Голубой адепт - Пирс Энтони

Но Стайл продолжал молчать, и Белая начертила на полу новый символ. Это, без сомнения, означало, что вершится злодеяние. Он попытался укусить руку которая зажимала ему рот. Это помогло: ледяные пальцы треснули под его зубами. Возможно, монстр и не почувствует боли, но он не сможет без пальцев держать Стайла. И Стайл продолжал грызть куски льда.

Новый символ, который начертила Белая, ожил. Рой яростных, жалящих ос ринулся на Нейсу. Они садились на нее, жалили, буквально облепили животное. Из ноздрей Нейсы вырвалось пламя, и она повалилась на землю, издав ноту отчаяния.

Не было сомнения, что Адепт одолеет единорога. Магия Белой, более громоздкая и тяжелая в исполнении, чем магия Стайла, была чудовищной и разрушительной, когда достигала цели.

— Спустите животное в озеро под лед, — приказала Белая двум оставшимся демонам. — Утопите и этого утомительного крестьянина. С ним больно много хлопот.

Но теперь Стайлу демон не зажимал рот, и Адепт пропел заклинание:

"Демон ледяной,

Стань мышкой полевой!"

Он не смог пустить в ход всю свою мощь, потому что не играл на гармонике, сила стиха без волшебной музыки была небольшой. Это был громоздкий вариант магии начинающего Адепта. Когда Стайл был во всеоружии, становился великолепным магом, но и Белая, начертав все свои символы древесным углем, могла действовать не хуже.

Заклинание без сопровождения гармоники подействовало наполовину. Два ледяных монстра превратились не в мышек, а в двух довольно жирных белых крыс.

— Магия! — завизжала Белая. — О, теперь я узнаю тебя! Как тебе удалось проникнуть ко мне, Голубой Адепт? Как ты посмел вторгнуться в мои владения?

Но Стайл уже вытащил свою гармонику и шел к бесчувственной Нейсе. Он решил пока не пускать в ход Платиновую Флейту. Жалящие ядовитые осы, сбившись в устрашающее черное облако, кружились над ним, нацеливаясь.

— Я вторгся в твои владения, чтобы удостовериться, являешься ли ты моим врагом или нет, — сказал он Белому Адепту.

— Раньше я не была твоим врагом, но сейчас им стала, — закричала та. — Умертвите его, осы!

Но было поздно — уже раздались звуки волшебной гармоники. Почувствовав гибельную для себя силу его магии, осиный рой чуть приостановился. Страстное желание и магия Стайла были так сильны, что вокруг Стайла появилось пышущее жаром облако, и, как только осы подлетали к Адепту, тут же, обугленные, замертво падали к его ногам. Несколько более устойчивых к магии ос упорствовали, но крылья их огонь все же опалил.

Стайл глядел на лежавшего без движений единорога, и поверженные газом Халк и Василек встали перед глазами. Какие злодеяния совершали Недруги, а какие были продуктом его собственной вины? Эту трагедию, по крайней мере, он мог предотвратить.

«Яд — испарись! Нейса — очнись!» — пропел он заклинание.

Нейса очнулась, поднялась на ноги. Да… Стайл мог лечить других, но только не себя…

Белая Колдунья уже конструировала новый магический символ. Стайл подошел к ней вплотную и пропел: «Белая, колдуй не лучше лягушки или черепахи». Рифмы у него не получилось.

Колдунья была отброшена от своего рисунка, когда заклинание пронеслось мимо нее. Незарифмованное, оно не подействовало, и Белая снова нагнулась над символом с древесным углем в руке.

«Пусть твоя душа станет куском льда!» — пропел Стайл, и магия начала быстро накапливаться вокруг ведьмы. — «А твое тело пусть станет дряхлым», — докончил он, но, увы, опять не в рифму.

Белая была устрашена: никто так не боится старения, как женщина средних лет. И снова она осталась невредимой. Стайлу никак не удавалось зарифмовать заклинание.

Наконец он пропел рифмованное заклинание:

"Покажи мне костер погребальный

И сгори в нем, как ель, моментально!"

И тут на ее белых волосах вдруг вспыхнули оранжевые искры.

— Хватит! — закричала Колдунья. — Ты победил! Твоя слабая магия не сможет уничтожить меня, но я уже чувствую дискомфорт. Чего ты хочешь?

— Только увидеть, как действует твоя магия, а потом уйти с миром.

— Никому еще не удавалось увидеть, как действует моя магия, а потом удалиться с миром! — запротестовала она. — Методы — строжайшая тайна Адептов. Не могу же я, например, скакать голая перед целой толпой!

— Да, но мои методы ты видела! — напомнил Стайл. — И я прожил целую жизнь обнаженным до того, как прибыл на Фазу.

— Перестань! Никто не показывает ни свое голое тело, ни свои магические методы!

— И все же ты знаешь смысл моего амулета.

Она подумала немного.

— А, теперь понимаю. Ты хочешь отомстить?

— Да! — воскликнул Стайл. — Похоже, ты не та, которую я ищу, ко ты можешь помочь мне, если скажешь кое-что, из чего я заключу, кто мой недруг.

— Никогда! Я знаю ее, но я не скажу. Я не буду выдавать чужие секреты, тебе нет до них дела!

— Ее амулет умертвил меня однажды! — вскричал Стайл. — И она хочет убить меня снова! А ты говоришь, что это не мое дело?

— Не знаю, не знаю. Во всяком случае, это не мое дело — выдавать ее тебе!

— Адепт, подумай о своих волосах, ты рискуешь! — сказал Стайл, чувствуя, как воздух накаляется — скоро сила заклятья расплавит все вокруг. — Я могу превратить тебя…

— Не обольщайся. Сила одного Адепта против другого мало что значит, если тот настороже. И не мое дело кого-то выдавать! Уходи с миром, а я не скажу ни той, ни другой, чем ты занимаешься!

Ни той, ни другой? Значит, на Фазе еще две женщины-Адепта? Ловко! Как бы между прочим она выдала ему важную информацию. Это значительная помощь Стайлу. Проблема лишь в том, что он знает только еще одну, о другой же не имеет понятия… Ну и что? Он найдет ее.

Стайл сел на Нейсу и пропел:

"Человек на кобылице

И коричневый злодей,

Повстречайтесь поскорей!"

Они, как пушечное ядро, взлетели под углом в воздух, набирая чудовищную скорость, прошли сквозь ледяные стены и, не коснувшись их, взяли направление на юго-восток. Равнины, холмы и леса расплылись внизу в чернильное пятно. Потом движение чуть замедлилось и последовало неожиданное резкое приземление.

Они стояли перед коричневыми деревянными воротами, ведущими в крепость из коричневого камня. На самой высокой коричневой башне развевалось коричневое знамя. Очевидно, это и были Коричневые Владения.

Стайл осмотрелся. Грязная река протекала за крепостью, но воды ее не были употреблены для оборонительного рва. По берегам стоял увядший коричневый лес. На Фазе могло цвести лето, но в Белых Владениях всегда была зима, а здесь, в Коричневых Владениях, постоянно дремала осень.