Два брата-психопата - Айс Элби

кто будет присутствовать на терапии, а доктор Хван. А она уже предупреждена о том, что я буду не один, – коротко кивнул он и прошёл дальше по коридору, а я быстрыми шагами последовала за ним.

Мне хотелось попросить его немного задержаться в приёмной, ведь я считала, что обязана сфотографировать лицо заткнувшейся тётки и послать фото Минсу. Я даже не стала спрашивать у парня, когда это он успел сказать психотерапевту о моём визите, ведь до моего прихода он был уверен в том, что я не поеду в больницу. Мне просто было хорошо от того, что я была отомщена, хоть и знала, что это, наверно, и Джунён успел сделать.

– Доктор Хван очень хорошая женщина. Хоть и молодая, но знает, что и как сказать. Можно расслабиться и не напрягаться из-за присутствия совсем чужого человека, – объяснял мне Боён, пока мы шли в сторону нужной комнаты.

И только сейчас я поняла, что мне придётся не просто смотреть на то, как братья делятся друг с другом своими мыслями, историями с прошлого, страхами и мечтами, но также участвовать в этом обмене. Сглотнув слюну, я зашла за ним в комнату и сразу же заметила Джунёна, скучающе сидящего на стуле. Сначала он безразлично кивнул брату, а, увидев меня, быстро вскочил на ноги, что даже его стул покачнулся.

– Соник? – он широко раскрыл глаза, медленно подходя ко мне, и протянул пальцы, осторожно касаясь щеки.

– Тебе не мерещится, – спокойно произнёс Боён, самодовольно улыбнувшись уголком губ.

– Привет, – проговорила я дрожащим голосом, не зная, как сегодня парень отреагирует на моё присутствие.

– Зачем ты пришла? – спросил он шёпотом, посмотрев на меня разочарованным взглядом, и медленно качал головой, продолжая поглаживать мою щёку. – Соник, ты часто приходишь в эту больницу. Тебе тут совсем не место, – говорил он заботливо, и я не могла не заметить сильное сожаление в его глазах, словно он заставил сделать меня что-то преступное.

– А мне значит место, – услышала я насмешливый голос Боёна, который получил злобный взгляд от брата в качестве ответа.

– Боён, прошу тебя, – строго сказала женщина в белом халате, и я только сейчас поняла, что в комнате мы были не одни. Я сразу узнала её, ведь вчера именно она не дала мне последовать за Джунёном. – Пожалуйста, присаживайтесь, и мы приступим, – продолжила она, ярко улыбнувшись, и я уже сильно сожалела о том, что пришла.

32. Терапия.

– Ну что ж, начнём, – произнесла доктор Хван, которой, как мне показалось, было так же неловко, как и мне. – Боён, как ты? – спросила она, и этот вроде бы простой вопрос заставил его не на шутку задуматься.

– Ты не должен был приводить её сюда, – злобно пробормотал Джунён, нахмурив брови, и испепелял брата ненавистным взглядом.

– А что? У тебя есть секреты от своей девушки? – ответил тот, язвительно ухмыльнувшись.

– Вообще-то, я сама напросилась, – вмешалась я, чтобы закрыть уже тему с моим посещением.

Я не понимала, Джунён не хочет меня видеть или ему реально не нравится то, что я становлюсь участницей их семейных разборок.

– Боён не хотел меня брать.

– Соник, мне не нравится то, что ты вечно защищаешь его. Ты на чьей вообще стороне? – обратился он ко мне, и его взгляд не говорил о том, что он зол на меня. Это радовало.

– На адекватной, – ответил за меня Боён, и я лишь тяжело вздохнула.

– Вот как, – доктор Хван, наконец, напомнила о своём присутствии, – я очень рада пребыванию нашей гостьи. Это многое объясняет, – сказала она, и оба парня замолкли, вопросительно посмотрев на психотерапевта. – Значит, Квон Сонхи – девушка Джунёна? – на этих словах она начала что-то записывать в своём блокноте. – Почему ты не рассказывал о ней раньше?

Парень молчал и даже не смотрел ни на кого из нас. Он повернул голову к окну, и я, сглотнув слюну, в ожидании уставилась на него. Мне хотелось поближе подсесть к нему, взять его за руку, обнять и прошептать, что всё хорошо. Но доктор Хван заставила нас сесть подальше друг от друга.

– Я же имею право не рассказывать всё, – недовольно ответил он, скрестив руки на груди, и, как обиженный ребёнок, посмотрел на женщину.

– Конечно, имеешь, – положительно кивнула та, продолжая что-то записывать в свой блокнот, и я не понимала.

Ей нечем возразить или это такая стратегия в психотерапии – не возражать пациенту, чтобы тот не психанул?

– Мы договаривались делиться всем, разве нет? – Боён, естественно, не смог промолчать, и я окинула его сердитым взглядом, не понимая, почему он превращается в такого ублюдка рядом с братом. Мне казалось, что они уже помирились.

– Я уже поделился всем. А самое сокровенное я оставляю себе. Делиться Соником я не собираюсь, – прикрикнул он, сжав кулак, но, к счастью, быстро расслабил его, когда я глухо охнула.

Сейчас я уже не думала о том, что Джунён может пожертвовать нашими отношениями ради примирения с братом. Я боялась, что из-за меня они могут никогда не помириться, и этот вариант мне тоже не нравился. Хотелось крикнуть женщине, чтобы быстрее сказала чего-нибудь заумного, что заставило бы их сейчас же помириться. И мы втроём отправились бы домой. Но она продолжала писать, словно понимала, что Квонам даже терапия не поможет.

– Я устала, – прошептала я, вставая на ноги. А ведь я в их обществе всего лишь полчаса.

– Я провожу тебя до дома, – Боён резко поднялся со стула, и его брат повторил то же самое действие.

– Нет, я устала от ваших перепалок. Мне казалось, что эти три дня вы уже достаточно поговорили, чтобы признаться в том, как скучаете друг по другу. А вы устроили детский сад, ведёрко делите, – ответила я, не поднимая глаз с чисто белого пола. Теперь понимаю, почему Джунён ненавидит этот цвет. – Так вот, ведёрко не железное. Сломаться может, – проговорила я второпях, даже сама не подумав о смысле своих слов, и вышла из комнаты, оставив братьев с задумчивым взглядом.

Я сильно жалею о том, что заставила Боёна взять меня с собой. Ведь это оказалось невыносимым смотреть на то, как они продолжают грызть друг другу глотки. И самое мерзкое именно то, что они даже не скрывают того, что я являюсь одной из причин их неприязни. Может, если б они сами не признались мне в том, что дорожат друг другом, я бы так сильно не желала их примирения.

Необдуманно выйдя из комнаты, я на секунду остановилась в коридоре, анализируя то, правильно поступила ли я, что сдалась на полпути. Ведь я так старалась попасть сюда, помочь парням, а в итоге оказалось слишком слабой, чтобы стерпеть хотя бы один сеанс. Моё запястье крепко схватили, потянув назад, и я не решалась повернуть