Адское пламя - Нельсон Демилль

— Это обычная телефонная линия, идет из курортного местечка в Адирондакских горах. Я ею воспользуюсь только раз. — Вообще-то мы уже не в горах, но именно там, как должны считать Уолш и Гриффит, все еще находимся, если до них дойдет информация об этом разговоре. — Это курортный отель, называется «Дело». Шеф-повар тут француз, но я уверен, что он не подслушивает.

— Ну хорошо… как я уже сказал, это по большей части не секретные данные. Давайте я вам объясню, как СНЧ-технология применяется на практике. Как вам известно, у нас имеются ядерные подлодки, плавающие на очень больших глубинах весьма продолжительные периоды времени — иногда многие месяцы подряд, и большая часть этих подлодок действует в своих обычных патрульных зонах возле… ну, это немного засекречено… ну, скажем, возле подводных гидроакустических станций, через которые они могут выходить на связь с оперативниками из военно-морских штабов через обычные каналы радиосвязи. Но некоторые такие подлодки уходят в нейтральные воды, слишком далеко от подводных станций, так что в чрезвычайной ситуации у оперативных отделов штабов в Перл-Харборе — он контролирует наш Тихоокеанский флот — и в Норфолке — он отвечает за Атлантический флот — возникает необходимость связаться с этими ядерными подводными лодками, находящимися далеко от поверхности и от подводных релейных станций. Пока все понятно?

Я взглянул на Кейт, она кивнула, и я ответил:

— Понятно. Продолжайте.

— Ну вот, к примеру, передачи на обычно используемых ОНЧ — это значит «очень низкие частоты» — не проходят в океанские глубины, особенно если соленость воды высокая. То есть вода очень соленая.

— Я знаю, что такое соленость.

— Хорошо. А вот СНЧ-волны могут проникать куда угодно, в любую точку мира, вне зависимости от состояния атмосферы, даже сквозь горы, через океаны, через ледники. И в любое время, в любом месте достигают подводную лодку, находящуюся на глубине. По сути дела, если бы не СНЧ, у нас не было бы связи с некоторыми из судов нашего подводного ядерного флота, а это чревато большими проблемами, если лопнет баллон.

— Какой баллон?

— «Ядерная война» на нашем жаргоне.

— Понятно. Баллон мне нравится больше. — И снова мы с Кейт обменялись взглядами, пытаясь осознать услышанное. Не знаю, что она в этот момент чувствовала, но, памятуя про Бэйна Мэдокса, я несколько обеспокоился.

А тут еще коммандер Насефф выдал мрачную шуточку в духе совершенно висельного юмора:

— Если бы не было СНЧ, мы не смогли бы начать хорошую, полноценную атомную войну.

— Тогда слава Богу, что у нас есть СНЧ!

Он засмеялся:

— Это старая шуточка военно-морских связистов.

— Сногсшибательная шуточка. А есть и другие такие же?

— Ну, знаете, со времен «холодной войны» столько воды утекло… Однако…

Я обычно не люблю перебивать свидетеля, но сейчас перебил:

— Итак, это единственный способ… единственная причина, в силу которой кто-то воспользуется СНЧ-передатчиком, — для связи с подводной лодкой.

— Ну, вы понимаете, это вообще-то не голосовая связь, а скорее передача радиосигналов, как на телеграфе, — посылается сообщение, зашифрованное буквенным кодом.

— И только на подводную лодку?

— Да. На подлодку, находящуюся на большой глубине. СНЧ-волны очень длинные, поэтому передачи идут медленно. Но они способны проникнуть сквозь что угодно. Таким образом, их единственное практическое использование — это связь с подлодками на глубине, когда невозможно применить обычные средства.

— Понятно. А могут СНЧ-волны испортить мой сотовый телефон?

Он опять засмеялся:

— Не могут. Эти частоты настолько далеки от обычных радио- и телефонных диапазонов, что никогда не пересекаются с другими радиоволнами, микроволнами и всем остальным, используемым нынче повседневно.

— Стало быть, эти СНЧ-передатчики применяют буквенные коды? — уточнила Кейт.

— Правильно.

— И их могут принимать только подводные лодки?

— Ну, их может принимать кто угодно, у кого есть СНЧ-приемник. Но если вы не знаете код, который часто меняется, это бессмысленно. Все, что вы услышите, это импульсы, являющиеся буквами в зашифрованном виде. Насколько мне известно, самый распространенный код — трехбуквенный.

— И таким образом парням на подлодке сообщается все, что им надо знать?

— Как правило, это просьба установить обычную радиосвязь. — И пояснил: — СНЧ-передачи еще называют «звонком вызова», который извещает командира подлодки, что возникла ситуация, когда ему нужно немедленно выйти на связь. Но иногда соответствующий трехбуквенный код говорит сам за себя — например, он может означать «Срочное всплытие» или «Следовать в точку А», а точка имеет заранее обговоренные координаты. Понимаете?

— Кажется, да, — ответила Кейт.

— СНЧ нельзя использовать для длинных передач или переговоров. Сигналу, чтобы достичь подлодки, иногда требуется полчаса. И я бы еще отметил, что с подлодки нельзя послать СНЧ-сигнал или СНЧ-сообщение. Она может их только принимать.

— Типа: не звоните нам, мы сами позвоним, — сказал я.

— Точно.

— А почему с подлодки нельзя послать СНЧ-сигнал? — спросила Кейт.

— Передатчик и антенна должны находиться на земле. Я потом вам объясню. А пока вот что: если командиру требуется дополнительная информация, тогда подлодке нужно приблизиться к одной из подводных гидроакустических станций — если есть время, конечно, — или всплыть ближе к поверхности и выпустить буек с антенной, чтобы ответить на запрос или получить дополнительную информацию уже на ОНЧ или через спутник, как это теперь обычно делается. Или каким-то иным способом.

— Что вы имели в виду под словами «если есть время»? — спросил я.

— Ну, например, если противная сторона уже запустила на нас свои МБР, тогда нет времени устанавливать обычную радиосвязь, поскольку к тому времени, когда подлодка получит СНЧ-сигнал, что, как я уже говорил, может занять тридцать минут, все виды и формы связи в США превратятся в дым, а атомная война будет в полном разгаре. — И объяснил: — Если на поверхности все произойдет именно так, тогда подлодка получит последний и единственный СНЧ-сигнал, который вообще получит, — трехбуквенный кодовый условный знак, означающий… ну, скажем, «Открыть ответный огонь».

Кейт явно забеспокоилась, но у коммандера Насеффа были и хорошие новости.

— СНЧ-сигнал не подвержен воздействию даже термоядерного взрыва.

— Ну слава Богу хоть это, — вздохнул я. — Но скажите мне вот что: если парень, направляющий сигнал о пуске ядерных ракет, пошлет не те буквы? Ну, например, он хотел послать ОП, что означает «Обеденный перерыв», но все перепутал и послал ЯП, что означает «Ядерный пуск»?

Коммандер Насефф слегка удивился и заверил:

— Такого случиться не может.

— Почему же? Сами ведь знаете, какие иногда вам приходят сообщения по е-мейл.

— На этот случай, — терпеливо объяснил он, — разработаны меры предосторожности, и все приказы о запуске ракет должны сначала получить подтверждение.

— От кого? К тому времени, когда подлодка получит приказ о запуске — через полчаса после того, как он был послан, — как вы сами отметили, не останется никого, кто мог бы что-либо подтвердить.

— Это так. Но все же будьте уверены — такого случиться не может.

— Да почему? Вы говорите о трех идиотских буквах. Это все равно как обезьяне перепечатать «Короля Лира».

— Для вашего сведения, трехбуквенный код дает семнадцать тысяч пятьсот семьдесят шесть разных сочетаний букв английского алфавита. В русском алфавите тридцать три буквы, он дает тридцать пять тысяч девятьсот тридцать семь разных сочетаний, то есть разных кодов. Тридцать три, помноженные на тридцать три и еще раз помноженные на тридцать три, — в результате тридцать пять тысяч девятьсот тридцать семь. Ну и каковы же шансы, что военно-морской радист по ошибке пошлет на подлодку не тот код, дав сигнал к запуску ядерных ракет, наведенных на заранее определенные цели?

«Доказанный факт: если что-то может пойти не так, оно вполне может пойти не так, — подумал я. — Так что шансы есть, и неплохие». А вслух сказал:

— Может, нам следует пользоваться русским алфавитом? Там больше букв. Меньше шансов начать ядерную войну по случайности.

Он решил, что это смешно.

— Вообще-то, если хотите узнать больше, чем вам положено, такие сигналы дублируются, и не неоднократно, чтобы избежать ошибки. А вслед за первыми тремя буквами идет еще один, но уже другой трехбуквенный код — в подтверждение предыдущего. Так что никто тут ничего не напутает.

Тогда я задал очевидный, но более важный вопрос:

— А если это сделать специально? Скажем, какой-нибудь чокнутый придурок, решивший начать ядерную войну, пошлет такой сигнал?