Подопечный - Сергей Костин

Из-за спины предательски вынырнула Клавка, без особых помех с моей стороны залезла за пазуху, выхватила гвоздики и отпрыгнула в сторону.

– У меня они, у меня! – радостно завопила она.

– Заберите их, – застонал я, обращаясь к Мустафе. Но получилось только нечто нечленораздельное, – Жа-жа-жа жих.

Естественно ангел меня не понял, а бросился ко мне на помощь. Язык держать.

Этим и воспользовалась Клавка. С несвойственной ей проворностью, она вскарабкалась на лестницу и, залихватски взвизгнув, швырнула прекрасные цветы прямо в горловину ада.

Зубы наконец отлепились от языка чудовища.

Чудовище захлопнуло пасть и дико заорало.

Мустафа кинулся под лапы монстра.

Я рубанул по деревенски в морду страшилища.

Клавка кубарем скатилась вниз.

Зинаида прыгала в стороне и размахивала по сторонам кулаками.

Все были заняты, все находились при деле.

Как говорил товарищ Жуков, главное не временный успех в бою, а полная победа.

Что есть любое чудовище в физиологическом смысле? Нагромождение все того же мяса на все те же кости. Я еще не встречал ни одного живого и неживого существа, которое не поддается классификации по данной структуре строения. А если имеется все вышеперечисленное, то надо попросту добиться физического превосходства над противником.

Пасть полная острых клыков? Да хрен с ними. Пускай попробует сначала укусить. Лапы с когтями? Давай, царапайся. Если возможность есть. А если нет, то молчи в тряпочку.

Второй удар я рассчитывал с точностью ювелира. Как учили. Развернуться, размахнуться, хорошенько выругаться и всадить кулак. А куда придется. Главное, чтоб запомнил хорошенько.

Существо жалобно воя, не зная за что хвататься, за распухший язык или за свернутый набок нос, развернулось и попыталось улизнуть. Но не тут-то было. Мустафа не терял времени даром. Обняв растопыренные нижние конечности страшилища, он стиснул их жаркими объятиями.

– Мочи стервеца! – кричал он, – Мочи мерзавца.

Монстр, неуклюже подламывая лапы, рухнул на землю, подняв тучу пепла.

– По морде его, по морде!– Зинка молодец, дельные советы дает.

– Ремни давай, – между ударами прокричал я.

Зинка, не долго думая, подскочила к тупо взирающей на происходящее Клавдию, сорвала с нее кой какую одежку и ринулась к нам.

Хранитель за это время вывернулся из под туши монстра, схватил его за лапу и блестяще провел болевой прием.

В дальнейшее мне могут не поверить, но чудовище, застучал по земле свободной рукой, прошу прощения, лапой, прося о пощаде.

Что нас долго упрашивать? Мы на все согласны. Ежели с нами по человечески.

Мустафа помог мне стянуть лапы страхолюдины. Потом перевернул его на спину и засунул хороший кляп в пасть.

– Языком работаешь хорошо, – строго пояснил он существу на молчаливый вопрос.

Когда все было закончено, мы присели. Тут же. На валявшееся, словно бревно, чудовище.

– Славно поработали, – вытер пот ангел.

– Замечательно, – согласилась Зинаида.

– А кто меня живого под смерть первого подводил? – насупясь, напомнил я.

Естественно уже никто ничего не помнил. Да братан, ты ошибаешься! Да неправильно понял нас!

Бог с ними. Главное что дело сделали.

– Что с ведьмой делать станем?

Клавка все не могла придти в себя и в данное время стояла на четвереньках, недоуменно переводя взгляд то на поверженное чудовище, то на нас, победителей.

– Связать ее, да делу конец.

На том и порешили.

Хмель победы быстро испарился. Невелико геройство втроем одного завалить. Пусть даже и такого. Чудного. А вот что делать теперь? Как мир спасать?

– У, паскуда! – хранитель замахнулся на Клавку, – Весь праздник испортила. Где искать-то теперь?

– Да оставь ты ее. Надо в дырку эту лезть.

И как всегда мое мнение оказалось в гордом одиночестве.

– Да ты чё, Васильич? В своем уме? В эту дыру? Да ты сам посуди. Мы с одним еле справились, а их там видимо невидимо. И все здоровые. Не! На нас не рассчитывай. Здесь подождем. Минут десять. Все равно живым не вернешься. Это тебе не волки и не приведения. Черт знает, в какой мир дырка ведет?

Я устал их слушать. Болтовня несерьезная. Если нужно, я за этими цветами в самое пекло полезу. Чудовища там? А я Странник.

– Странник я, или не Странник?

Замолчавшие враз попутчики переглянулись.

– Ну Странник.

– Ты мой ангел?

– Ну предположим, – не охотно отозвался хранитель.

– А ты, часть большого мозга, которому предписывается служить Страннику? – Зинаида молча кивнула, соглашаясь.

Против логики не попрешь.

– А потому, и ты, и ты, обязаны выполнять все мои команды. Если я еще раз увижу неподчинение, то всех по увольняю. Вопросы, жалобы, пожелания имеются? Нет? Тогда в порядке живой очереди в дырку за мной марш.

Что я мог еще сказать? О чем попросить? Ребята и так слишком много сделали для меня. Ведь не их вина, что только благодаря мне они оказались замешаны во всю эту историю. И я не знал, пойдут ли они за мной. Не знал, но верил.

Проходя мимо чудовища, я заметил, что он хочет что-то сказать мне.

– Некогда, – бросил я, взобрался на лестницу и заглянул в отверстие.

И не увидел ничего. Одно сплошное зарево. Алый цвет. Но если где то там находиться ключ к спасению мира, я пойду вперед. Хотя и жутко.

Словно ползешь в красном тумане. Страха никакого. Только воздух чуть спертый. И теплый. Чем дальше, тем горячее. Пока не становиться обжигающим. Но все равно, терпимо.

Одежда мешает. Набухла соленой влагой и липнет к телу. Пришлось снять. Снова как в старые добрые времена, без оружия и почти голышом. Только голова на плечах. Да огромное желание поскорей выбраться из горла огнедышащей трубы. Хотя нет никаких оснований предполагать, что дальше станет прохладнее.

– Чего разлегся, как на пляжу? – голова ангела уперлась сзади, под боднула.

Я улыбнулся. Мустафа со мной. Если и Зинка пошла, значит все в норме. Словно в подтверждение раздалось ругательство дурно воспитанной девчонки.

– Что застряли, боровы? Не хочу зажариться. Я еще, кстати, молодая.

– Молодая, молодая, – согласился я и пополз побыстрее, дабы не раздражать сзади ползущих.

С непривычки ладони и коленки быстро стерлись, но времени чтобы остановиться и зализать раны не было. Движение вперед – мерило прогресса.

– Мустафа, а ты кушал когда-нибудь жареных рябчиков? – хватая сухими губами горячий воздух, спросил я.

– На ужин, обед и завтрак. У нас только рябчиками и кормят, – где-то сзади прохрипел ангел Счастливчики. А вот я в жизни не пробовал.

– А бананы?

Услышать ответ не пришлось. Пол, или что там заменяло его, резко оборвался, и я ухнул вниз.