Вадим Филоненко Бедуин - Вадим Филоненко

Незваный гость послушался — луч ушел в сторону, освещая стену.

— Кто вы? И что вам надо? — рассердился Алекс. Первоначальный испуг, вызванный неожиданностью, у него прошел, и теперь Разенков почти полностью взял себя в руки.

Пришелец погасил фонарь и включил настольную лампу. Успокаивающий мягкий свет затопил комнату. Теперь Разенков смог разглядеть молчаливого гостя. Форменные нашивки группировки чистильщиков, закрытый непрозрачный шлем. Оружия не видно, в руках какой-то целлофановый пакет.

— Извините за вторжение, господин Разенков, — прогудел чистильщик. Вероятно, мембрана его шлема была испорчена, голос доносился, словно из трубы, так что узнать говорившего не представлялось возможным. — Вот, возьмите, это вам. — «Чистильщик» протянул генетику пакет.

Ученый машинально взял, заглянул внутрь… Деньги… Несколько пачек, перетянутых тонкими резиночками.

Разенков быстро посчитал сумму и удивленно уставился на гостя:

— Здесь намного больше, чем мы договаривались!

— Остальное премия. За то, что своевременно сообщили нам про… Бедуина. И за то, что назвали точное место, где его искать.

— Вы его поймали?

— Да, конечно.

— И… что с ним сделали?

— Расстреляли. А труп сожгли.

— Очень хорошо! — вырвалось у Разенкова. — В смысле, он был опасен для… э… людей… Я же сообщал вашему руководству о его чудовищных замыслах!

— Про джихад?

— Именно, — подтвердил Алекс. — Бедуин собирался истребить в диких землях всех людей, чтобы остались одни мутанты.

— А объявить АТРИ независимой страной он не собирался? — совершенно серьезно спросил чистильщик.

— Не знаю. Да и какая теперь разница, он же все равно мертв. — Алекс снова и снова перебирал руками денежные пачки. — За премию спасибо. Не знал, что у вас за информацию о мутантах так много платят. Есть у меня еще сведения кое о ком. Думаю, вашему руководству это будет интересно.

— Очень интересно. — Чистильщик снял шлем, открывая лицо…

Гоше и Семену удалось развязать веревки и выбраться из предбанника, причем сделали они это очень, на мой взгляд, не вовремя — как раз когда я только начинал всерьез разбираться с Разенковым.

Не успел я снять шлем, открывая Алексу истинное лицо ночного гостя, как в лагере резко взвыла сирена, территорию затопил яркий прожекторный свет, а из казарм стали выскакивать подразделения войск внутреннего охранения, занимая позиции согласно тревожному расписанию. Минут пять потребуется военному командованию лагеря, чтобы допросить Гошу и вникнуть в ситуацию. Потом еще минут двадцать будут прочесывать территорию и обыскивать корпуса, пытаясь отыскать нас троих. А затем…

Нет, за Марека и профессора я не волновался. Они наверняка отбрешутся — скажут, что мутант Бедуин взял их под контроль и силой привел на Стрелку. Эту легенду мы придумали вместе, прежде чем я согласился взять их с собой. И за Потапа я не волновался — теперь он в надежных руках профессора Зинчука, который рано или поздно вылечит его.

…Резкий вой сирены долбил по ушам, но Разенков не слышал его — он смотрел, выпучив глаза, на меня так, словно увидел призрака. Его буквально парализовало от ужаса.

— Ну, здравствуй, Алекс, — приветливо сказал я.

— Э… А… Ва…

— Что? Не понял. Повтори, пожалуйста.

Мягкая, дружеская интонация несколько успокоила Разенкова. Он даже смог осмысленно спросить:

— Ты меня убьешь?

— А как же! Обязательно, — радостно заверил я его. — Расстреляю и труп сожгу. Ведь именно так поступают с мутантами?

— Я не мутант!

— Это точно. Ты не мутант, ты мудак, но, по мне, это гораздо хуже.

— Бедуин, послушай… — Разек умоляюще протянул руки.

— Погоди. Давай лучше о другом… Вот объясни ты мне, друг Алекс, какого черта ты сдал меня чистильщикам за… кстати, за сколько, а?

Разенков повертел в руках пакет, в котором лежали деньги, полученные Мареком от Будды, и вздохнул:

— За десять штук.

— Всего-то? — Я отобрал у него пакет. — Это чужое. Брал на время, придется вернуть.

— Я заплачу тебе, Бедуин! — оживился Разек. — Много, очень много денег!

— Сейчас не об этом, — остановил я. — Вернемся к прежней теме. Так почему ты предпочел сдать меня за копейки чистильщикам, вместо того чтобы получить лимон баксов за операцию? Или твой приятель-хирург пожадничал, захотел весь миллион себе?

— Нет никакого хирурга, — признался генетик. — Мутация не лечится. Это не болезнь.

Я сжал кулаки.

— Если еще хоть раз от кого-нибудь услышу эту долбаную фразу, шею сверну, ясно?!

— Какую фразу? — испуганно сжался Разек.

— Ту самую. Что мутация не болезнь.

— Но это правда! — почти закричал Алекс. — Я же в этом не виноват!

— И ты с самого начала знал, что не сможешь мне помочь, да? Потому и цену за операцию заломил несусветную. Думал, я не сумею вовремя собрать такую огромную сумму?

— Да. Мне и в голову не могло прийти, что в АТРИ за год можно заработать миллион баксов. А когда пришло твое сообщение, дескать, есть миллион, готовь хирурга, я испугался. Понял, что попался. Был уверен, что ты, как узнаешь правду, придешь в ярость…

— И тогда ты решил избавиться от меня, сдав чистильщикам. Кстати, выдумка про джихад просто гениальная, поздравляю.

Выдумка и впрямь убойная. Чистильщики — фанатики… или прикидываются таковыми. В любом случае они поверят в любую чушь, если она связана с мутантами.

Чистильщики откроют… уже открыли… на меня настоящую охоту. Наверняка объявят за мою голову награду, так что и другие вольные бродяги не останутся в стороне. Разек своей безумной дезой превратил меня в «мишень», во всеобщего врага. Я теперь даже к изгоям пойти не могу — они тотчас пристрелят меня, чтобы только отмазаться от опасного собрата по несчастью и самим не попасть под удар. На Большую землю меня не выпустят, да и нечего мне там делать, уроду.

Значит, остается лишь один выход — тот самый «выстрел милосердия». Причем сделают его парни из внутреннего охранения, как только прочешут лагерь и отыщут меня…

— Погоди, а как же сыворотка? — спохватился я. — Она ведь и впрямь затормозила развитие мутации!

— Да… но… видишь ли… — Разек явно лихорадочно придумывал ложь, его глаза бегали из стороны в сторону.

— Алекс, дружище, — задушевным тоном заговорил я и демонстративно обнажил нож. — Ты в курсе, что мутанты-псионики способны читать мысли?

— Только не ты, — вырвалось у Разека.

— О как! А почему?

— Откуда я знаю, — заюлил генетик. — У тебя какая-то странная мутация. Я сам в ней не очень-то разобрался…

— Но почему ты уверен, что я не могу читать мысли?

— Иначе ты бы догадался обо всем гораздо раньше. И об операции, и о сы… — Он осекся, останавливая едва не вырвавшееся слово.

— О сыворотке? — за него договорил я. — Ты ведь хотел сказать «о сыворотке», не правда ли?

— Ну…

Пришлось выразительно поиграть ножом прямо перед его носом.

— Алекс, я, может, и не читаю мысли, но правду из человека выбивать умею, уж ты мне поверь… Так что там с сывороткой? Ну-ка расскажи о ней.

— Да чего рассказывать… — Разек тяжело сглотнул, не сводя испуганного взгляда с ножа. — Нет никакой чудо-сыворотки. Это был обычный… хм… стимулятор. Он вызывает кратковременную эйфорию, легкое чувство опьянения…

— То есть ты вкалывал мне наркотик?! — не поверил я своим ушам.

— Очень легкий! И очень маленькими дозами!

— Но зачем?!

Разек съежился и не ответил. Но я и сам уже догадался: чтобы драть с дурачка Бедуина деньги за несуществующую сыворотку от мутации, вот зачем! Милый парень Алекс Разенков целый год разводил меня, как последнего лоха!

— А Вишневский в курсе? — мрачно уточнил я.

— Нет. Он знает только про Потапа. О тебе я ему ничего не говорил, иначе эта сволочь опять забрала бы все деньги себе…

Тяжелый стук в дверь прервал нашу «дружескую» беседу.

— Разенков, открывайте!

Генетик взвизгнул и зайцем сиганул в прихожую, но я успел раньше. Сбил его с ног подсечкой. Он упал, увлекая за собой стул, тот в свою очередь врезался в шкаф — в общем, загрохотало. Я ухватил Разека за грудки, прижал острие ножа к щеке под его глазом и прошипел:

— Скажи им, чтоб уходили.

— Уходите! — истерично завопил Алекс. — Проваливайте вон!

За дверью воцарилась тишина, затем послышалось невнятное бормотание — бойцы поняли, что обнаружили добычу, и теперь докладывали о находке командованию. Не пройдет и нескольких минут, как здание оцепят, а окна возьмут под прицел снайперы. Но это минуты через две-три. А пока еще можно уйти через то же окно…

Я не двинулся с места. В мои замыслы не входило покидать Стрелку. Зачем? Куда мне идти? Бродить, скрываясь от всех, в одиночку по АТРИ, будто загнанный зверь, пока какой-нибудь хуги, бродяга или аномалия не расправится со мной?