Шаг к (не) Счастью (СИ) - Ким Катя

Вообще-то сразу можно было сообразить, что он совершает большую ошибку. Нельзя так близко быть с ней, нельзя держать за руку, нельзя так смотреть в изумрудную зелень, нельзя вдыхать аромат ее волос, ощущать ее точеное, нежное тело под невесомыми тряпочками, точно знать, что под ними… Он слишком явственно представил, как целует эти коралловые губки, как ощущает их сладость и аромат, как… нельзя, — главным образом потому, что разум немедленно уступает место куда более мощным силам. Инстинкту размножения, например.

Эти мысли вихрем носились в бедной голове хасса Адара.

Лиза же изо всех сил старалась не поддаваться обаянию демона. В ее головушке на данный момент, да после счастливой ночи, творилась сплошная мультипликация — пели птички на нарисованных деревьях, порхали вокруг головы пузатые ангелочки, и играла неведомая музыка сфер, постепенно превращаясь в обычный звон в ушах. Дыхание перехватило, и Лизавета перевела дух, потому что неожиданно вспомнила вчерашний сон. Все ее тело горело, живот то и дело сводило сладкой судорогой. Казалось, на губах по-прежнему горит поцелуй неизвестного мужчины.

— Хасс Адар! Прекратите применять свою магию и очаровывать меня неестественным способом, — на ее личике отражалось нешуточное изумление, скорее возмущение.

За соседним столом Бенц Кранц выглянул из-за колонны и уставился на них, набрал воздуха в грудь и громко фыркнул. Под столом тявкнула швабра. Лиза насупилась, она давно подозревала, что препод по быту Бенц Кранц — переодетый шпион, потому что уж больно разнообразна была у него речь и он всегда садился за соседний стол именно тогда, когда она приходила завтракать, обедать или ужинать, плюс противная швабра Матильда, которая здесь же в столовой лакала из блюдечка какую-то белесую жидкость с белыми комочками. Судя по жадности, с которой она это делала, лучше к ней было сейчас не подходить.

Лиза испустила душераздирающий вздох и упругой походкой двинулся прочь из столовой. Хасс Адар кинулся за ней.

Большую часть пути они проделали в полном молчании, но это не очень расстроило демона. Зато он мог сколько угодно рассматривать ее профиль и надутые губы.

Что же касается Лизаветы, то она находилась в крайнем смятении души и полном упадке сил, в смысле эмоциональных. Уже на подходе к полигону она нарушила молчание:

— Кажется я знаю, почему вы сбежали из своего мира и живете здесь, хасс Адар. Есть у меня подозрение, что в своем мире вы соблазнили девушку, а потом просто сбежали, — выпалила Лиза на одном дыхании. И меньше всего ожидала, что он спокойно скажет.

— Так оно и есть, — произнес демон. — Она сильная магиня и замужем, спасая меня открыла портал, но не просчитала и меня вышвырнуло в этот мир, а я возвращаться не тороплюсь.

Лиза резко остановилась и развернулась к нему лицом, — Вас ждет неминуемая расплата? Наставили рога демону. Ха. «Вдвойне рогатый демон», как прелестно.

Адар усмехнулся, — Скажем так, мне пока не стоит появляться на родине. А «вдвойне рогатый демон» канцлер, — поморщился синеглазый ловелас.

— Бабник вы хасс Тэйт, — и Лиза продолжила дальше идти к полигону.

— Я люблю женщин и свободен во всем пока не встречу ту, с которой хотел бы связать свою жизнь. Видишь ли, Лиза, у моей расы не бывает свободных женщин. Каждая девушка, переступив порог совершеннолетия выходит из своей семьи, чтобы стать кому-то женой. И вот как только она становится совершеннолетней, любой демон может сделать ее своей. Тот, кто окажется сильней или быстрей, — протянул мужчина с хищной улыбкой, а в его синих глазах вспыхнул огонек. — Девушка, конечно, может сделать выбор или хотя бы повлиять, но в конечном итоге она будет принадлежать тому, кто первый ею овладеет.

Лиза круто остановилась и развернулась, — Ты применил ко мне магию, — злилась она и ее резко дернули за руку.

— Ты еще не знаешь мою магию, — сузил глаза хасс Тэйт. — Я никогда не применял ее к тебе, потому что говорил, что это не честно, а ты человек, слаба и поддаешься мне. А вот асуры не воспринимают мою магию и поэтому мне комфортно в этом мире. Но чтобы ты поняла и прочувствовала разницу…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Он тут же сделал шаг назад, потом еще…

Лиза моргнула.

Он улыбнулся, ее сердце пропустило удар, это было как солнце, которое вынырнуло из-за туч и засияло для нее одной, но оно было настолько жарким, что обжигало до костей.

— Я мог бы доставить тебе удовольствие, но не боль, — продолжал он отступать и развел руки в стороны, его жест говорил: посмотри на меня!

Есть множество прилагательных, которые помогали описывать Адара сейчас. Он был прекрасен, божественен, излучающим нечеловеческую сексуальность, смертоносный эротизм. Она могла назвать его неотразимым, губительным, и проклинала его. Она хотела его. Она могла бы сравнить его глаза с окнами в сияющий рай, она могла бы назвать их вратами в ад. Она бы дополнила записи в своем дневнике набросками, которые позже не имели бы никакого смысла. Она разбила бы описание на колонки антонимов: ангельский — дьявольский, создатель — разрушитель, огонь — лед, секс — смерть. Она составила бы целый список цветов, внесла бы в него все оттенки сапфиров, аквамаринов и лазуритов называемыми «Камнем неба». Она написала бы портрет Адара маслом и пряностями, чтобы он пах детством и мечтами. И все равно описание было бы неполным. Ей не хватило бы никаких слов и словесных конструкций, чтобы описать сейчас демона в его магии. Он был настолько прекрасен, что часть ее души просто плакала. И Лиза не понимала этих слез. Это были не те слезы, которыми она заливалась. Эти слезы состояли не из соли и воды. Лиза думала, что ее душа плакала кровью.

И задрожала от одной мысли об этом и ее колени подогнулись, как только она скользнула по нему глазами. Каждая ее клеточка тела буквально изнывала от желания. Ее груди и бедра дернулись от одного только взгляда на него, стали мягче, полнее, отяжелели. Трение сосков о ткань бюстгальтера внезапно превратилось в невыносимую сексуальную пытку, а трусики причиняли больше неудобств, чем могли бы причинить веревки и цепи, и ей отчаянно требовалось нечто между ее ног, проникающее в нее, заполняющее изнутри. Она его хотела!

И что самое ужасное, она не могла сопротивляться! Сердце заколотилось словно сумасшедшее, голова закружилась, дыхание сбилось. И только где-то на краю сознания трепетала отчаянная мысль: «Нет, это неправильно, так не должно быть! Борись!»

— Что бы ты со мной ни делал, можешь сразу прекратить. Это пустая трата времени, — с силой процедила она, хватаясь за край своей блузки.

— Это то, чем я являюсь Лиза. Просто почувствуй мою магию, чтобы впредь знала и понимала. — Его голос был глубоким, богатым и мелодичным, казалось, он обволакивает нежно, чувственно.

— Отпусти, — прошептала она непослушными губами, когда он ее обнял и поднял с земли, не сводя с нее горящих глаз.

С ее губ сорвался невольный стон, когда он прикусил мочку уха. Все перепуталось, перед глазами поплыло. На грудь уверенно опустилась его рука. Сквозь тонкую ткань она отчетливо ощутила, как горячи его пальцы.

Лиза уперлась рукой в его грудь, пытаясь оттолкнуть или хотя бы не давая приблизиться еще больше, и нервно воскликнула:

— Перестань!

Одежда раздражала кожу. Ей нужно было ее снять. Она снова схватила край блузки и начала стягивать ее через голову.

Прохладный ветерок, коснувшийся обнаженной кожи, отрезвил ее. Лиза застыла на месте, держа край блузки на уровне глаз.

«Что за фигню я вытворяю?».

Хоть ей и удавалось вести с ним беседу, но при этом она чувствовала, как сложно было связать два слова и заставить их звучать осмысленно. Дважды за это время ей пришлось снова надевать блузку, и поймала себя на том, что стягивает юбку.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Я, принадлежу к первому королевскому роду. Моя магия сильна, а ты слабее всех встреченных мною рас.

Ее колени превратились в желе. Она снова грохнулась на землю. Лиза попыталась встать, но тело ее не слушалось. Ее центральная нервная система явно подчинялась теперь другому хозяину, и сила воли не имела тут никакого значения. Сила? Воли?