Ночная гостья - Юлия Архарова

Зачастую для того, чтобы сломать человека, сами пытки и не нужны. Достаточно просто показать ему пыточную и её более чем специфический инвентарь. Для некоторых особо твердолобых особ в демонстрацию можно включить раскаленные до красна щипцы, а то и вырвать несколько зубов.

Только вот вряд ли всем этим Нефрит впечатлишь.

Даш, она даже меня… меня!.. не испугалась!!! Ни моих клыков, ни того, что мне ничего не стоит свернуть её худенькую шейку.

А что, если она действительно ученица Охотника, тем более не какого-нибудь, а знаменитого Серого? А что, если Нефрит и правда умеет терпеть боль?

Охотники давно уже стали легендой, страшной сказкой, в которую мало кто из людей верит. О них рассказывают шепотом, тайком, трясясь от страха и озираясь по сторонам — ни дай Фиерт какой-нибудь эльфийский соглядатай услышит. И всё-таки рассказывают, несмотря на то, что за распространение таких историй вменяется тридцать плетей, и то в лучшем случае. Эльфы в Охотников не только верят, нет, они доподлинно знают, что эти фанатики существуют.

А ещё Охотники прекрасно умеют терпеть боль. Нет, палачи эльфов рано или поздно развяжут язык любому, ведь в их распоряжении не только причудливые в своей извращенности пыточные инструменты, но и зелья, амулеты, магия. Но и у Охотников, помимо силы воли, духа и тела, тоже есть свои секреты.

— Ациаланин?

— Ага, — воровка расплылась в улыбке и показала почерневший язык. — Ты очень много знаешь об Охотниках, Капитан.

— Когда ты успела?

— Раздавила минут десять назад. А если ты о горошинке, то она у меня всё это время лежала за щекой.

Да, воровка к нашей встрече основательно подготовилась.

Ациаланин — редкое многокомпонентное зелье, разумеется, запрещенное, которое сильно поднимает болевой порог. По сути, человек, принявший его, становится, невосприимчив к боли. Время действия зависит от дозировки и, насколько я знаю, колеблется от нескольких часов, до нескольких дней. Правда при больших дозировках это зелье дает довольно неприятный побочный эффект — не самым лучшим образом влияет на все органы чувств… Ациаланин официально не существует, и его нельзя купить ни у одного алхимика или лекаря. Изготовление, хранение и продажа этого зелья сурово карается законом, к тому же мало кому, кроме клана Охотников, вообще известен его рецепт… Но гораздо большей любовью у Охотников пользуется другое зелье — ликсия, иначе 'тихая смерть'. Именно горошинку, содержащую этот быстродействующий яд, они обычно кладут за щеку, когда отправляются на охоту. К слову, ни от ациаланина, ни от ликсии противоядия не существует.

— Дозировку ты мне, конечно же, не скажешь.

— Ты опять угадал, — улыбнулась девчонка.

— А ликсии у тебя случайно при себе нету?

— Не думаю, что в твоих интересах моя 'тихая смерть', ведь если я не окажусь в…

— Знаю, знаю! — перебил я пленницу. — Так чего ты хочешь?

— Я хочу заключить с тобой договор и на этот раз, надеюсь, ты не нарушишь его.

Ациаланин не будет действовать вечно, так что на корабле или потом, в Вольгороде, я ещё успею разговорить воровку. А если вдруг что-то пойдет не так, то я всегда смогу просто уйти. Тем более, что давно об этом мечтаю.

— А откуда мне знать, что твой 'старый друг' не прочитал письма сразу после того, как ты ушла?

— Он не умеет читать. И потом, я спасла ему жизнь, а он не из тех, кто забывает такие вещи.

— Говоришь, не умеет читать? А как же он тогда сможет прочитать твоё письмо? Ну, то, которое ты ему из Вольгорода пошлешь?

— А я и не говорила, что это будет письмо — поправила меня Ночная гостья. — Посланник должен будет передать ему от меня… некую безделицу и ещё кое-что на словах.

— Ну-ну… — задумчиво протянул я. — Хорошо, возьму тебя с собой, но только при одном условии — ты скажешь мне имя этого друга и как его найти.

— Ты и правда думаешь, что я настолько глупа?

— Скажешь не здесь и не сейчас, а там… в Вольгороде.

— А что будет с ним?

— Это уже не твоё дело. Решай! Твоя жизнь или…

Нефрит молчала. Наконец медленно, как бы через силу кивнула.

— Но у меня тоже есть пара условий.

— Каких же?

— Мне должны вернуть все мои вещи и оружие. А также две трети денег и камней, остальное можешь оставить себе — это более чем достойное вознаграждение за место на твоём корабле.

Я усмехнулся, вот бестия! И тут же сказал:

— Половину, на меньшее я не соглашусь.

Девчонка вздохнула и, как бы нехотя, кивнула.

Не дура, понимает, что не в том положении, чтобы торговаться, и так добилась от меня слишком многого.

— Деньги и вещи получишь только после того, как мы прибудем в Вольгород, — продолжил я. — А пока тебе придется побыть моей пленницей.

Нефрит пробормотала под нос ругательство, а потом, словно через силу, кивнула. И тут же встрепенулась.

— Но меня должны не забывать кормить!

— Не волнуйся, если ты умрешь, то точно не от голода.

Я вышел из пыточной в коридор.

Брейн подпирал стену недалеко от коптящего факела. При виде меня патрульный встрепенулся, сонно заморгал.

— Девка… Вы её того? — и указал…

На не подающее признаков жизни тело Нефрит, лежащее у меня на плече.

На багрово-лиловую шею девчонки, согнутую под неестественным углом.

— Немного переусердствовал, — раздраженно поморщился я. — Эта тварь кого угодно может вывести из себя.

— И что теперь?

— Ничего. Брошу в яму к краагам, — сказав это, я направился дальше по коридору. Брейн остался недоуменно топтаться у меня за спиной.

Да, похоже, что недосыпание не только на моей мозговой деятельности пагубно сказывается.

Обернулся, придерживая тело девчонки рукой.

— Пойдем… Факел с собой захвати!

От третьего, самого нижнего, влажного и душного уровня вниз шел всего один ход. Точнее, даже, не сколько вниз, сколько в сторону. Примерно посередине этого длинного, узкого и извилистого коридора окружающая атмосфера изменялась, разом и весьма кардинальным образом. Воздух становился сухим и чистым, со стен переставало капать, да и ручейки, бегущие по полу, после того, как достигали какой-то незримой черты, разом высыхали. Магия да и только.

Ход упирался в огромную яму, длиной метров в пятьдесят, шириной — около двадцати, а глубиной всего в пять. Стены и пол её были слишком ровными, что опровергало всякие мысли об естественном происхождении этой пещеры. Я подозревал, что до Открытия Врат её использовали как резервуар для пресной воды. Но как могла сюда попадать эта вода и как она поднималась потом наверх, я так и не понял. Как и то, почему нельзя было сделать емкость более удобной формы… А может, раньше эта пещера использовалась для хранения какого-нибудь товара? Например, того, которому нужны особые условия хранения, или который желательно запрятать подальше от внимания властей. Не знаю, да это сейчас и не важно.