Трудный клиент - Сандра Браун

Додж ждал их у машины. Стараясь накуриться на всю дорогу вперед и не подозревая, что Кэролайн наблюдает за ним из окна спальни. Она размышляла о том, почему одного взгляда на циничное лицо этого мужчины достаточно, чтобы заставить ее сердце биться сильнее. За прошедшие тридцать лет ее влечение к нему нисколько не уменьшилось.

Она могла говорить с Берри о том, что происходит, когда людей тянет друг к другу, потому что в прошлом испытала на себе силу такого неодолимого влечения. Даже если все это бессмысленно или откровенно неправильно, этой силе не способен противостоять никто.

— А я всегда думала, что это был Роджер Кэмптон.

Кэролайн, погруженная в свои мысли, не сразу осознала смысл сказанного Берри. А когда осознала, все похолодело у нее внутри. Она медленно повернулась к дочери, прижимая к груди ночную рубашку, точно щит.

— Я думала, что моим биологическим отцом был Роджер Кэмптон.

Кэролайн, словно утратившая дар речи, лишь изумленно смотрела на дочь.

— Я еще училась в средней школе, — продолжала Берри. — Если точнее, в восьмом классе. Роджер Кэмптон погиб в той авиакатастрофе в Мексике. И одна из одноклассниц сказала мне, что ее мама рассказала ей, что вы с Роджером были помолвлены до того, как ты вышла замуж за папу. Вот она и решила спросить меня, грустишь ли ты по поводу его смерти. А я ничего не слышала о Роджере Кэмптоне. Ни ты, ни папа никогда не произносили этого имени. Я сказала однокласснице, что она не права. Но та настаивала, что ее мама никак не могла солгать. Зачем бы ей понадобилось выдумывать такое? Тогда на следующее утро я взяла у папы газету и сама прочитала про ту авиакатастрофу. Там была большая статья про Кэмптона. Про то, что он вырос в Хьюстоне, пошел на работу в компанию своего отца, окончив экономический факультет университета. Он был из богатой, влиятельной семьи. Он был известен и, судя по фотографии, очень красив. Поскольку он не был женат, когда умер, я получила повод для романтических фантазий. Наверное, его сердце было разбито, когда ты вышла замуж не за него, а за отца. И поэтому он остался холостяком. Но я поняла, что ты, будучи очень благоразумной женщиной, наверняка имела веские причины предпочесть отца этому красавцу и я обрадовалась, что ты это сделала. Я очень любила папу. И не могла всерьез горевать по человеку, которого я даже не видела. И все же я была рада, что узнала, кто был моим настоящим отцом. — Несколько мучительных секунд она смотрела прямо в глаза Кэролайн. — Но ведь на самом деле это был не Кэмптон, да, мам?

Кэролайн покачала головой.

— Когда умер папа и я уговаривала тебя завести личную жизнь, ты как-то сказала мне, что тебе неинтересны ни свидания, ни серьезные отношения, потому что у тебя был счастливый брак с замечательным мужчиной. И была любовь всей твоей жизни. Я решила тогда, что речь идет об одном и том же человеке, — Берри печально улыбнулась. — Но, видимо, это не так.

Кэролайн без сил опустилась на кровать.

— Любовью всей твоей жизни был мой биологический отец.

Кэролайн молча кивнула.

— Додж Хэнли.

Слезы текли из-под полуприкрытых век по щекам Кэролайн.

21

ХЬОСТОН, ТЕХАС, 1978 ГОД

Додж уже ждал Кэролайн, когда медсестра выкатила девушку на инвалидной коляске. В этом вовсе не было необходимости, но в больнице было такое правило. И оно не обсуждалось.

Додж припарковал машину у обочины, в неположенном месте. На лобовом стекле красовался небольшой квадратик с логотипом полицейского управления Хьюстона, который был виден достаточно отчетливо, чтобы к водителю не придрались по поводу незаконной стоянки.

Додж сидел, скрестив руки и ноги, и внимательно смотрел в окно. Когда сестра вывезла Кэролайн, он быстро вышел из машины и направился к ним.

Кэролайн посмотрела на него через стекла темных очков, закрывавших ее глаза, и сказала:

— Я вызвала такси.

— Я дал водителю десять долларов за беспокойство. Я сам отвезу вас домой.

Это было сказано тоном, не терпящим возражений. Додж сделал медсестре знак подвезти коляску к его машине.

— Мисс Кинг? — озадаченно переспросила девушка и только после того, как Кэролайн кивнула, согласилась сделать то, о чем просил Додж.

Кэролайн выписывали в той же одежде, в какой она поступила в больницу три дня назад. У девушки не было с собой ничего, кроме дамской сумочки, которую Додж аккуратно вынул из ее рук и положил на заднее сиденье автомобиля.

Затем он помог Кэролайн выбраться из инвалидной коляски. Она поблагодарила медсестру за помощь, та пожелала ей удачи и крепкого здоровья и, попрощавшись, покатила коляску обратно.

Додж спросил Кэролайн, не хочет ли она устроиться лежа на заднем сиденье.

— Нет, я предпочитаю ехать сидя на переднем.

Доджу хотелось поспорить, особенно когда он увидел, с каким трудом дается Кэролайн каждое движение, но он лишь молча усадил ее спереди, постаравшись, чтобы девушке было как можно удобнее, затем обошел машину и сел за руль. Они проехали несколько кварталов в полном молчании.

Наконец, остановившись на светофоре, Додж повернулся к Кэролайн и спросил:

— Как вы себя чувствуете?

— Чувствую слабость. Как любой человек, который три дня не вставал с постели.

— Вас что, не кормили?

— У меня не было аппетита.

— Что ж, трудно обвинять вас в этом, — заметил Додж. — Больничная еда не особо возбуждает аппетит.

— Вы лежали в больнице?

— Никогда в жизни. Но мне так говорили.

Кэролайн улыбнулась. Но от Доджа не укрылась, что губы ее подрагивают.

— Болит? — спросил он.

— Не так сильно, как можно было бы предположить, — ответила Кэролайн, — хотя выглядит ужасно. Одна из сестер прониклась ко мне жалостью. Она принесла солнцезащитные очки.

Додж пытался разглядеть хоть что-то за линзами очков, чтобы оценить масштаб катастрофы, но водитель едущей за ним машины нажал на клаксон, как только включился зеленый свет, и пришлось снова сосредоточиться на дороге.

— Как вы узнали? — спросила Кэролайн.

— Джимми Гонзалес.

— Но в этот раз приезжал не он.

— Он в тот вечер не дежурил. Но дело все равно у него на контроле. Джимми узнал обо всем с утра. Со мной нельзя было связаться два дня подряд, поэтому я узнал только вчера вечером. Позвонил утром в больницу, и они сказали, что сегодня вас выпишут.

— А разве сегодня вам не надо на работу?

— Я сказался больным.

Некоторое время они ехали молча, затем Кэролайн спросила:

— Вы не напали опять на Роджера?

— Нет. Хотя мне очень хотелось. И сейчас хочется. — Руки его так крепко сжимали руль, что кожа на костяшках пальцев побелела. — Но я не стану.