Шах королеве. Пастушка королевского двора - Евгений Маурин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Рассеянно, тоскливо побродил он по дорожкам и затем свернул к тому крылу замка, где были расположены покои Лавальер. Фасад ее окон был темен, только в одном из них таилось слабое красноватое сияние. Это светил ночничок в спальне «пастушки».
Король отошел в тень густой купы деревьев и некоторое время безмолвно смотрел на озаренное красноватым сиянием окно. Воображение уносило его за преграду плотной занавески и рисовало ему прелестную белокурую головку Луизы на подушке. Сладко, безмятежно спит милая, милая девушка! Ее рот, вероятно, немного открыт, грудь дышит спокойно и ровно, по милому, чистому, невинному личику бегают красноватые зайчики от дрожания ночной лампады…
– Ах-ах-ах! – протяжно и грустно вздохнул Людовик.
– Ах-ах-ах! – в тон ему насмешливым эхом отозвался чей-то вздох из ближних кустов.
Людовик вздрогнул, словно ужаленный, и кинулся к кустам, где белело чье-то платье. Через секунду он уже схватил чью-то нежную руку и вытащил какое-то женское существо на полянку под лучи луны. Тут он заглянул насмешнице в лицо и с удивлением воскликнул:
– Как… Это – вы?
– Я самая, к услугам вашего величества! – ответил звонкий голосок Беатрисы Перигор.
– А что вы собственно здесь делаете, позвольте вас спросить?
– Немного мечтаю… немного вздыхаю… и очень много поджидаю ваше величество!
– А на каком основании вы поджидали именно меня и именно здесь?
– О, я была уверена, что ваше величество пожалует сюда!
– А почему это, позвольте узнать?
– Но – помилуйте! – Луна, запах цветов, теплый ветерок… Я знаю наклонность вашего величества к пастушеской идиллии и была уверена, что эта обстановка, словно созданная для пасторали, непременно должна привлечь вас под окна Луизы де Лавальер!
– А знаете что? – полусмеясь, полусердясь сказал Людовик, схватив Беату за ухо. – Вам следовало бы хорошенько надрать ваши розовенькие ушки, чтобы вы не смели так дерзко высмеивать своего короля!
– Но помилуйте, ваше величество! Чем же? Я говорю от чистого сердца и со всей почтительностью.
– А мой вздох вы передразнили тоже «от чистого сердца и со всей почтительностью»?
– Ах, как вы несправедливы ко мне, государь! Самые лучшие движения моей души вы истолковываете в дурную сторону. Мой вздох, Боже мой, мой вздох! Да ведь я вздохнула только от искреннего сожаления, что вашему величеству приходится лишь вздыхать под окном Луизы де Лавальер!
– Вы – самый злой, самый ядовитый зверек, какого мне приходилось видеть! – буркнул король и пребольно ущипнул Беату за ухо.
– Да нет же, государь, вы неправильно истолковываете мои слова, – с лицемерной наивностью возразила Беата. – Как же было мне не вздохнуть? Стою я, гляжу и думаю: вот могущественный король, который всевластен; вот красивый, пылкий юноша, который любит и любим. И ему суждено только… вздыхать! А ведь такая ничтожная преграда отделяет его от полного счастья! Если бы он оставил вздохи и просто… ну, кинулся сам в это манящее розовым светом окно, то… его встретили бы маленький испуг, легкое недовольство, немного слез, не особенно упорное сопротивление. А если бы мой король чуть-чуть усилил свою настойчивость, то все это сменилось бы жаркими объятиями, пламенными лобзаньями и полным, несмятенным счастьем! Сколько светлой радости и как мало труда! А ведь, быть может, в этот момент Луиза де Лавальер в жаркой грезе разметалась на своей одинокой постели; быть может, в этот миг ее розовые уста призывают кого-то и в страстной истоме шепчут имя «Луи». Быть может, она тоже томится, тоже страдает, тоже вздыхает. Увы! Ей тоже суждено только вздыхать! Ведь тот, кто мог бы сменить в ее груди вздохи тоски на вздохи счастливой страсти, сам вздыхает там, где надо действовать. Ах, ваше величество, ваше величество! Только тонкое окно отделяет вас от счастья двух людей, из которых один – вы!
При этих словах король вздрогнул и невольно сделал шаг вперед к окну. Но он тут же снова отступил назад и уныло пробормотал:
– Нет, я ведь клялся…
Беата звонко расхохоталась.
– Чему вы смеетесь, черт возьми? – крикнул король.
– Тому, ваше величество, что я сейчас чуть не заработала себе предков! Как ни как, а движение вы все-таки сделали! Ну да ничего! Сегодня я уже сделала кое-что ради этого, а в будущем, надеюсь, не всегда же ваше величество станет исключительно… вздыхать!
– Знаете что? – резко оборвал ее король. – Вы сказали, что поджидали меня? Надеюсь – не затем, чтобы высмеивать меня, словно робкого пажа, только что приехавшего ко двору? Ну так к делу! Что вы хотели сказать мне?
– Мне нужна помощь вашего величества. Девушку, которая очень любит Луизу де Лавальер и которая могла бы быть мне очень полезной в обережении дорогого вам человека, опутали наши враги, и я едва успела предотвратить большое несчастье…
– Что такое? – испуганно спросил король.
– Мммм… – замялась Беата. – Нет, уж лучше разрешите мне, ваше величество, снова воспользоваться однажды данным мне правом и держать до поры до времени свои козыри скрытыми, иначе вы можете испортить мне всю игру! Но завтра вечером, на пиру…
– На каком пиру?
– На холостом пиру у его высочества, герцога Филиппа!
– Но я и не собирался там быть!
– А между тем на ваше величество вполне рассчитывают.
– Но я не давал слова. Я уклонился от решительного обещания и в душе отказал.
– И все-таки вы будете там, ваше величество!
– Да вы-то что можете знать, несносное создание?
– Все или почти все, что мне нужно! Ну да не стоит спорить о будущем. Достаточно будет, если завтра вечером вы вспомните о моих словах… Да, о чем я говорила? Так, вспомнила! Завтра вечером на пиру всех ждет неожиданный сюрприз, и, когда вы увидите нежданное украшение красавицы, вспомните, что это украшение готовилось Луизе де Лавальер.
– Странное вы существо! Ну да я уже убедился, что вас даже пытками не заставишь сказать то, чего вы не хотите. Так, мимо! Вы говорили о какой-то девушке?
– Да, государь. Это – Полина д'Артиньи. Она… – и тут Беата сжато, но обстоятельно рассказала Людовику то, что уже известно читателю.
Но при этом она очень искусно избежала упоминания имен и фактов, связанных с интригой Генриетты; изложив трагическое положение подруги Луизы, она просто объяснила, что этим положением воспользовались враги Луизы как оружием власти над Полиной.
– Ну эта история с беганьем к отравительнице мне не нравится, – недовольно пробурчал Людовик. – И за то что она чуть не наделала какой-то беды Луизе, я еще должен ее выручать?
– Да, ваше величество, потому что этим вы приобретаете верного слугу и выбиваете у врагов оружие!
