионович обеспечивал продвижение русских инноваций в случае и с Головановым, и с Лединым, подойдет нам и завтра.
Но только в гораздо более совершенном виде. И не только на военно-промышленном направлении! Нам нужна настоящая «машина» инноваций, работающая намного эффективнее «ручного управления».
Ибо после смерти Иосифа Сталина с прорывными разработками в СССР становится совсем плохо…
Как Советский Союз не смог использовать то, что имел
26 августа 2013 года ушел из жизни один из величайших русско-советских гениев. Не стало Ивана Степановича Филимоненко. Он — изобретатель, ученик и сотрудник И.В. Курчатова, разработчик космических термоэмиссионных энергоблоков ракет и космических объектов. А еще — исследователь технологии волновой трансмутации ядер, водородного топлива для космоса, синтеза гетероалмаза. Он — автор вакуумного способа генерации электрической энергии и остекления теплиц бистеклянным покрытием 99,98 % прозрачности, с вакуумной термоизоляцией. Филимоненко экспериментально открыл физические эффекты волновой трансмутации радиоактивных материалов, ядерной термоэмиссии, синтеза гетероструктур, впоследствии взятых на вооружение будущими нобелевскми лауреатами. В исполнении Филимоненко получены гетероалмазы в виде «усов» до 2500 мм — твёрже алмаза и прочнее стали («нитроген»), от которых чуть сам чуть не погиб, уколовшись.
В 1957 году он осуществил «тёплый» ядерный синтез (с электролизом тяжелой воды), не требующий термоядерных температур. Он получил бороводородное космическое топливо для космических аппаратов. Предания гласят и о его работах по созданию способа перемещения в пространстве за счёт создания полевого градиента диффузии ядер. Филимоненко в рамках закрытых совершенно секретных курчатовских исследований многое чего делал. Но со смертью Курчатова в 1960-м и Королева в 1966-м его прикрытие исчезло. Неудобного ученого выбросили прочь из науки в 1968-м, вновь вспомним о нем лишь в 1989-м. Но было уже поздно: СССР рушился.
Иван Филимоненко ратовал за отказ от привычной ядерной энергетики с расщеплением ядер и за переход к энергетике термоядерного синтеза, причем именно по Филимоненко. За это его и уничтожили, как Чижевского, в 1968-м. Ибо он был опасен для сложившейся научной «мафии», которая толкала очень дорогой проект термоядерного реактора: типа «Токамак». Каковой оказался тупиковым. А ведь если бы Филимонеко довел свою работу до конца, СССР мог бы уже в 1970-е годы получить компактные термоядерные установки. Обогнав весь мир на добрые сорок лет. Ибо «Локхид-Мартин» объявила о своем проекте компактного ТЯ-реактора лишь в 2014-м.
Потеряла страна гения, сгноила его.
Пожалуй, Филимоненко — это самый вопиющий случай. Но можно взять примеры и масштабом поменьше. Советский Союз в 1980-е годы не мог использовать даже того, что давала ему отечественная наука. Уж сколько раз всякие смердяковы измывались над нашей страной тех лет, говоря о том, что Советский Союз, обладая четвертью всех научных работников мира, не мог похвастать и соответствующей долей новых технологий. Все американцы блистали, немцы, японцы. Мы не станем отрицать ни проблем советской науки, ни того, что в ней был огромный «балласт». Но глупо не замечать того, что в СССР промышленность не желала воспринимать всех перспективных разработок нашей науки. Самые впечатляющие новации оставались лежать под спудом: тотально огосударствленная экономика, не имеющая частной инициативы, не желала производить ничего принципиально нового. Как и во времена расправы с инновацией Капицы-старшего. Если вы читали «Хроники невозможного», то помните, что с тем же самым злом в 1930-1940-е годы столкнулся Капица-отец. Тогда его доводил до бешенства принцип работы советской индустрии: «Потребитель — не свинья, все съест». Переход на выпуск новой техники ломал налаженную жизнь и мешал спокойно «делать план». Даже при Сталине. Ведь конкуренции не было, все произведенное на заводах СССР имело гарантированный сбыт. Положение это не изменилось и в 1980-е, когда от СССР требовалось либо сделать рывок в развитии, либо — погибнуть.
