Клинок выковывается - Дмитрий Роспопов

— Молот короля Тетры, — остановился хранитель возле следующего стенда с ещё одним молотом. — По преданиям, разговаривал.

В голосе музейного деятеля явственно ощущался сарказм.

Я сразу застопорил и не стал подходить ближе, выслушивать критику от ещё одной древней железки мне не улыбалось.

— Пошли дальше, — махнул я рукой, стараясь не обращать внимания на улыбки гномов.

Экскурсия продолжилась.

— Фрегарах, меч короля Мананнана, может разрубить любой доспех.

— Энгервадель, молот короля Фритьофа, руны на нём разгораются во время войны и гаснут в мирное время.

— Атвейг, меч короля Торгара, по преданию поёт от счастья, если его вынимают для битвы, а если битв долго не случается, то с него начинают капать кровавые слёзы.

— А вот к этому мечу я не рекомендую вам приближаться, — сразу предупредил меня хранитель, показывая на лежащий в ножнах меч, от которого исходила непонятная мне угроза, я даже зябко поёжился, настолько мне было неуютно просто стоять рядом с ним.

— Дайнслейф Проклятый, единственное сохранившееся до нашего времени оружие из семёрки Проклятых, — прошептал король, отступая на пару шагов. — Меч был под угрозой смерти выкован последним мастером клинков, который проклял его перед тем, как отдать королю Аргару. Если его достать из ножен, то вернуть обратно можно только после того, как он прольёт чью-нибудь кровь. Если промедлить с этим, то Проклятый может ранить или убить даже своего хозяина. Король Аргар поплатился за свои угрозы мастеру, сначала потеряв свою жену, когда захотел впервые посмотреть на него, а затем и единственного сына, который добрался до меча в то время, когда отец спал.

— Похоже на правду, — ответил я, опасливо глядя на жуткую штуковину, от которой исходила явственная эманация крови и смерти. — Я бы и без вашего предупреждения к нему не подошёл, он меня пугает.

Мы торопливо прошли дальше и остановились у предпоследнего экспоната.

— Мистелтейнн, меч короля Гардара. Легенда гласит, что это первое оружие, выкованное последним мастером клинков, поэтому единственное его уникальное свойство состоит в том, что он никогда не тупится.

— Тоже неплохо, — прокомментировал я, вспомнив, сколько времени требуется, чтобы выправить клинок, побывавший в хорошей сече.

— Ну, и последнее оружие, секира короля Берси, Хвитинг, — хранитель встал рядом со мной, — поражает врагов и исцеляет друзей, стоит только прикоснуться к ней, хоть к обуху, хоть к лезвию.

— Ух ты, — восхитился я, сразу захотев попробовать испытать её. Секира, как и всё оружие в Зале славы, легко и удобно легло в ладонь, словно было сделано под мою руку. — Есть у кого раны, чтобы проверить?

— У моего помощника порезан палец, — хранитель махнул рукой, подзывая к себе помощника. Молодой гном, опасливо косясь то на короля, то на меня, подошёл к нам.

— Покажи палец! — приказал Итак таким тоном, что бедный парень, не пикнув вытянул вперёд руку, на указательном пальце которой и вправду виднелся глубокий, слегка подзаживший порез.

Под любопытными взглядами присутствующих я поднёс секиру к его руке, плашмя приложил к порезу и едва не ослеп от яркой вспышки, которая ударила по глазам. Когда мы немного проморгались и протёрли слезящиеся глаза, то я с чувством некоторого удивления — правда, после всех продемонстрированных чудес уже не слишком сильного — увидел, что раны больше нет, только кожа на пальце подростка стала нежно-розовой.

— Доволен, Итак? — усмехнулся продолжавший смаргивать слезы король, обращаясь к хранителю. — Есть ещё сомнения в том, что мастер клинков подлинный?

— Ваше величество, теперь ни у кого не останется сомнений, — пробормотал хранитель, похожий на какую-то сомнамбулу.

— Опять вы темните, — я усилено тёр глаза. — Что такого произошло в зале, что вы всё время переглядываетесь и перемигиваетесь?

Король захохотал, а вслед за ним засмеялись Итак и его помощник.

— Если не брать в расчёт то, что никому за последнюю пару-тройку столетий не удавалось разговорить Круайдин, заставить светиться Лейте и излечить раненого Хвитингом, то ничего особенного не произошло, — с иронией ответил Итар. — О свойствах всех содержащихся в Зале предметов мы знали только из легенд, преданий и обрывочных записей наших предков, поскольку последний мастер клинков умер более чем тысячелетие назад.

— Я ведь не зря сказал тебе, что Зал славы — это не просто музей или место поклонения народа, — улыбнулся король, — это единственный верный способ найти мастера клинка. Знаешь, какая плата берётся за посещение этого священного места? Каждый вошедший сюда должен прикоснуться к Круайдину, с которым ты так содержательно побеседовал!

При этих словах гномы снова принялись хохотать. Я озадаченно посмотрел на короля, хранителя, и понял, что всякие сомнения в том, что я не мастер клинков полностью развеяны, оружие признало во мне кровь мастеров прошлого.

— Я вот хотел спросить, а наверху знают, какие сокровища вы тут храните? — спросил я короля, когда час спустя, так и не отойдя от впечатлений увиденного, мы ужинали у него в покоях.

— Может, знают, а может, и нет, — пожал плечами Торгидор. — Среди всех рас есть предатели или просто болтуны. Только какой толк им в этом знании? Оружие не подчиняется никому, кроме мастера клинков и того, кому тот подарил своё оружие.

— Подарил? — переспросил я.

— Именно, — подтвердил король. — Как гласят хроники, заставить мастера клинков выковать себе оружие, или отнять его силой — значит получить Проклятое оружие. С одним таким ты уже познакомился, поэтому можешь себе представить, каковы были свойства шести других.

— Кто-то всё же пытался, несмотря ни на что, применить к мастерам силу? — усмехнулся я. — Уроки прошлого их ничему не научили?

— К сожалению, искушение обладать легендарным оружием иногда преобладает над здравым смыслом, — Торгидор внимательно посмотрел на меня, — поэтому попытки предпринимались.

— Вы так спокойно мне всё это рассказываете, ваше величество, — я поймал его взгляд. — Значит, вы прекрасно понимаете, что заставить меня отковать Каладборг заново нельзя, и тем не менее ничего от меня не скрываете. А я ведь могу, зная это, и отказаться от вашей просьбы?

— Теперь, когда ты дал своё слово сотрудничать, не откажешься, Максимильян, — усмехнулся король, — тем более, что я видел, как ты смотрел на оружие.

— Это да, — проворчал я, вспоминая свои ощущения, — таких ощущений лёгкости и счастья у себя я и не припомню.

— Ну что, подкрепился? — спросил меня Торгидор через минуту.

— Да, большое спасибо, сир. Теперь, если возможно, мне бы хотелось посетить библиотеку, — я отодвинул от себя поднос с едой, качество которой резко отличалось от подаваемой в нашем посёлке. Понятное дело, что королю я об этом не сказал.

— Доромир тебя проводит, — король кивнул на стоящего возле двери начальника гвардии, — думаю, там тебе моя помощь не потребуется.

— Если застряну, пусть мне хотя бы поесть-попить туда приносят, — усмехнулся я.

— Можешь быть уверен, уж теперь-то я тебя без присмотра и внимания не оставлю, — погрозил мне пальцем Таргидор. — Имей в виду, если решишь вдруг куда-нибудь исчезнуть.

— Думаю, это не в моих интересах, — я встал с места, — не говоря уже о ваших.

— Доромир, ты всё слышал? — обратился король к неподвижной колонне возле двери.

— Да, сир, — колонна обратилась в гнома внушительных габаритов, который, несмотря на свои размеры, подошёл к королю с лёгкостью балетной танцовщицы.

— Ну, тогда, если тебе что-то понадобится, Максимильян, дай знать ему, — сказал Торгидор и жестом дал понять, что я могу быть свободен.

— Да, ваше величество, — я поднялся и затопал вслед за гномом к двери.

Монументальный королевский страж не проронил ни слова, пока мы шли в подвалы дворца, но я видел, как у него блестят глаза и дёргаются уголки рта, словно он порывался у меня что-то спросить, но дисциплина не позволяла.

К моменту нашего появления в библиотеке все её служащие уже выстроились в начале длинного зала, конец которого было вообще не разглядеть.

— Поступаете в распоряжения тана Максимильяна, — приказал начальник гвардии и показал им какой-то жетон. Служащие синхронно поклонились, хотя на некоторых лицах я заметил явное недовольство полученным распоряжением.

— Сразу скажу, что от вас требуется, — обратился я к библиотекарям, пока не ушёл Доромир. — Вы несёте мне все — подчёркиваю, все — хроники и записи, в которых есть хотя бы малейшее упоминание о мастерах клинков, а также любые их личные записи, дневники или заметки. Мне здесь выделяется отдельное помещение, сухое и с хорошим освещением, там я буду изучать то, что вы будете приносить.