Кондотьер (СИ) - Гуминский Валерий Михайлович

— Действительно, ваша милость…

— Нет! — резко прервала меня девушка. — Вы поедете в сопровождении Дахада. Айвор, скажешь ему, чтобы с восходом солнца он был готов. Тевия, прикажи кухаркам приготовить еду для двух мужчин на долгую дорогу.

— Да, миледи, — Тевия кивнула и быстренько исчезла из комнаты.

— Я не хочу, чтобы мои лучшие друзья и, надеюсь, в скором будущем — союзники, попали в неприятности, — слишком открыто для посторонних заявила Тира. — Даже не спорьте, командор. На суше я отдаю приказы. Поедете с Дахадом. Он великолепный боец, не хуже вашего головореза… кажется, Рича?

— Вы помните, — я улыбнулся. — И как вам будет угодно. Хороший собеседник скрасит долгий путь.

— Ну, я бы так не был уверен в говорливости Дахада, — рассмеялся капитан. — Несмотря на то, что он аксумец, за день от него едва ли десятка слов дождешься.

Мы выехали из особняка Толессо задолго до восхода солнца, в предрассветных сумерках и по холодку, тянущемуся от Роканы и морского побережья. Проехав аристократический квартал насквозь, мы паромную пристань, от которой свернули на восток. Сначала нам предстояло проехать около сорока миль по тракту, а затем свернуть от него на север. Думается, до темноты успеем нагрянуть в гости к старику.

Дахад действительно оказался тем еще молчуном. Первое время мы вообще не разговаривали, сонно покачиваясь в седлах, но как только солнце окрасило горизонт, я решил слегка разбавить унылость путешествия.

— А ты сам откуда будешь, из какой местности? — спросил я смуглолицего спутника.

— Я из Фарсиля, — нехотя ответил Дахад, словно до сих пор раздумывал, стоит ли откровенничать со мной. — Пятый сын в семье. Чтобы не отбирать кусок хлеба у сестренок и братьев, решил наняться в команду известного на всем западном побережье торговца «живым деревом» Ашур-ап-Бардина. Он собирал отчаянных вояк для похода на Черные Острова. Мне было семнадцать, но уже тогда я отличался ловкостью, дерзостью, и не боялся ходить в шторм по морю.

Дахад замолчал, вслушиваясь в посвист ранних птах, прыгающих в кустах и траве.

— «Живое дерево»? Так этот Ашур — работорговец? — догадался я. Слухи о постоянных набегах аксумцев на далекие Черные Острова ходили по Сиверии, но никто никогда не видел эти караваны с забитыми трюмами, в которых томились бедолаги с черной кожей. Вернее, не с черной — она была какого-то землисто-коричневого цвета, что не меняло отношения аксумцев к дармовой силе. Кто-то же должен выполнять грязную работу!

— Да, он работорговец, — нехотя признался Дахад. — Я надеюсь, что мои достопочтенные родители не узнали о позоре своего сына.

— До Черных Островов вы не дошли, — догадался я, легко правя Веснушкой. И действительно, лошадка была кроткого нрава и легка на ход.

— Наша судьба оказалась в руках пиратов, когда мы уже проскочили, как казалось, самые опасные места в северной оконечности архипелага, — Дахад невозмутимо принял вправо к обочине, дав проехать первой попавшейся на глаза повозке с товаром. — Они напали, спутав наш караван с торговым. Против десятка кораблей мы ничего не смогли противопоставить. И проиграли бой. Два корабля пираты сожгли, а тот, где находился я, был взят на абордаж. Ашур-ап-Бардина погиб вместе с половиной экипажа, мне повезло выжить.

Дахад снова замолчал; его каурый жеребец трусил рядом с Веснушкой. В конце концов я вынудил его рассказать до конца историю появления в Дарсии. Как и предполагал, пиратов обнаружил патруль, быстро подтянул все силы королевского флота, находившегося в том районе, и обрушил огневую мощь, взяв в клещи флотилию фраймана, чье имя мне так и не удалось вытянуть из спутника. Скорее всего, он и не знал его.

Дахаду и здесь повезло. Пиратский флагман, попавший под яростный огонь фрегата и пары корветов, мгновенно развалился и стал тонуть. Молодой аксумец со связанными руками умудрился зацепиться за обшивку от корабля и таким образом бултыхался в воде, пока его не обнаружили дарсийцы.

Он был единственным из аксумцев, кто спасся, поэтому без зазрения совести соврал капитану флагманского фрегата, что является купцом, которого взяли в плен проклятые пираты. Через месяц, когда флот вернулся в Суржу на отдых, Дахад после изнурительных проверок был отпущен восвояси. И начались долгие месяцы скитаний по чужбине. Судьба занесла его в Скайдру, где он и познакомился с эрлом Эррандо.

И вот здесь Дахад замолчал, как будто навесил на рот замок. Но через некоторое время пояснил:

— За то, что хозяин сделал для меня, буду благодарен до конца жизни. А тебя я знаю мало, чтобы довериться.

— Да не переживай, дружище, — успокоил я спутника. — Плюнь да растери. Все правильно. Есть тайны, которые лучше унести с собой в могилу.

— Отрадно, что ты это понимаешь, — кивнул Дахад.

Между тем дорога тянулась вдоль фруктовых садов, между которыми изредка мелькали небольшие хижины, в которых, как мне объяснил аксумец, жили охранники. Работников нанимают из деревень, и они несколько раз в неделю приходят сюда, чтобы поухаживать за деревьями. Осенью здесь не протолкнуться от сборщиков урожая. Оказывается, это земли Вальтоссо. Они просто отдают их в аренду и получают ежегодную прибыль.

— Разбойники не шалят? — поинтересовался я, скидывая кафтан. Солнце, хоть и не поднялось до середины неба, уже начало припекать спину. Оставшись в рубашке, облегченно вздохнул, почувствовав свежесть легкого ветерка.

— Да где им шалить? Здесь же нет густых лесов, засаду не устроишь, — возразил Дахад. — Ночью, конечно, случаются нападения на запоздалых путников. Этот тракт ведет в Арктон, до него восемьдесят лиг, не меньше, а постоялый двор только один. «Хрустальный Ручей» называется. Поэтому если хочешь попасть в Скайдру — погоняй лошадей не жалея.

— А мы медленно едем, — заметил я.

— Скоро будет небольшой ручей, там отдохнем и пообедаем, — Дахад мельком взглянул на небо. — Не нужно сейчас гнать лошадей.

Тракт и в самом деле оказался спокойным, как и утверждал аксумец. Мы проделали весь путь за двенадцать часов с небольшой остановкой в милой зеленой рощице с протекающим рядом ручьем. Пока отдыхали, я держал оружие при себе, опасаясь нападения. Но разбойники, видать, передислоцировались в центральные провинции или на реки, где поживиться было куда реальнее, чем караулить на дороге хорошо вооруженных всадников.

К имению мы подъехали в сгущающихся сумерках. Красивое место. Двухэтажный особняк из белого камня уютно расположился неподалеку от соснового леса, а перед ним расстилался ухоженный луг с несколькими дорожками, расходящимися в разные стороны. Там же виднелись беседки для уединения, разбитые клумбы, кустарники.

Кованая решетчатая ограда опоясывала территорию усадьбы и терялась где-то в глубине леса. Возле ворот маячили трое человек в камзолах, все вооруженные. Их лошади паслись неподалеку.

— Кого я вижу, друзья! — воскликнул один из них, низкорослый и коренастый, когда мы неторопливо подъехали к воротам. — Да никак сам Дахад пожаловал!

— Молодая хозяйка тебя выгнала или сам не вытерпел, сбежал? — смеясь, поддержал его молодой парень в шляпе с залихватским белым пером.

— А вы все от безделья маетесь? — не остался в долгу аксумец, спрыгивая с жеребца. Он прошел в распахнутые ворота и по очереди обнялся с охранниками. — Что, уже всех браконьеров повывели в округе?

— После того, как вздернули парочку особо ретивых, наступила благодать, — ответил третий, судя по внешнему виду, самый старший из всех. Из-под шляпы виднелись длинные волосы, тронутые легкой сединой, а густые усы цвета соли с перцем придавали ему вид бывалого вояки-сержанта, снисходительного к шуткам друзей, когда вокруг ничего не стреляет и не гремит.

— Знакомьтесь, — Дахад кивнул на меня, подошедшего поближе. — Это кондотьер Игнат Сирота, тот самый, который спас леди Тиру из лап морских ублюдков. А это Руфин, мой старинный друг и главный егерь в округе.

Седоватый егерь протянул мне руку и крепко пожал.