Прекрасные тела - Лора Каннингем

— Вот уже две недели кто-то звонит и вешает трубку, когда я подхожу.

— Может, торговые агенты? — предположила Марта.

— Нет, — горячо возразила Сью Кэрол. — К тому же Боб стал заниматься спортом — качать пресс.

— Да, это внушает подозрения, — согласилась Нина.

— Почему? — удивилась Клер.

Ей хотелось отвлечь Сью Кэрол от тягостной исповеди, и она решила рассказать забавную историю. Бодрствуя по ночам, она стала смотреть телепередачи по фитнесу и пришла к выводу, что, по мнению создателей этих передач, у страдающих бессонницей нет других забот, кроме как укреплять те или иные мышцы. Причем получается, что на каждый час приходится очередная группа мышц: в три часа ночи — пресс, в четыре — плечевые мышцы и т. д.

Однако это не остановило Сью Кэрол, и «сага о другой женщине» продолжилась:

— Вчера она позвонила снова.

— Но откуда ты знаешь, что она звонила раньше? — спросила Джесси, пытаясь разрядить ситуацию.

— По звонку узнаю. — Сью Кэрол сымитировала резкий, пронзительный звонок. — К тому же она только поначалу бросала трубку, а потом набралась наглости и стала говорить.

— И что она говорила? — поинтересовалась Лисбет.

— «А можно Боба?»

Между подругами разгорелся спор: Нина считала звонки подозрительными, а остальным казалось, что пока все невинно.

— А она представилась?

— Нет, просто сказала, что она его «приятельница».

— Дело ясное! — рявкнула Нина.

У нее были свои основания подозревать Боба в неверности, причем, по ее мнению, он не раз изменял Сью Кэрол… Она откинулась на спинку стула, сфокусировала взгляд на пламени свечи, стоявшей на столе, пригубила вина и предалась раздумьям. Может, рассказать подругам, что Боб приставал и к ней?

Все началось полтора года назад, четвертого июля, когда они всей компанией сняли пляжный домик на полуострове Кейп-Код. Тогда Боб шутливо сгреб Нину в объятия, якобы спасая ее от набежавшей волны… «Безумно сексапильный мужчина, — подумала Нина, — и на редкость прямой». Он обнял ее и шепнул, что находит ее очень сексуальной. С того самого дня Боб при каждой встрече делал Нине молчаливые намеки, и в любом его жесте, внешне дружеском, таился скрытый эротизм. Подавая ей пальто, отодвигая для нее стул за праздничным столом, он всякий раз чуть заметно продлевал физический контакт, посылая тайные сигналы о своем желании. Приветственные и прощальные поцелуи Боба тоже были слишком страстными для дружеских. Словом, Нина знала, что он хочет ее, и в самом этом факте не было ничего необычного. Ее беспокоило другое: она тоже его хотела.

«Мы как вампиры, — думала Нина, — те из нас, кто отличается повышенной сексуальностью». Она даже слегка сочувствовала Бобу, понимая, что супружеская верность не для него, что он никогда не станет «ручным».

«Наверное, это все равно что жить с пантерой», — предположила Нина. Боб — гибкий, темноволосый, мускулистый, у него и поступь хищника. Ей вспомнилась история о том, как одну женщину «выселил» из квартиры сосед по дому, выяснив, что у нее живет леопард. Оказывается, она взяла зверя еще совсем маленьким и вырастила его в своей квартире. Леопард стал огромным и неугомонным.

Каково это — делить кров с таким крупным хищником, как Боб? Неужели Сью Кэрол не чувствует, что он в любой момент может вырваться из клетки и напасть на нее? Впрочем, Нина понимала, почему ее подруга хочет с ним жить… да и кто бы отказался?

Муж из него — ни к черту. Как актер он привлекает своей фактурой — томным взглядом и смуглой кожей, благодаря чему нередко играет мафиози. Темные волосы в сочетании с голубыми глазами производят убийственный эффект, а перед его низким бархатным голосом и мощным торсом просто невозможно устоять. Главное амплуа Боба — «чокнутый соблазнитель», а самую известную свою роль он сыграл в гангстерском фильме, снятом в подражание «Крестному отцу». Его герой Нико, неисправимый бабник и наемный убийца, прославился коронной фразой: «Мне жаль, но придется вас грохнуть».

В передышках между съемками Боб играет Шекспира в спектаклях под открытым небом, но и там ему достаются роли злодеев. На сцене его незаурядная мужская энергетика служит источником актерского магнетизма, но он не знает, куда ее девать в жизни. Даже пробегая по пять миль ежедневно, он все равно не может израсходовать этот неистощимый запас сил. Плюс ко всему он сладострастен, балуется наркотиками, выпивает и посещает сеансы массажа шиацу.[74] Словом, Боб из тех котов, что куда чаще «гуляют сами по себе», нежели дремлют у камина, свернувшись калачиком.

Сама того не желая, Нина представила, как дотрагивается до блестящих волос на его мускулистых предплечьях… или проводит ладонью по упругим бедрам. Тем летом на побережье он демонстрировал свое тело, поигрывая мышцами груди и бицепсами, и при взгляде на всю эту атлетическую роскошь у Нины екало сердце. Да, ее покорило его мужское обаяние, и, хотя все остальные считали Боба «самовлюбленным, эгоистичным и надоедливым самцом», она не могла бросить в него камень.

Размышляя о Бобе, Нина прислушивалась к горестному рассказу Сью Кэрол. Лисбет, как всегда, проявляла любопытство, но при этом воздерживалась от скоропалительных суждений по поводу таинственной незнакомки.

— А какой у нее голос? — спросила она.

— Слащавый, — ядовито ответила Сью Кэрол.

«О боже, — подумала Нина, — а ведь на том конце провода могла оказаться я…» Та, другая, скорее всего, была просто одинокой женщиной, которой Боб тоже посылал свои тайные сигналы… Теперь незнакомка искала его — возможно, вопреки своим нравственным принципам, — будучи не в силах его забыть, изнывая от тоски и желания… Нина загрустила и почему-то очень захотела кусочек багета (до сих пор она успешно боролась с искушением). Почему бы не погрызть хрустящую корочку?

Нина испытала прилив и другого сильного желания, невольно вспомнив, как однажды едва не стала жертвой Боба — тем вечером, когда он напросился провожать ее домой и без лишних слов прижал к двери. Под его напором дверь распахнулась, и оторопевшая Нина неожиданно оказалась на полу собственной прихожей. Боб в два счета настиг ее и распростер на ковре. Он держал ее профессиональной хваткой, и, к собственному стыду, Нина почувствовала, что ее рот, да и все тело раскрываются ему навстречу. Она судорожно напомнила себе о наиважнейшей заповеди: нет, только не с женатым, только не с мужем подруги…

Она высвободилась из цепких объятий Боба, но его рука уже проникла к ней в трусики и оказалась в сантиметре от того места, по достижении которого, по собственному определению Нины, процесс принял бы «необратимый характер». По-прежнему шепча свои мольбы («Нет, мы не можем… это безумие…»), она застонала, но в последнюю секунду, когда Боб уже собирался надеть презерватив на свой неутомимый орган, придумала другое «средство предохранения»…