После. Что околосмертный опыт может рассказать нам о жизни, смерти и том, что будет после - Брюс Грейсон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вопросы, которые вызывает феномен околосмертных переживаний по поводу взаимосвязи наших мыслей и чувств с физическим мозгом, могут заставить задуматься о том, является ли человек лишь биологической машиной или чем-то бо́льшим. Вне зависимости от того, находите ли вы гипотезу о независимости сознания от мозга реалистичной, феномен ОСП должен вызвать определенный скептицизм относительно ныне существующих теорий работы мозга и сознания и заронить сомнения в том, что наши чувства и мысли – лишь электрические и химические изменения в клетках мозга.
Урок седьмой: ОСП порождают вопросы о способности сознания существовать после смерти. Если разум действительно способен в экстремальных обстоятельствах функционировать без физического мозга, возможно, после смерти мозга сознание продолжает существовать? В данный момент, кажется, невозможно определить научными методами, что происходит после смерти, – а может, нам всего лишь недостает научного воображения. Но если когда-нибудь наука и даст ответ на этот вопрос, вероятнее всего, это будет косвенное доказательство, как след, оставляемый субатомными частицами в пузырьковой камере. Я не знаю, является ли продолжение существования сознания в каком-либо виде после смерти наилучшим объяснением ОСП, в которых люди встречают умерших близких, о чьей смерти даже не знали в реальности. Но это единственное объяснение данному факту, которое я могу предложить. По прошествии времени мы, возможно, найдем другое объяснение, но на данный момент наиболее правдоподобная рабочая гипотеза, на мой взгляд, такова: сознание способно каким-то образом существовать после смерти.
Фактические подтверждения тому, что в экстремальных условиях мы способны ощущать не только то, что видим и слышим посредством органов чувств, а также запоминать вещи, информацию о которых не обрабатывал наш физический мозг, мы находим не только в ОСП, но и в целом ряде научных исследований в разных сферах. Поэтому мне кажется разумным жить, считая это реальным положением вещей – полагая, что мы больше, чем физические тела, что какая-то наша часть может продолжить существовать и после смерти тела и что мы способны на глубоко личную связь с чем-то большим, чем мы сами. Такое отношение способно оказать огромное влияние на то, как мы живем и что делает нашу жизнь небесполезной и наполненной смыслом.
Несколько лет назад меня пригласили в резиденцию Далай-ламы в городе Дхарамсала в Индии для участия в диалоге между буддийскими монахами и западными учеными по вопросам сознания и материи[226]. Там я рассказывал о научных исследованиях того, является ли сознание продуктом мозга, наибольшее внимание уделяя феномену ОСП. В отличие от той публики, к которой я обычно обращаюсь с подобными беседами у себя в США, буддистам оказались в принципе известны явления, которые я описывал, и удивило их скорее то, что ученые тоже исследуют такие феномены.
Для меня же наиболее важным на той встрече оказался комментарий самого Далай-ламы о различиях между западной наукой и буддизмом. Он сказал, что оба эти направления основываются на наблюдениях и логических умозаключениях и оба в поисках истины отдают предпочтение эмпирическим данным, а не вере. Однако западные ученые, добавил он, пытаются понять, как устроен мир, чтобы контролировать и менять естественный миропорядок. Похоже, что цель большинства ученых – дать человеку власть над окружающей средой. Буддисты же стремятся постичь устройство мира для того, чтобы человеку жить в большей гармонии с ним. Цель буддизма – не получить власть над природой, а сосуществовать с ней, чтобы уменьшить человеческие страдания. Такая формулировка сильно подействовала на меня, заставив усомниться в правильности своей работы как ученого, в своих причинах и целях, которым она служит. С тех пор я начал по-другому формулировать выводы в своей исследовательской работе: не «что говорят нам полученные результаты о том, как устроен мир?», а «как такие результаты могут помочь нам уменьшить человеческие страдания в этом мире?».
Две эти цели – контролировать природу и уменьшить страдания – не всегда являются взаимоисключающими. Ученые-медики постоянно изучают болезни, чтобы контролировать их течение и таким образом облегчить страдания пациента. Но с точки зрения буддизма, даже поняв явление, на которое мы не можем влиять, мы можем облегчить страдания в мире. Мы не можем контролировать околосмертные переживания, и нет причин полагать, что это изменится. Однако мы можем попытаться понять ОСП и их последствия. Факты, имеющиеся на данный момент, позволяют заключить, что лучшее понимание этого феномена – как учеными, так и медицинскими работниками – может в самом деле помочь уменьшить страдания многих людей.
МЫ МОЖЕМ НАУЧИТЬСЯ НАПОЛНЯТЬ КАЖДЫЙ ДЕНЬ НАШЕЙ ЖИЗНИ НЕ ТОЛЬКО ОБЯЗАННОСТЯМИ, НО И РАДОСТЯМИ, ПОМНЯ О ТОМ, ЧТО ВТОРОГО ШАНСА МОЖЕТ И НЕ БЫТЬ.
И что все это значит для тех из нас, у кого никогда не было ОСП? В название «После» я вкладывал и третий смысл. Это заглавие – не только про то, что происходит после смерти и что происходит с людьми после ОСП, но также и про то, что произойдет с вами после прочтения книги. Надеюсь, что все те мысли и чувства, которые могли вызвать у вас мои слова, не исчезнут, когда вы перевернете последнюю страницу, а наоборот, продолжат влиять на ваше отношение к жизни, смерти и тому, что может встретиться за ее пределом.
Каких бы гипотез мы ни строили о происхождении ОСП, данный феномен явно показывает, что мы еще очень многого не знаем о сознании и его возможностях. Более того, ОСП как будто бы дают людям, их испытавшим, сильнейший импульс переоценить свою жизнь и то, на что она тратится, и поменять свои отношения с окружающими. Околосмертные переживания говорят о том, что в смерти гораздо больше покоя и света, чем страха и страданий. Они учат нас, что главное в жизни – смысл и сострадание, а не богатство и контроль. Они показывают, что стоит ценить и физические, и нематериальные
