Два шага до катастрофы - Сергей Москвин

– Это понятно, что он еще может приказывать, – также шепотом ответил Егоров, потом поднял отброшенную крабовую ловушку и недоуменно пожал плечами.

Террорист разразился злобными ругательствами.

– Осторожно, Андрей Геннадьевич, может выстрелить! – предостерегающе крикнул Ватутин.

Террорист действительно вскинул пистолет-пулемет и угрожающе шагнул вперед. Но прежде чем он нажал на спусковой крючок, Егоров со всей силы обрушил сплетенную из толстой стальной проволоки ловушку на его вооруженную руку.

Тра-та-та-тах! Очередь израильского пистолета-пулемета вспорола палубный настил.

Террорист дернул рукой, пытаясь стряхнуть ловушку, захлестнувшую его кисть проволочной петлей, но сделать этого не успел. Стремительным движением Егоров выхватил из его кобуры пистолет и, ткнув террориста стволом в живот, нажал на спусковой крючок.

Бах! Бах! Бах! Бах! Одновременно раздались у него за спиной еще четыре выстрела, и все четверо автоматчиков словно подрубленные повалились на палубу.

– К бою! – во всю мощь своих легких выкрикнул Ватутин, затем быстро вставил в кобуру за спиной свой пистолет и, подхватив автомат, выпавший из рук застреленного им боевика, бросился к трапу.

Его бойцы мгновенно разобрали оружие убитых террористов и рванули следом за командиром. Труп четвертого боевика повис на борту шхуны, но оружия при нем не оказалось. Егоров понял, что он уронил свой автомат в воду. Пришлось довольствоваться американским «кольтом», который был ему все же более знаком, чем израильский «узи».

На палубе сухогруза раздался протяжный крик, и сразу же ударили три или четыре автомата. Под треск автоматных очередей Егоров бросился к трапу, взбежал по ступеням и, нырнув в дверной проем, оказался в темном коридоре, слабо подсвечиваемом горящими под потолком лампочками. Он оглянулся. Ни Ватутина, ни его бойцов видно не было. Вспомнив расположение внутренних переходов, Егоров повернул направо. Если верить схеме судна, коридор в конце концов должен был вывести к трюму, куда террористы поместили «Зодиак». Но, пробежав каких-нибудь пятнадцать метров, Егоров наткнулся на стальную дверь. Он с силой надавил на запорную ручку, но дверь не поддалась – кто-то законтрил механизм с противоположной стороны. Пришлось повернуть назад. Насколько он помнил, этот путь вел на верхнюю палубу. Память не подвела: вскоре Егоров увидел перед собой стальную лестницу и тут же едва не упал, запнувшись за что-то мягкое. Тюк, мешок? Резко затормозив, он опустил глаза вниз. Перед ним на полу в неестественной позе скрючился человек. В темноте слабо отсвечивал остекленевший зрачок. Егоров перешагнул через труп, в несколько прыжков достиг лестницы и уже хотел карабкаться вверх, когда услышал в дальнем от себя конце коридора быстрые приближающиеся шаги. Резко присев, он нырнул под лестницу, в темноту. Гулко топоча, из коридора выбежали два человека в черных футболках, камуфляжных штанах и таких же камуфляжных банданах с автоматами наперевес. Террористы! Егоров поймал в прицел фигуру первого боевика и несколько раз нажал на спусковой крючок.

Бах! Бах! Бах! В узком стальном тоннеле «кольт» загрохотал, как корабельная пушка.

Пули сорок пятого калибра отбросили боевика на бегущего следом, но не смогли прошить его тело и не причинили вреда второму террористу. Второй боевик выпустил веером длинную очередь. Пули защелкали по стенам коридора, поручням и стальным ступеням лестницы, за которой укрылся Егоров. Многократно рикошетя от стен, они мгновенно разнесли немногочисленные лампочки на потолке, после чего коридор погрузился в непроглядную тьму. Но в этой темноте продолжало пульсировать пламя, вырывающееся из ствола автомата. Направив пистолет на огненную вспышку, Егоров снова и снова жал на спусковой крючок. Гром выстрелов, свист и звонкие удары пуль по металлическим переборкам, лязг перемещающегося затвора и стук вылетающих гильз наполнили судовой коридор адским грохотом. Егоров потерял счет времени и собственным выстрелам, но полыхающее в темноте пламя внезапно погасло, грохот оборвался, послышался глухой удар упавшего тела, и наступила звенящая тишина. Егоров с трудом перевел дыхание и тотчас закашлялся от попавшего в легкие порохового дыма. Кашляя и отплевываясь, он бросился по лестнице на палубу, чувствуя, что если немедленно не вдохнет свежего воздуха, то наверняка потеряет сознание.

Преодолев длинный и невероятно крутой лестничный марш, Егоров попал из темноты в полосу яркого света. Свет проникал через распахнутую настежь дверь, за которой была палуба и… чистый воздух. Тяжело дыша, он вывалился на палубу. С разных сторон за грузовыми контейнерами слышалась стрельба. Причем в треск китайских «калашей» вклинивались кашляющие выстрелы специальных автоматов, которые выпускают вместо пуль двенадцатисантиметровые стальные стрелы. Такими автоматами вооружены боевые пловцы. Егоров победно улыбнулся. Их с Ватутиным группа выполнила свою боевую задачу: отвлекла на себя внимание террористов, тем самым обеспечив возможность боевым группам «Тайфун» и «Шторм» десантироваться на захваченное судно. Словно подтверждая этот вывод, из-за ряда плотно составленных контейнеров навстречу Егорову выбежали два водолаза в мокрых гидрокостюмах, с которых стекала вода. Они мгновенно развернули автоматы в сторону возникшей на их пути фигуры, но, узнав Егорова, опустили оружие и нырнули в проход между рядами контейнеров. Егоров хотел было броситься следом, но в последний момент передумал. С оставшимися на палубе боевиками пловцы справятся и без него. Не они представляют главную опасность, а те, кто контролирует «Зодиак». Пока он в руках террористов, о победе говорить не приходится. Егоров оглянулся. Если террористы перекрыли и другие переходы, ведущие к трюму, где они прячут «Зодиак», попасть туда можно только одним путем – с капитанского мостика. Сориентировавшись на палубе, Егоров бросился по проходу между рядами контейнеров к главной судовой надстройке.

Борт «Келлуру» закрыл стоявшую на якоре шхуну, и Халим потерял ее из виду. Зато едва ли не все свободные от вахты бойцы сбежались к левому борту, чтобы понаблюдать за разворачивавшимся на шхуне представлением. Некоторые из них даже перегнулись через ограждение и, свесившись вниз, громко улюлюкали и размахивали руками. Халим прекрасно понимал своих людей. Однообразные вахты, всюду, куда ни сунься, одни и те же лица, отсутствие выпивки и женщин – все это вызывало злость и раздражение. Поэтому бойцы были рады любому развлечению. В иных обстоятельствах Халим и сам бы охотно присоединился к ним, чтобы посмотреть, как Питон будет разбираться с рыбаками. Но, ощущая свою ответственность за находившуюся в трюме ядерную бомбу, он не рискнул покинуть капитанский мостик.

Внезапно его бойцы, которые не боялись ни шайтана, ни дьявола, в панике отпрянули назад. Что-то выброшенное со шхуны перелетело через борт и покатилось по палубе. Те из бойцов, кто были вооружены, поспешно вскинули автоматы. И в этот миг у них под ногами оглушительно разорвалась граната. Халим никогда не видел такой яркой вспышки и никогда не слышал такого грохота. Словно на палубе сухогруза разорвался артиллерийский снаряд. Удивительно, что такой мощный взрыв не причинил команде особого вреда. Когда рассеялся дым, Халим увидел, что все его бойцы остались на ногах, лишь некоторые отчаянно трут глаза. Внезапно один из них нелепо подпрыгнул и, упав ничком, покатился по палубе, оставляя на ней кровавые следы. Через секунду то же произошло с другим моджахедом, только в отличие от первого он не покатился, а, раскинув руки, опрокинулся навзничь и остался лежать неподвижно. А под ним стало быстро растекаться широкое кровавое пятно.

Халиму не раз приходилось бывать в переделках. Однажды у побережья Бирмы его лодку два часа преследовал полицейский катер, поливая ее огнем из крупнокалиберного пулемета. Бирманские полицейские оказались никудышными стрелками, поэтому ему удалось уйти. Но некоторым из его людей не повезло. Троих бойцов все-таки достали пули. Происходившее сейчас очень походило на памятный Халиму пулеметный обстрел. Но почему не слышно выстрелов? И откуда бьют невидимые снайперы?

Бойцы тоже сообразили, что попали под обстрел, и бросились врассыпную. Изумленно глядя на своих разбегавшихся по палубе людей, Халим случайно взглянул на правый борт и так и застыл с перекошенным от ужаса ртом. Над палубным ограждением взметнулись гибкие мускулистые тела с отливающей на солнце угольно-черной кожей. Одно, второе, третье… десятое… «Дьяволы!» – была первая мысль Халима. Но в следующее мгновение он сообразил, что принял за кожу черные гидрокостюмы водолазов, а еще через секунду разглядел у них в руках диковинные автоматы с неестественно широкими магазинами. Интуиция подсказала, что это специальные автоматы российского подводного спецназа, которые прежде он видел только на фотографиях в военных иллюстрированных журналах. Невидимые снайперы, подводный спецназ – Халиму стало ясно, что они угодили в заранее подготовленную засаду. Один из спецназовцев как раз полоснул очередью по выбежав-шим на него бойцам. Те отпрянули назад, укрывшись за грузовым контейнером. Но один из них, так и не добежав до укрытия, рухнул на палубу, а другой истошно заорал, обхватив здоровой рукой раненую руку, оторванная кисть которой повисла на лоскуте кожи.