Мир которого не существует - Еркин Аскербеков

Мда, и кому нравится 'попаданчество'? Я бы например не согласился на такое, ради призрачных надежд стать магом или ушастой невесты. 'Ковруша' того магика ухайдакала, не помогли ему ни амулеты ни магия. К тому же жарюсь на солнцепеке – шлем горячий, чувствуется несмотря на подшлемник, в плаще с кирасой поверх комбеза. Да и в мешке, кроме небольшого запаса провизии с фляжкой воды, 'родной' шлем лежит, на всякий случай. На вылазку взял с собой все гранаты – и светошумовые и обычные, осколочные. Одну 'глушилку' на пояс присобачил, пришлось специальный ремешок пришить. Блин, недавно же дождь шел, холодно было, и сыро. И на тебе, облака разбежались и выглянуло солнце, принявшееся остервенело жарить своими лучами землю. Как будто отыгрывается за недавнюю промозглую погоду. Хорошо хоть пыли нет, да и землю подсушило достаточно, чтобы в грязи не увязать. Можно ещё и сказать о свежем воздухе, не загаженным смогом и прочими неприятностями промышленности. Но не буду, ибо тут воздух хоть и свеж, но как-то… ну не знаю, как выразиться, немного неприятен воздух и все тут. Горчит как-то, почти незаметно, но все же… Да и смотреть под ноги приходится с утроенной внимательностью, в мехре если что броня может и защитит, а тут сам иду. Вот обидно будет, если подохну в аномалии. Но слава богу их мне встретилось немного, а зверей вообще не было. Как и костяков. Впрочем, костей тут хватало. И звериных и человеческих. Приглядываться к ним не стал, ко мне не лезут и ладно. Нужно было ещё подумать о караване. А ведь сволочи за мной идут, вот только зачем. Дрон показывал, что они не по моим следам идут, а параллельно им, хоть и на большом отдалений. Полтора км правее, если точнее. Хмм, если подумать… что в Пустоши опаснее всего? Тут навскидку вспомнишь зверье, нежить и аномалии. Три основных фактора. Аномалии можно отбросить, они хоть и опасны, но статичны и в своем подавляющем большинстве хорошо заметны. Дальше идут мертвяки – тут уже похуже, но они хоть и кровожадны, но тупы как пробки. За исключением личей, у них немного умишка все-таки есть. Но ключевое слово – немного. Да и маловато личей, они тут толпами не бродят. А простые костяки по пустоши в основном бродят, с завидным постоянством попадаясь в аномалии. Как лемминги, никто не отвернет в сторону, даже если твой 'собрат' только что откинулся во второй раз на аномалии, а ты за ним следуешь. Если бы не 'выбросы' магии, после которых следует Гон, давно бы их истребили. А так, после 'выброса' откуда то новые появляются, не исключено что старые кости оживают. Тут погибших хватит ещё на сотни лет, если по частям их 'оживлять'. И наконец – звери и химеры магов. Выжившие химеры опаснее всего, их и выращивали для войны, а теперь они тут на вершине пищевой цепочки. Опасные, умные (правда не ко всем относится) и живучие, им как и обычным, мутировавшим зверям хочется есть. А в аномалии они не попадают, да и числом они поболее чем нежить будут. Люям тут рады, они тут хоть и опасны, но по-разному. Новичок для них легкая добыча, если он один и окружен двумя тремя варраками. А харук может роту солдат пошинковать в винегрет и не вспотеет, если так вообще можно выразится. К тому же люди многочисленны, и постоянно шарятся по пустоши, в поисках ценностей. А для каравана, с раненными, впридачу таскающему мясо убитых ранее мною зверей, чтобы от голода не сдохнуть, идти за мной самое правильное решение. Благо, зверей отпугивает только так, и нежить, сколько бы её не было, втопчет в пыль, короче расчистит путь. Я бы тоже за собой пошел, и пофиг с предупреждением. Логично, в общем.

Ффухх, почти добрался… Ага, вот и город.

Глава 22

В пещере царил сумрак. Неровный и слабый свет от нескольких чадящих масляных светильников, с трудом разгоняя тьму, копившуюся по углам, выхватывал из темноты золотую скульптуру, изображавшую существо, которое казалось человеком. Но только казалось. Для внимательного глаза не составило бы труда обнаружить несколько несоответствий – по шесть пальцев на руках и ногах, квадратные уши, слишком изящные руки и ноги. А в остальном сложение обычного человека, только очень уж накаченного. Глаза два огромных сапфира, на голове вычурный шлем, похожий на колпак, рот кривится в недоброй ухмылке. Руки скрещены на груди, прикрытой туникой, и вся поза казалось, дышит надменностью и пренебрежением. Эта скульптура стоит на грубом гранитном постаменте, как бы в насмешку над искусной работой скульптора создавшего её. Да и пещера тоже не вписывается в антураж, этой скульптуре место в величественном храме, за алтарем. Но глянешь на эту ухмылку, на эту позу – мол вы все пыль под моими ногами… Нет, недостойна она храма, пусть тут лежит. А ещё лучше отправить её на переплавку в звонкие монеты, а сапфиры продать. И кутить на всю катушку до самой смерти, благо статуя весьма большая, в три человеческих роста. Столько золота хватит и моим правнукам. Так думал молодой адепт бога Шаруса. (Поправка – покойного бога Шаруса. Но ведь никто об этом не знает, кроме богов, не так ли?) И если бы не эти старые хрычары, давно бы так сделал. Когда же они сдохнут?

Эти 'хрычары' – четыре эльфа, настолько древних, что уже выглядят как обычные людские старики, лет эдак в шестьдесят. Эти ушастые помнят ещё то время, когда в составе армии Шаруса пришли сюда устанавливать плацдарм для штурма одного непокорного мирка. Их оставил здесь третий примарх Союза Единорога, дабы они ждали знака, когда вернутся боги. Ясен пень, этих четверых, неплохих магов и воинов оставили тут совсем для другого. Третий примарх хотел стать первым, стать приближенным богов. Но шло время, тщетно ждали знака эльфы. Никто за ними не вернулся, вся неисчислимая рать как в воду канула. Впрочем, эти четверо были фанатиками, поэтому долгое ожидание их не смущало. А как все фанатики, они начали миссионерскую деятельность. Несколько горских племен, живших в этих горах, и стало их целью. Конечно, новую веру принимать никто не захотел, да и в богов эти горцы не верили, предпочитая им духов своих предков. Пришлось ушастым насаждать веру огнем, мечом и магией. Несколько шаманов, пусть и весьма сильных им помешать не смогли. А про воинов, набеги которых хоть и были ночным кошмаром для обитавших в равнине внизу орков, и говорить нечего. Две недели, всего две недели – и весьма поредевшие племена признали власть эльфов и веру в новых богов.

Тщательно отмывая каменный пол, он как всегда косил глазом на сидящего неподалеку эльфа. Не дай духи… бррр… Шарус, ему что-то не понравится. Горо недавно поленился кое-где провести тряпкой, и где он теперь? Скинут в пропасть неподалеку, как святотатец. Вдруг золотая статуя слабо засветилась. Сидящий на камне эльф сдавленно вскрикнул. И бросился на колени перед статуей. Свечение нарастало, а тем временем откуда-то из глубины пещеры прибежали остальные ушастые. И тоже бухнулись рядом с первым. Никто не обратил внимание на сжавшегося в уголке испуганного мальчишку.