Античный чароплёт. Том 2 (СИ) - Аллесий
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Этих созданий, постоянно лезущих, куда не нужно и мешающих почем зря, да ещё и пользующихся благословением некоторых лживых богов, шаман не переносил. Они были любимыми его ритуальными жертвами… после людей, конечно.
— Мудрый А…
— Всех в яму!
— Но…
— Будешь пререкаться, следом отправишься!
— Можно хотя бы…
— Можно, а потом — в яму, — пусть развлекаются с пленными, сколько влезет. Но к полудню все трупы должны быть в яме. По-хорошему, следовало бы закончить и выдвинуться уже сейчас, но воины должны получать своё, иначе они начинают роптать. А с кем ему дела делать, когда слуги Эмуши порвут воинов? Не детям Великого ведь приказывать убивать крестьян и стаскивать трупы в яму? А охранять пленных, пока эти самые пленные будут яму копать? Это тоже детям Эмуши делать?..
***
— …Таким образом, мудрейшие брахманы, я предлагаю Залу Колоннады обдумать мои слова, — поклонившись, докладчик так и не разогнулся, пока крепкий мужчина с седой длинной бородой не поднялся с места и не отпустил его.
— Мы позовём тебя, когда у нас появятся вопросы, пока что Зал Колоннады желает обсудить твои слова в тишине.
Лишь только глава Храма закончил говорить, человек перед ним разогнулся и быстрым шагом покинул круглое помещение, поддерживаемое колоннами, между каждыми двумя из которых на большой подушке из овечьей шкуры расположился кто-то из брахманов. Два места пустовали.
— Возможно, будет неправильно вести обсуждение без Адаалат-ка-Джаду, Ледяного Ящера и Учителя Учителей?.. — проскрипел один старик.
— Адаалат-ка-Джаду не входит в Зал! — излишне резко отозвался раздражённо выглядящий юноша. Единственный из всех здесь сидящих, чьё лицо не украшала борода и чьи волосы были коротки и черны, словно уголь, без проблесков седины. Те, кто знал его реальный возраст, не обманывались внешним видом. Брахман, чьим спутником был старый дух могучей гориллы, не был силён в разговорах с животными (если дело не касалось обезьян), уговорах лесных духов или метании огня. Зато в битвах с дэвами, которые иногда спускались с гор, ему равных не было. Этих существ почти не брал колдовской огонь или холод, их шкуры были невероятно прочны, а тела чудовищно тяжелы. Но молодо выглядящий человек, сидящий на своём месте, легко крошил в своих кулаках гранитные камни и мог потягаться с дэвами как в силе, так и в устойчивости к магии или силе воли, которая позволяла сражаться даже с самыми подлыми духами, желавшими подчас подчинить разумы адептов Храма. Вот только один его противник плевать хотел на невосприимчивость к магии, оставив через всю грудь косой уродливый обугленный шрам, который уже девять лет никто не мог свести.
— Безусловно, зато он является брахманом и, если бы не служил Радже, то присутствовал бы здесь. А то, что мы будем обсуждать, абсолютно и несомненно требует мыслей и мнений всех наших мудрецов, — возразил старик.
— Хватит. У Огненной Кобры и Ледяного Ящера сейчас есть дела, не требующие отлагательства. Учитель Учителей шесть дней назад отправился в странствие и не присутствует ни в Храме, ни в городе. Я не уверен, что он вообще сейчас на землях Раджи, а не где-то в диких южных лесах! — все вокруг подавили свои улыбки. Немалая часть присутствующих училась именно у этого весёлого старика и о его страсти к путешествиям была прекрасно осведомлена. — Лучше выскажитесь о том, что недавно слышали. Начнём по кругу от второй колонны.
— Я недавно слышал жужжание мухи, Настоятель… — пошутил сидящий за колонной справа от главы Храма брахман. — Но ты явно желаешь не то услышать. Я давно работаю с духами и душами, и если первое может сказать здесь каждый, то второе — единицы. Лишь я, Учитель Учителей и Нагпур, — названный фыркнул, мысленно поблагодарив, что его не стали называть нелюбимым прозвищем “могильщик”. — То, что мы недавно слышали и видели, вполне возможно. Впрочем, демонстрация, думаю, вас всех и так убедила. Отделение части ауры и помещение её в предмет — практика не новая. Мой учитель, который сейчас изволит бродить по дорогам где-то далеко, бывал в далёком Шумере, где так делают практически все местные кудесники. С помощью своих жезлов они творят чудеса, которые подвластны немногим из нас…
— Как и мы творим чудеса, совершенно неподвластные им! — раздражённо возразил Скала, тот самый, гроза дэвов.
— Истинно так. И тем не менее, речь не об этом. Разница между всеми известными нам практиками и тем, что предлагает сатьян Бхилаи, в масштабе. Он не просто отделил часть своей ауры, вложив в предмет, он буквально сросся со своим посохом, а потом расщепил свою душу и тело обратно. В посохе не небольшая часть его ауры, но большой кусок. Возможно — шестая часть, быть может даже две десятины. В таком случае это даже уже не предмет, а отдельное живое существо, пусть и не совсем полноценное. И безусловно такой артефакт может быть маяком для призрака. Достаточно после смерти его найти и отдать кому-то. Преступников на землях Раджи достаточно. Так мы действительно можем достичь некоего рода бессмертия…
— Глупость и вздор! Это противоречит самим устоям…
— Тебе дадут слово, мудрейший, — строго посмотрел Настоятель на то белеющего, то краснеющего в бессильной ярости старика. Впрочем, вот этого человека, мышцы которого хоть и не выделялись рельефом под кожей, но всё равно даже с виду напоминали скорее стальные канаты, а глаза и вовсе горели живым огнём, просвечивающим иногда отблесками через синюю радужку, никто бы стариком не подумал назвать даже несмотря на седую бороду. Голова, кстати, у него была лысой, а сидел он следующим после отвечающего сейчас.
— Благодарю, Настоятель. Так вот, создание таких артефактов — это прямой путь к бессмертию. Особенно если каждый посох сделать домом для наших спутников, — словно для того, чтобы обратить на слова больше внимания, из-под одежды говорившего показала голову вполне себе настоящая, физическая гадюка, попробовавшая воздух раздвоенным языком. Впрочем, все брахманы Зала прекрасно видели, что тело змеи не более чем оболочка, которую занял сильный дух… тоже гадюки. Но куда более разумный.
— Значит, ты поддерживаешь предложение сатьяна?..
— О да, Настоятель. Конечно, после такого мы изрядно упадём в силе, но я готов к такой временной жертве.
— Что же,
