Аня де Круа - Яна Егорова

– Медемуазель, регард! – сказал он и показательно взял в руку круассан. Дальше он пододвинул к себе большую чашку с кофе и окунул мучное изделие в чашку, после чего, состроив счастливое лицо, откусил ровно столько, сколько успело намокнуть в горячем напитке.

Мне не удалось сдержать эмоцию удивления – мои брови взлетели вверх – ведь я никогда не думала, что это можно делать так! Понятно, на родине мы привыкли сушки в чай макать… Но булочки в кофе – зачем? Сушки, баранки – они сухие и твердые, и в этом присутствует определенная логика. Но, что с круассанами не так?

Гай, поняв, что я от удивления вообще обо всем забыла, быстро взял один тост, намазал его маслом, а потом джемом и протянул мне:

– Так будет проще, – сказал при этом он.

На этом завтрак официально начался. Не передать ощущения. Мы были как большая и дружная семья. Мужчины вели непринужденную беседу, я молча слушала, а рядом… рядом сидел Гай. Он все время заботился обо мне. Следил, чтобы кофе было достаточно, и затем, чтобы я выпила свой сок. Постоянно подавал тосты и я не могла отказать, пока не поняла, что сейчас просто лопну от переедания.  Рана на груди еще давала о себе знать, но мои чувства к этому человеку никто не отменял.

Его тело… его запах… присутствие рядом… снова сводили меня с ума. На этот раз все было немного иначе – пропало чувство тревоги. Мы каким-то чудом вышли живыми из той… ситуации… И сейчас сидели далеко оттуда, в красивом замке, за не менее красивым столом, а в комнате витал аромат свежей еды и мира… мира и спокойствия.

– Я провожу тебя наверх, тебе надо отдохнуть, – сказал он мне, когда завтрак завершился.

– Но я не устала… – слабо запротестовала я. Не хотелось с ним спорить, но я действительно чувствовала в себе целый вагон энергии. Наверное, так долго лежала после операции, что сейчас организм просто требовал выплеска сил.

– Месье Де Круа, – вступился на меня Виктор Борисович, – если позволите. Рана уже не опасна и, не знаю, что скажет мой коллега, но мы в России обычно считаем, что “на ногах” болезни быстрее проходят.

– На ногах? – не понял Гай.

– В смысле, в движении. Пусть это будет неспешная прогулка по саду или, может быть, прогулка на автомобиле – новые впечатления, свежий воздух – лучшее лекарство для нее сейчас. Она молода, а молодость, как понимаете, требует свое.

Гай изучающе посмотрел на меня:

– Ты действительно этого хочешь?

– Да! – вырвалось у меня. Все, что угодно, только не возвращаться опять к лежанию весь день в кровати.

– Хорошо, – как будто что-то прикидывая в уме, ответил Де Круа, – мы можем сделать это. Но, тебе надо одеться теплее – на улице сегодня холодно. Абелия!

Когда служанка явилась, Де Круа что-то сказал ей по-французски. Через минуту, Абелия вернулась из моей комнаты, как я поняла, с парой теплых сапог в руках и какой-то одеждой. Она помогла мне переодеть обувь и набросила на плечи теплое темно-синее пальто, которое оказалось невероятно мягким и приятным на ощупь. Еще она подала мне широкополую шляпу и толстый шарф огромнейших размеров. В него, по-хорошему, можно было бы укутать всю меня. Когда мы закончили – Гай уже ждал меня в машине у самой входной двери в замок. Он вышел из автомобиля, чтобы помочь мне в него сесть и открыл передо мной дверь.

Гай тоже успел утеплиться – на нем было светлое бежевое пальто и темно-серый шарф. Усадив меня, сам Де Круа занял место водителя в этом дорогом, эксклюзивном авто. Он нажал на педаль газа и мотор послушно заурчал, словно был счастливым котенком, на которого вдруг обратили внимание. Машина плавно тронулась с места.

– Куда мы едем? – спросила я, когда мы уже миновали необыкновенно красивый парк, окутавший замок со всех сторон.

– Пока – куда глаза глядят. Тебе же нужны новые впечатления? А пока ты в машине – я спокоен.

Эти его слова – словно бочонок сладкого меда на мою горящую душу. Хоть машина была достаточно просторной, наши плечи каким-то невероятным образом касались друг друга. И это сводило меня с ума от блаженства. О боже! Я хотела его! Даже сейчас… Когда вся моя грудь была туго перевязана бинтами и всего несколько дней назад мы оба гуляли по острию ножа… А, может быть, именно поэтому… Я понимала… что надо ценить каждый момент, данный нам сейчас, сию секунду…

– Наверное… Мне стоит рассказать, что произошло в тот день… – хмуро проговорил Гай, поворачивая на узкую, сельскую дорогу.

Я хотела и не хотела начинать этот разговор. Он возвращал нас из сказки в суровую реальность, о которой даже просто думать было слишком тяжело. Но, как бы там ни было, мы должны были все выяснить…

– Этот киллер… Убийца, который стрелял в меня… Его наняла Эльвира?

– Что? – удивился француз, – Нет. У Эльвиры не было таких связей. Все немного более сложно. В тот день, когда ты покидала Париж… Со мной связались старые друзья нашей семьи, так они смели себя называть. Семейство Бертлен. Ты могла слышать, о Сесиль Бертлен, на которой я, якобы, должен был жениться.

– Да, слышала.

– Они уже давно находятся на грани банкротства и вдруг вспомнили, что когда-то очень давно, когда мы с Сесиль были совсем маленькими, они все вместе мечтали, как дети поженятся. Теперь, спустя много лет, Бертлены вспомнили об этом абсурдном желании. Я отказался. Не раз. Тогда они решили действовать более грубо и нашли на меня компромат, доказывающий… – Гай замолчал. Было видно, насколько ему тяжело говорить дальше, – доказывающий, что я имею отношение к наказанию ублюдков, что напали на тебя.

Я посильнее закуталась в свое широкое и мягкое пальто. Вдруг стало очень холодно.

Все-таки это он. Он был там, за что потом поплатился… Поплатились мы оба…

– На основании компромата, Бертлены потребовали, чтобы я расстался с тобой и срочно женился на Сесиль.

– И ты устроил авиакатастрофу, чтобы сбежать от них? Уверить всех, что погиб?

– Да… – задумчиво произнес Де Круа, – но они не слишком поддались. Решили, что если я живой, то, скорее всего, попытаюсь уехать с тобой куда-то далеко, где закон меня не достанет. И поэтому послали киллера. Решили – убрав тебя, они автоматически избавятся от проблемы.

– Ну, в логике им не откажешь…

– Ты можешь не беспокоиться о них. Как только я вернулся во Францию – перекупил человека, через которого был “заказ” твоего убийства. Он сдал мадам Бертлен, а именно она и была инициатором всего этого. Теперь все доказательства у французской полиции, а мадам Мириам заключена под стражу.

Честно говоря, я находилась в небольшом шоке от услышанного. Ведь об этом я даже понятия не имела.

– Хорошо, с этим понятно. А почему же на нас напала полиция и даже омон?