Избранное - Гор Видал

кавычки Флеглер и Флеглер легко убедятся что все в порядке и ничего не мешает ей получить свои полмиллиона долларов закрыть кавычки полмиллиона долларов спросил я в последний раз мы согласились на триста пятьдесят ну говорит она снова кавычки это было раньше и я все ждала и ждала в то время как ваши детективы пытались найти что-нибудь на меня например что я критиковала Дженерал Моторс или что-то в этом духе и я требую еще сто пятьдесят в качестве компенсации за моральный ущерб который вы мне нанесли конец цитаты я изо всех сил пытался сдержаться я сказал кавычки теперь Майра ты знаешь что такое законники и поскольку мы никогда раньше не встречались разве не должен был я убедиться что имею дело не с авантюристкой выдающей себя за жену моего племянника вопросительный знак закрыть кавычки я вас понимаю говорит она разумеется кавычки прямая речь но и вы должны понять каково мне и что я испытала после того как умер Майрон и я осталась одна на белом свете и без средств тут мы изрядно порассуждали о судьбе беззащитной вдовы и затем она опять взялась за дело она дала мне срок до апреля все выплатить иначе она обращается в суд и точно получит половину так что мне лучше сделать все возможное чтобы Флеглер и Флеглер приняли ее требования дело однако все еще скользкое несмотря на то что без сомнений она была крепко связана с Майроном потому что хотя я не знал его я чертовски хорошо знал Гертруду и мне кажется Майра упускает из виду этот факт сама она считала Гертруду невыносимой особенно ее манеру хранить бесполезные вещи например газеты и шнурки и набивать холодильник едой которая портилась а она из-за своей дьявольской скупости не могла ее выбросить Майра не стала это отрицать и мы согласились что все кто ел у Гертруды рисковали наглотаться трупного яда однако потом когда я сказал что Гертруда по-настоящему любила своего мальчика Майра нахмурилась и сказала о нет Дядя Бак она любила себя разве все мы не такие же сказал я она сказала нет не до такой же степени но она не стала раскрывать эту тему дальше трудно сказать какая из этих двух женщин хуже хотя нет совсем не трудно Майра худшая из женщин которых я встречал восклицательный знак с новой строки потом она спросила не известно ли мне что-либо о Расти Годовски я сказал что нет но наши студенты часто пропадают подобным образом и затем снова появляются как будто ничего не произошло но она сказала что беспокоится из-за несчастной Мэри-Энн не повезло Мэри-Энн я уверен Майра положила глаз на этого студента вместе с половиной девушек в городке и теперь сгорает от нетерпения как молодая кобылка как бы там ни было я пообещал выяснить что смогу о его исчезновении и первым делом позвоню шерифу моему хорошему другу республиканцу и спрошу не попал ли он в тюрьму у него испытательный срок с нового абзаца потом Майра попросила у меня разрешения посмотреть медицинские карты студентов которые я держу у себя в офисе потому что цитата я провожу некоторое исследование мне кажется она сказала построзенберговского поколения возможно она коммунистка учитывая все остальное но я вынужден обращаться с маленькой Мисс Динамит с большой осторожностью поэтому я разрешил в конце концов в этих картах нет ничего интересного обычный медосмотр в начале учебы мы было однажды решили сделать фотографии в обнаженном виде но девушки отказались или вернее сказать отказались родители хотя сейчас и эра Плейбоя так что хорошая идея пропала даром новый абзац перенести назначенный на сегодня массаж на завтра так как мне надо в город на встречу с Летицией Ван Аллен лучшим актерским агентом здесь для тех молодых звезд кто попадает в ее список практически открыта дорога к съемкам на Юниверсал не забыть захватить сметану Бобби для бефстроганов.

21

Я сижу рядом с Мэри-Энн в телевизионной студии Си-би-эс на Ферфакс-авеню. Хотя это всего лишь карикатура на киностудию, производит необыкновенное впечатление на тех, кто здесь оказывается впервые, и это больше чем когда-либо убеждает меня, что кино становится простым приложением к электронному инструменту для передачи изображения (на весь мир и со скоростью света). К чему это приведет, я пока еще не разобралась. Но сейчас уже совершенно очевидно, что эра классического кино закончилась и шансов на то, что она вернется, не больше, чем шансов на оживление поэтической драмы, как бы того ни хотели почитатели эпохи короля Иакова I.

Конечно, живые картинки будут снимать всегда и показывать если не на сцене, то на телевидении. Вот только природа этих картин меняется, потому что телевидение создает новый тип человека, а тот создает новый тип искусства, и так по кругу, и бег по нему только начинается. Интригующий момент! И хотя я романтически тоскую по классическому кино сороковых, я знаю, что его ничем уже не заменить, ибо время его ушло, как ушли в прошлое Великая депрессия, Вторая мировая война и национальная наивность, которая только и дала возможность Пандро С. Берману и многим другим вдохнуть американскую мечту в сотни тысяч зрителей. Тогда была цельность, которая теперь утрачена, и ни Ален Рене, ни Энди Уорхол (единственные современные режиссеры, сравнимые по масштабу с великими прошлого) не смогут дать нам произведений, которые не были бы безнадежно фрагментарными. За исключением «Спящего человека» Уорхола, разбившего новые принципы эстетически; он предложил радикальную теорию, которой я всегда придерживалась, но никогда не решалась сформулировать открыто: при нормальных обстоятельствах скука в искусстве является исключительно следствием глупости.

К обоюдному удовлетворению, мы сидим вдвоем с Мэри-Энн среди публики, собравшейся на телевизионное шоу по письмам зрителей. Ведущий плоскими шутками пытается разогреть нас. Через несколько минут мы будем в эфире: организаторы, операторы, аудитория, зрители – все, кто создает магию экрана. Это шоу я как раз нахожу абсолютно несъедобным; но я здесь потому, что Мэри-Энн хотела, чтобы пришла, а я теперь делаю так, как она хочет, – мы удивительным образом сблизились на почве исчезновения Расти. Разумеется, она по-прежнему верит, что он мне не нравится и я считаю его обезьяной; и я ничего не предпринимаю, чтобы разубедить ее. Мне до боли, почти непереносима, сладостна мысль, что придет день, когда я завладею тем, что она считает безраздельно своим; если, конечно, Расти когда-нибудь вернется. Мэри-Энн думает, что если