Превосходство технологий. - Сергей Николаевич Быков

Ороос сунул руку в волшебную сумку и достал отрубленную голову Хруунга. Вытянув её в сторону частокола и ворот, он некоторое время держал её, а потом бросил под ноги.

Боль, отчаянье, страх и злоба отразились на лицах хобол. С воплями от частокола отпрянула ещё большая часть детских и женских лиц.

— Внемлите! — гаркнул вдруг, перекрывая шум, Бобо, — Великий и Ужасный Господин Мо победил вашего вождя Хруунга в — Кто ты такой! До смерть! И, по праву сильного, всё теперь принадлежит ему! Открыть ворота! Сложить оружие! Склонится перед повелителем ваших судеб!

И они открыли ворота…

А потом настало очень наряженное и насыщенное время. Деморализованные и безоружные, понурые воины хобол, согнанные в кучку, сидели в отдалении от стен гайгуля прямо на земле. На охрану выделили Головастика и Разора с Возмездием — костянок Мура и Безухого. И этого более чем за глаза… Мими гарцевала на Масе, так я настоял.

Всё женское население, уплотнённое разновозрастной ребятнёй, согнали в их квартал. Пусть пока там посидят. Мастер Ыка отправился к хоб и развил там бурную деятельность. Очень быстро нам в помощь хлынула целая толпа внимательных, аккуратных и услужливых коротышек, которые знали, что, где, у кого и чего.

Первым делом, конечно, мы обнесли шатры "знатных", так сказать, ушлёпков. Кстати, у некоторых, особо крутых, были именно шатры, и исключительно имперского производства. Самые пальцатые, естественно, у Хруунга и Великого шамана. И да, было в них чем поживиться.

Пара больших телег потихоньку заполнялась ценным хабаром. Точнее, пространственные сундуки, стоящие на них. Все подряд мы не брали, а только самое-самое. Всяческого шмурса хватало даже у самых богатых. Поэтому, только помпезные предметы роскоши иных рас, дорогие ковры и ткани, высокохудожественную посуду из драг металлов и тому подобные ценности. Имперское оружие, не только самое дорогое бронзовое, но и из иных сплавов. Оно, всё без исключения, было весьма недурственно выделано и имело интересные характеристики. С нашим, конечно, никакого сравнения, но на стенку повесить трофеями — вполне сгодится. Даже деньги иных народов, коих было не особо много, забрали.

Особо уделяли внимание "культурному наследию" хобол. Сгребали шаманские предметы культа. амулеты, артефакты, ритуальное оружие и доспехи. Забрали трон самого Хруунга. Несколько рукописных книг, испещрённых гнутыми закорючками — явно магические талмуды. Никто в них ничего не понимал, мы у всех спрашивали, но оставлять такие раритеты я точно не намерен. Брали варварские, но высокохудожественные предметы искусства хоб. И ещё всякое подобное…

Короче, самое ценное и информативное, всё больше связанное с культурой и хобол и хоб. Будет у Мими памятный зал в её музее славы. А заодно и материал по изучению расы хобол… Ну, и слиточки медные, оловянные, золотые да серебряные приберём, естественно. Не все, конечно, тут целый склад таких, на несколько десятков тонн, но часть — непременно.

Забрали все драгоценные камни, как чистые, так и уже превращенные в накопители маны. А самое главное, мы добрались до Таву. Был тут небольшой запасец, как у Хруунга, так и у Великого Шамана. И помог нам в этом, как ни удивительно, шаман…

Всё не просто в этой жизни, я снова и снова убеждаюсь в этом который раз за свой весьма долгий век. Пока мы шерстили с помощью добровольных помощников от хоб "богатые подворья", остальные, из презренной касты хоб, деловито, с чувством, с толком разбирали гайгуль на запчасти. Похоже, переезжая на новое ПМЖ, они собирались вынести его весь, до последней крошки. Деловитыми мурашами они сновали меж городом и большими плотами, на которых мы и решили вывезти всю эту толпу вместе со шмотьём. И мурашами они были по своей целеустремлённости и трудоспособности, а по душевной сути — мутантами жабохомяками. Для нас, собственно говоря, это уже давно секретом не являлось. Не знаю, какими титаническими усилиями и уговорами старому мастеру и другими авторитетными главами брадо, приехавшим с ним, удавалось окорачивать жажду домовитых соплеменников тащить с собой не только нужное, но и самую хреновую хрень. Мы в это тихое, но активное бурление не лезли.

Но это был, так сказать, общий фон. А вот частности… частности, как всегда, были интересны и удивительны. Одной из таких, возможно самой ценной и значимой, и прежде всего для хоб, оказался старший шаман Ючирр. Брат Ыки, как потом выяснилось. Такой вот прикольный поворот сюжета!

В той толпе воинов, что сдалась нам возле ворот, этот самый Ючирр и находился. Кстати, вместе со своим лучшим и единственным подопечным в статусе старшего ученика шамана. Такой себе мелкий вьюнош классического вида — худосочный, со взором горящим, симпатишный, как страсть господня. Однако, как потом выяснилось, весьма способный.

Как только процесс разграбления Гайгуля приобрёл некую упорядоченность, Ыка попросил меня отпустить с ним и шамана, и ученика на поговорить. Одного. Без прикрытия. Попросил очень настойчиво и твёрдо, заверив, что с ним точно ничего не случится. Я отпустил. Отошли они недалеко, на край пляжа к нескольким плоским валунам, из тех, что тысячи лет непрестанно полирует мягкая волна. Недалеко, но так, чтобы их не было слышно. И я всё же попросил приглядеть за ними принцессу. Из своего карамультука она моментально могла положить обоих хобол и, прискакав на молниеносной Масе, вернуть Ыку даже с того света.

Как потом доложила Мими, разговаривали они долго и местами весьма бурно, с размахиванием руками и топаньем ногами. Только Ыка и шаман, ученик совсем не вмешивался, а только понуро взирал на обоих авторитетных перцев.

Ближе к вечеру ко мне пришёл старый мастер, мы как раз собирались ужинать всем коллективом. Хоб, не отрываясь от разорения гайгуля, исправно готовили поесть не только на себя и на нас, но и на всех остальных. Какой раз удивляюсь, насколько они беззлобные ребята. Не блажные и беспамятные, зла не помнящие, вовсе нет, а именно беззлобные. Чем-то в таком качестве они напоминали русских, тоже прощавших многих и многих, немалая часть которых была совсем этого не достойна. Но это я так, отвлекся на абстрактное…

И вот пришел Ыка, сел, свесив меж колен большие ладони с узловатыми пальцами, и ссутулив плечи молчал некоторое время. А потом не поднимая головы глухо заговорил:

— Давно это было. Очень давно… Бывает смотришь, как быстро пролетел день, а оглянёшься, оказывается — это пролетела жизнь. Жизнь…

Он снова немного помолчал, но никто не поторопил его, подспудно