Сжечь врагу сердце (СИ) - Вальдес Катрина

— Нет. — по тону Эдгара было видно, что он не хотел об этом говорить.

Я присела на пуфик, стянув с головы шапку. Голову покинул темный мрак, сознание заполонил хаос из тысячи мыслей. Я не могла понять, за что мне все это. Я ничего не успеваю сделать, а уже каким-то образом все порчу. Ну неужели я не достойна простого человеческого счастья, обычной любви, спокойной жизни без внезапных сюрпризов?

Перед глазами вновь предстала картина с Филиппом, его странные слова, его рука на моей ноге. Лиза, кричащая на весь магазин: "Блядь конченная, да пошла она на хуй!..".

Глаза защипало от слез, соленые ручьи начали чертить дорожку по щекам, скатываясь к подбородку и ударяясь о пол, разбиваясь на тысячи частиц. Я пыталась успокоиться, но вспомнив, каким злобным взглядом меня одарила эта женщина, каким мерзким тоном она сказала, что некая Вика лучше, чем я, меня охватило судорожное рыдание. Слезы яростно полились из глаз, тело затряслось будто от холода, а внутри окатила мощной волной пульсирующая боль.

Эдгара напугало мое поведение. Парень присел напротив, приложив к щекам теплые ладони. Его яркие глаза застыли на мне и неотрывно смотрели. Видела, как слезы катились по его ладоням, и чувствовала, какая исходило от них нежность.

— Ты чего? Ты из-за моей мамы так расстроилось? — испуганно спросил парень. — Да забей на нее, у нее там в последнее время проблемы на работе, несет полную чушь. Я ее уже давно как не слушаю.

— Меня все достало… — дрожащим голосом промямлила я. — Она даже не знает меня, а уже так меня ненавидит.

— Она тебя не ненавидит, не переживай. — парень туго заключил меня в объятия. Прижался ко мне тепло, нежно. На одну секунду ощутила, как тревога и накопленные обида и злость начали спадать. Слезы упали ему на плечо и последние капли застыли на моих веках.

— Просто, как объяснить… — парень не решался сказать. — я три года назад порвал с этой Викой, она мне на протяжении года изменяла, пока я был в армии, а затем в больнице. После армии у меня случился сильный перелом ноги, и я целый месяц не мог ходить. Эта дрянь не звонила, не навещала, говорила, мол, я учебой занята. Когда я был в армии, не мог от нее дождаться даже звонка. При этом если удавалось дозвониться до нее, она давала пустые обещания и клялась, что любит меня, а на деле изменяла с каким-то богатым хреном. Узнал об этом я случайно, спалил их вместе в ресторане, когда шел туда устраиваться на работу. Она сказала, что я полный неудачник и не заслужил быть с такой красоткой, как она. Я не простил ей эти слова. Через два года на наш канал свалилась бешенная слава. В один день мы всей командой устроили встречу с подписчиками, и среди них была Вика. Она молила простить ее и вернуть отношения, говорила, что ошиблась во мне. Я послал ее на три буквы. С тех пор она бегает за мной — ну точнее за моими деньгами и славой — и еще жалуется моей маме. А та вместо того, чтобы принимать таблетки от своего невроза, достает меня. Вот такая санта-барбара, Саша. — Эдгар слабо рассмеялся.

Парень устремил на меня свои глаза. Глаза, полные любви, полные ласки, теплотой и страстью.

— Поэтому не переживай. — он смахнул слезинку с моей щеки.

Боль на мгновение отступила. Я обхватила пальцами запястье парня и слабо улыбнулась.

— Надеюсь она не будет меня спаивать чем-то?

— Не, Вика тупица. Она никогда не додумается до такого. — рассмеялся Эдгар. — пошли, я тебе чай налью.

Приятный сладостный вкус черного чая охладил мне горло и слегка взбодрил. На душе вновь возникла приятная легкость. Даже захотелось отбросить из головы неприятное знакомство с матерью Эдгара.

Но второе воспоминание, о том, как ладонь Филиппа легла мне на ногу, обдало горечью в горле.

Пока Эдгар, сидя на диване в зале, чесал брюхо активному и подвижному Галактиону, а тот пытался дать сдачи хозяину, приготовив застывшие лапы с постриженными когтями, мою голову накрыли пугающие мысли о Стасе. Что он там делает с Филиппом? Неужели и их дружбе тоже пришел конец? Они поругались также, как и мы с Лизой?

Я бросила Стаса второй раз за эти четыре месяца. Причем сделала это на эмоциях. Но, может быть, я сделала это зря, и парень был не причем? Он ведь не заставлял Филиппа лезть ко мне, это заставила сделать Лера, и он сам согласился, хотя мог отказать этой сумасшедшей.

Меня охватила сильная вина за то, что я сказала парню. Захотелось набрать его и попросить прощение. Сказать, что я не хочу его терять, что я все еще люблю его…

— Ах ты, еще кусаешься! — вздохнув сквозь зубы, громко произнес Эдгар и накрыл ладонью морду кота, и тот начал отбиваться лапами.

Я обратила внимание на их игру, и мой взор застыл на Эдгаре. На его красивых счастливых глазах, на его ясной широкой улыбке, на вьющихся блестящих волосах, на стекающей из раны алой крови.

— У тебя кровь идет. — испуганно сказала я.

— Ц-и, зараза, — цокнул парень и, перестав играться с котом, достал из комода пластырь. — а ты почему до сих пор такая грустная?

Эдгар присел ближе ко мне, заклеивая рану пластырем. Я пыталась скрыться от его беспокойного взгляда, но его глаза вновь околдовали мой рассудок, и я посмотрела на него в ответ. Очаровывающие, бездонные глаза так манили, и я не могла затолкнуть подальше собственные чувства, они вводили меня в гипноз и заставляли все сказать.

— Тут неприятность одна случилась… — нехотя начала я.

— Какая? — ближе присел ко мне Эдгар.

Не хотела ему все говорить. Но, черт его подери, слова сами начали выходить из губ. Не удавалось сохранить это внутри себя. Будто слова сами хотели выйти на волю и перестать отравлять меня изнутри.

Я рассказала, как пристал ко мне Филипп, и как я бросила Стаса. Эдгар слушал меня внимательно, и напряженно сжимал себе пальцы. Под конец моей истории у парня от злости побагровело лицо, а в этих нежных красивых глазах вспыхнуло пламя.

— Я бы убил обоих, если бы оказался там.

Я не знала, что сказать, и просто молчала.

— Ну ты понимаешь, что если будешь давать Мартынову очередные шансы, его гребаное окружение не оставит тебя в покое? — сурово спросил парень.

— Да, я понимаю… — грустно произнесла, опустив голову. Вина продолжила терзать меня, в голове мелькнули мысли: "может ты зря все это рассказала?".

— А тебе хочется, чтобы это снова продолжалось? Один споил тебя непойми чем, второй хотел ну явно тебя впутать в какое-то мошенничество — я прям поверю, — горячо начал говорить Эдгар, прижав ладонь к груди, — что из тысячи желающих кандидаток он ни с того ни с сего выбрал тебя. Не знает твои точные параметры, рост, вес, но зато зовет сняться для не пойми чего. Я понимаю, если бы этот Филипп дал тебе контакты своего знакомого, и ты бы связалась с ним и обсудила условия для съемок — то окей. Но он насильно заставлял тебя во что-то мутное ввязаться. Может это нифига не съемки, и тебя бы насильно пихнули бы в проституцию или вообще похитили бы для рабства. Подобных историй много.

— Мне это тоже показалось странным. Так еще говорил "не теряй шанс". — кивнула я парню.

— Ну манипулировал тобой, думал ты глупенькая и поверишь. Да и ладно про модель, но приставание — это уже… — Эдгар явно хотел сказать что-то нецензурное, но замялся при моем присутствии, и начал подбирать подходящее слово, — урод он, короче. Соврал про Карину еще зачем-то. У Мартынова вообще нормально все в жизни, раз он с такими придурками дружит? А может он сам такой? Просто играет перед тобой в хорошего парня? Просто как можно дружить с такими людьми, которые специально портят жизнь твоего любимого человека? Это нихрена не друзья. Я бы не пережил, если бы тот же Гоша или Руслан подсунули тебе отраву или затащили бы в какое-то секс-рабство под предлогом сняться для журнала. Я бы руки таким друзьям оторвал.

Слова парня больно по мне ударили. Я осознавала, что он говорит правду, но почему-то слушать это было просто невыносимо. Хотелось заткнуть себе уши, сбежать из комнаты, убежать куда-нибудь далеко, чтобы перестать это слушать. Но из памяти я это уже не выкину…