Страсть к мятежнику - Бетина Крэн

Когда час спустя Эрия вернулась в дом, Тинана уже не было. Она отыскала миссис Бондуэлл и поинтересовалась, не оставил ли граф сообщения.

– Ничего? Ни единого слова? – она растерялась.

– Нет, мадам, ни слова, – с видимым удовольствием подтвердила экономка. Эрия поспешила подняться наверх, чтобы найти убежище в своих комнатах.

Дом казался совершенно пустым. Тинан уехал… Она устало опустилась на диван.

– Взгляните, мисс… я закончила! – Левайна ворвалась в гостиную, держа в руках рукоделие. Девушка нахмурилась, увидев свою госпожу в мрачном настроении, да еще сидящей в темной комнате.

– Разве в доме не хватает свечей, мисс? – Левайна отбросила рукоделие, взяла тонкую свечу и вышла в коридор, чтобы зажечь ее от канделябра.

Вскоре стараниями Левайны золотая гостиная была ярко освещена. Эрия почувствовала испытующий взгляд горничной и встала, понимая, что служанка заметила и покрасневшие глаза, и припухшие губы.

– Есть вещи, о которых горничная не должна рассказывать никому. Это конфиденциально.

– Конфи…

– Секретно, – вздохнула Эрия. – Некоторые… подробности интимной жизни… какие-то слова, которые ты можешь случайно услышать…

– Например, не говорить никому, что вы с лордом не ладите, – служанка вопросительно склонила голову на бок.

Эрия с удивлением посмотрела на широкое, с грубыми чертами лицо девушки. Не хотелось ни с кем говорить о своих отношениях с мужем, тем более с горничной.

– Да, когда у нас с графом… разногласия. Видишь ли, Левайна, Тинан… лорд Рутланд – очень сильная личность… он привык настаивать на своем.

– Я понимаю, мисс. Даже старая карга Бондуэлл его боится. Вам, должно быть, с ним очень трудно. Как только я увидела его в первый раз… сразу поняла, что он влюблен в вас и добьется, чтобы вы принадлежали ему. Так и вышло. Он не из тех, кому можно сказать «нет».

– Не из тех… – эхом вторила Эрия. – Но это не означает, что у него нет хороших качеств… просто он такой…

– Мужчины любят поиграть мускулами, – вставила Левайна.

– О, я не об этом. Он ни разу не ударил меня. Просто всегда настаивает, чтобы все было так, как хочется ему… и тогда, когда хочется ему. Не пускает меня в свой внутренний мир, никогда не говорит, о чем думает. Мы женаты почти два месяца, а я все еще чувствую… будто мы совершенно чужие, – Эрия сама поразилась своей откровенности.

– Возможно, это неплохо, – философски заметила Левайна. – Не нужно, чтобы мужчина много знал, особенно, когда он такой огромный… намного больше, чем вы.

Эрия вопросительно посмотрела на горничную.

– Понимаете… – Левайна подошла ближе и понизила голос до шепота. – Мой отец был слишком большим… слишком шумным и своенравным. Частенько размахивал кулаками. И моя бедная мамочка старалась во всем ему угодить. Она только однажды сказала «да», а потом все больше молчала. Думаю, и вам не следует слишком много болтать… Его сиятельство и так вас хочет… Но я… сейчас я вам кое-что скажу, – она ткнула себя пальцем в грудь и прошептала: – Я собираюсь завести себе мужчину, который будет гораздо меньше меня. Низенького. Тогда он будет со мной считаться.

Неожиданно для себя Эрия громко расхохоталась. Левайна присоединилась к ней, и обе смеялись до коликов в животе.

Эрия вытерла выступившие на глазах слезы и обессиленно откинулась на спинку дивана. Только сейчас она заметила миссис Бондуэлл, безмолвно застывшую на пороге.

– О, миссис Бондуэлл, – Эрия с трудом подавила новый приступ смеха. – Поскольку его сиятельство уехал, я буду ужинать здесь. И Левайна тоже. Настало время всерьез заняться ее обучением.

Всю ночь Эрия проворочалась без сна в огромной пустой кровати. Тело жаждало прикосновений Тинана, жаждало ощутить на себе его теплую привычную тяжесть. Эрия металась, не находя себе места, и единственным утешением была мысль, что, возможно, и Тинан сейчас мечется в такой же агонии, и этого может оказаться достаточно, чтобы поскорее вернуть его домой. Она снова и снова вспоминала неистовую страсть, объединявшую их, и надеялась, что эта же страсть их воссоединит.

Шли дни, и с каждым днем преображалась Левайна. Эрия не шутила, когда говорила экономке, что всерьез займется воспитанием горничной. Она объясняла ей грамматику, обучала этикету, оттачивала умение вышивать и делать прически. Заставляла ходить с толстой книгой на голове, чтобы выработать хорошую осанку и исправить подпрыгивающую походку. Вопреки опасениям Эрии, Левайна оказалась на редкость смышленой и все схватывала на лету. Эрия в который раз поразилась необыкновенной проницательности Тинана. Ее больше не раздражало, что он «навязал» ей горничную по своему вкусу.

Чтобы как-то убить время, Эрия решила досконально изучить усадьбу и познакомиться со всеми, кто называет Оберон своим домом. В этом особенно помогал управляющий Уильям Скин, человек здесь новый, но толковый и работящий. Он показал Эрии поля, сады и огороды, полуразвалившиеся амбары и заброшенную мельницу у реки. Время от времени Скин сокрушенно цокал языком и, обладая прямолинейным характером, высказывался без обиняков. Эрия быстро поняла, какая огромная работа должна быть проделана, чтобы Оберон был приведен в божеский вид, и настояла на ежедневных встречах с мистером Скином для обсуждения всех текущих дел.

Самым тягостным оказалось посещение бараков, где жили рабы. В собственности Рутланда оказались три негритянские семьи и несколько негров-одиночек, купленных вместе с поместьем. Они работали на полях и жили в отдалении от дома, у реки. Эрия прошла вдоль бараков, рабы и рабыни высыпали навстречу, наперебой называя свои имена и кланяясь. Эрию поразило благоговение на их лицах и необычайное дружелюбие. В голове еще долго звучали имена – Тоби, Мериба, Лотти, Лайза…

Весь вечер она думала об этих неграх, а долгой бессонной ночью вспомнила, как едва сама не оказалась в подобном положении… если бы не Тинан.

Да, что было бы с ней, если бы не он? Ведь он мог забыть об Эрии, как о мимолетной страсти, и спокойно отправиться дальше. Но Тинан спас ее, рискуя собственной жизнью. Спас, хотя она всячески отталкивала его, при каждом удобном случае высказывая презрение. Значит, Тинаном руководила не только страсть? У него возникло к ней какое-то другое чувство? Иначе зачем проявлять такую заботу? Он даже пошел на то, чтобы жениться на ней, и сделал это безотлагательно! Тинан действительно хотел, чтобы Эрия была рядом.

Эрия почувствовала угрызения совести. Она обвиняла Рутланда во всех смертных грехах, называя негодяем и развратником, и даже не пыталась разобраться, проанализировать его поступки. Вбила себе в голову, что повторяет судьбу матери, и не хотела посмотреть на свои отношения с мужем с другой точки зрения.