Эра Дракулы - Ким Ньюман

— Сражаешься мебелью, да? — усмехнулся руританец.

Он несколько раз взмахнул мечом вокруг ее лица, и локоны волос вампирши взлетели в воздух. Откуда-то со стороны дверей раздался крик, и что-то упало на пол рядом с Чарльзом…

…Придушенный голос принадлежал Меррику. У ног Борегара лежал меч-трость. Несчастный уродец вырвал его у лакея. Чарльз не ожидал, что переживет королеву. Для него эти секунды уже казались послежизнью.

Гвардеец, вытолкнувший клинок из собственного скелета, приближался к Женевьеве. Хентцау не считал «теплого» человека стоящим беспокойства. Чарльз быстро вскочил на ноги, мускулы фехтовальщика легко сокращались, рука, державшая клинок, обладала достаточным умением, чтобы срубить голову.

Борегар подобрал трость и вытащил посеребренный меч. Он понимал, как чувствовал свое оружие руританин — как продолжение собственной руки.

С легкостью Хентцау обезоружил Женевьеву. Он ухмыльнулся и отвел руку, целя в сердце. Борегар ударил сверху вниз, сбив гвардейцу прицел, а возвратным движением загнал острие под челюсть Руперту; лезвие легко разрубило грубую шерсть и кожу и проскрежетало о кость.

Руританец завыл от серебряной боли, повернулся к Борегару и ринулся в атаку, кончик его меча парил, подобно стрекозе. Даже в агонии он был быстрым и точным. Борегар парировал целый каскад атак. Неожиданно он пропустил удар и почувствовал тянущую боль под ребрами. Отпрянув назад и опередив пронизывающее лезвие буквально на полсекунды, он поскользнулся на мраморе и тяжело упал, зная, что Хентцау сейчас накинется на него и рассечет ему артерии. Женщины из гарема напьются из фонтанирующих ран.

Гвардеец занес свою руку-меч как косу, лезвие со свистом начало опускаться. Борегар понял, что нижняя точка этой дуги лежит на его шее. Он подумал о Женевьеве. О Памеле. Содрогнувшись, вскинул руку, чтобы отразить удар. Рукоятка трости слегка скользнула во влажной от пота ладони, и он крепче перехватил ее.

Сотрясение от удара прошло через все его тело. Рука Хентцау столкнулась с серебром Борегара. Гвардеец пошатнулся. Его костяной меч упал, безжизненный, начисто отрезанный у локтя. Кровь брызнула фонтаном, и Чарльз инстинктивно откатился в сторону.

Он снова встал на ноги. Руританец держался за культю, покачиваясь. Его лицо вновь стало человеческим, звериная шерсть осыпалась, словно от линьки. Вой Хентцау постепенно перешел в серию захлебывающихся всхлипов. Внезапно раздался громкий клацающий звук. Борегар и Женевьева обернулись.

Принц Дракула встал на помосте. Он отстегнул цепь королевы от руки и уронил ее на пол…

…Он сошел с трона, пар струился из его ноздрей. Веками принц считал себя высшим существом, отдельным от всего человечества; не столь ослепленная эгоистичными фантазиями, Женевьева понимала, что она сама — лишь клещ на шкуре «теплых». В своем раздутом состоянии принц пребывал чуть ли не в летаргии.

Дьёдонне схватила Чарльза и повернулась к дверям. Перед ними стоял премьер-министр. В этой компании он казался цивилизованным, почти изнеженным.

— В сторону, Ратвен, — прошипела она.

Того явно раздирали сомнения. Теперь, когда королева по-настоящему умерла, ситуация изменилась. Желая испробовать все, Женевьева протянула перед собой распятие. Лорд, удивленный, чуть не засмеялся. Он мог преградить им путь, но заколебался — политик до самого конца, — а потом отошел в сторону.

— Очень разумно, мой господин, — тихо сказала ему Женевьева.

Ратвен пожал плечами. Он понимал — империя пошла ко дну. Женевьева предположила, что премьер-министр немедленно займется вопросом собственного выживания. В этом старейшины имели большой опыт.

Меррик держал двери открытыми. В передней стояла Мина Харкер, от потрясения не знавшая, что ей делать. Все вокруг шатались, кружились, пытаясь осмыслить столь быструю смену событий. Некоторые из придворных сдались и вернулись к удовольствиям.

Тень Дракулы выросла, его гнев распространялся вокруг, подобно туману.

Женевьева помогла Чарльзу выбраться из тронного зала. Она слизала кровь с его лица и почувствовала силу сердца Борегара. Вместе они справятся с этим вихрем.

— Я не мог рассказать тебе, — попытался он объяснить.

Она заставила его замолчать.

Меррик закрыл двери и прижался к ним огромной спиной, издав протяжный вой, который, наверное, означал «Бегите!». Что-то врезалось в двери с другой стороны, и когтистая лапа пробила дерево над головой Джозефа, в дюжине футов над полом. Рука сомкнулась в кулак и принялась расширять дыру. Створки затряслись так, словно в них ломился носорог. Верхняя петля отлетела в сторону.

Женевьева благодарно кивнула Меррику и захромала прочь, Чарльз шел рядом с ней…

…Он сказал себе не оглядываться.

Они бежали, когда Борегар услышал, как двери позади них взорвались наружу и Меррика раздавило обрушившимся деревом и тяжелыми ногами. Еще один преданный герой, погибший так быстро, что не осталось времени даже на скорбь.

Проскользнув мимо Мины Харкер, они выбежали из передней в приемный зал, полный вампиров в ливреях, занятых обсуждениями одновременно дюжины различных слухов.

Женевьева потянула Чарльза вперед.

Он слышал грохот погони. Среди стука ботинок раздавались редкие хлопки гигантских крыльев. Борегар как будто даже ощутил дуновение воздуха.

Изумленные стражники пропустили их сквозь дворцовые двери…

…Ее кровь кипела. Экипаж, разумеется, уехал. Им предстояло проделать весь путь пешком и затеряться в толпе. В самом населенном городе мира было легко спрятаться.

Пока оба, спотыкаясь, спускались по широким ступеням, им встретился отряд карпатцев, маршировавший наверх, звеня мечами в ножнах. Предводительствовал ими генерал Йорга, объект всеобщих насмешек.

— Быстрее, — закричала Женевьева, — принц-консорт, королева! Все будет потеряно!

Йорга пытался выглядеть решительным, не слишком радостный от перспективы встретиться с какой-то неизвестной опасностью, грозящей его главнокомандующему. Отряд удвоил скорость и ринулся в огромные двери как раз тогда, когда свита Дракулы попыталась выбраться наружу. Пока вампиры разобрались, что к чему, Дьёдонне и Борегар были уже у главных ворот.

Чарльз, чье возбуждение от дуэли спадало, вытер лицо рукавом. Женевьева взяла его за руку, и они по извилистой дороге направились прочь от суматохи.

— Жени, Жени, Жени, — бормотал он сквозь кровь.

— Тише, — сказала она, направляя его вперед. — Нам надо торопиться.

…люди, «теплые» и не-мертвые, стремились к Букингему отовсюду. На дворец с одной стороны шли в атаку, а с другой подтягивались подкрепления. В парке хор демонстрантов пел гимны, не позволяя проехать пожарной машине. По дорожкам носились лошади без всадников, копытами взметая гравий.

Чарльз хотел перевести дыхание. Женевьева, крепко державшая его за руку, позволила ему остановиться. Только прекратив бег, Борегар почувствовал, через что прошел, оперся на обнаженный меч и жадно глотнул холодного воздуха. Тело и разум дрожали, как будто он умер там, в тронном зале, и теперь превратился в эктоплазматическую форму, освободившуюся от земной плоти.

Люди кишели около дворцовых ворот. Под собственным весом толпа качнулась внутрь, уронив пару гвардейцев. Бунт пришелся в самое подходящее время. Клуб «Диоген» об этом позаботился. Или же вмешались другие друзья Борегара, Круг Лайм-хауса. Или же Чарльзу просто посчастливилось попасть в один из приливов истории.

Держа высоко над собой факелы и деревянные распятия, толпа головорезов с лицами, разрисованными жженой пробкой, ворвалась во двор Букингемского дворца. Вела их некая монахиня, под покрывалом на голове едва можно было разглядеть миниатюрное лицо с китайскими чертами. Маленькая и гибкая, она что-то крикнула своим людям и указала в небо.

Тьма, чернее, чем ночь, пала на дворец. Все вокруг застила огромная тень, покрывшая толпу. Две красные луны взглянули вниз. Медленно хлопающие крылья сбивали людей с ног. Силуэт летучей мыши заполнил небо над дворцом.

На секунду толпа замерла. А потом вдруг кто-то закричал от ярости. За ним еще кто-то и еще. В воздух полетели факелы, но они не могли достать до цели. Вслед за ними взметнулись булыжники, вывернутые из мостовой. Раздались выстрелы. Огромная тень взлетела выше.

Люди Йорги, перегруппировавшиеся после нелепой суматохи на выходе из дворца, бросились на толпу, размахивая саблями. Бунтовщиков легко отогнали обратно к главным воротам. Борегара и Женевьеву засосало в людской круговорот. Поднялся изрядный шум, но реального ущерба гвардейцы практически не нанесли. Китайская монахиня первой исчезла в ночи, ее последователи рассыпались сразу за ней.