Пятно - Павел Корнев

Поваляйся чуть дольше, корчась от боли на грязном полу, — и выбившая бетонное крошево автоматная очередь прошлась бы по ногам и уничтожила всякую надежду выйти из этой передряги живым.

Спасли натянутые как струны нервы. Еще ничего толком не соображая, я откатился к стене и ужом юркнул в ближайшую дверь. Только схоронился за простенком — и косяк тут же расщепили выпущенные вдогонку пули.

Безмолвно разевая рот, подобно выброшенной на берег рыбине, я наконец сумел глотнуть воздуха, а миг спустя беспорядочная стрельба смолкла и послышался металлический цокот заскакавшей по бетону гранаты. За остававшиеся до взрыва мгновенья мне удалось за ремень подтянуть к себе автомат и вжаться в угол, а потом раздался оглушительный хлопок и вздрогнули принявшие на себя град осколков и ударную волну стены. Помещение затянуло поднявшейся в воздух пылью; я высунул из-за косяка ствол автомата и вслепую выпустил несколько длинных очередей в дальний конец коридора.

Только убрал палец со спускового крючка, и на пол, мягко спружинив ногами, приземлился выпрыгнувший из люка Кузнецов. Не теряя времени, он перекатом ушел в сторону и заскочил в дверь кабинета напротив.

— Что за фигня?! — заорал я и попытался вновь пальнуть наугад, но в ответ захлопали частые выстрелы, и от многострадального косяка опять во все стороны полетели щепки.

Не рискнувший высунуться в коридор Кузнецов одним резким движением катнул по полу РГД-5 и спрятался за простенок. Я последовал его примеру, а стоило грохнуть взрыву, федерал достал из кармашка разгрузки небольшой алюминиевый баллон.

—Прикроешь! — Он ткнул пальцем сначала себе в грудь, потом в тот конец коридора, где укрывались стрелки.

—Понял! — Я кивнул и, скривившись от боли, улегся на пол.

Спину ломило просто невыносимо, но мне еще повезло: пробей пуля бронежилет, и валялся бы сейчас, истекая кровью, с дырой промеж лопаток. А скорее всего, уже и кровь бы идти перестала.

—Надень! — Федерал закинул ко мне в комнату резиновую маску, другую натянул себе на лицо.

Я недоуменно повертел в руках изготовленный из тончайшей резины респиратор с пластиковыми окулярами и ребристыми утолщениями фильтров, но задавать лишних вопросов не стал и выполнил приказ опера. Дышать стало несравнимо трудней, да к тому же через пластик все виделось немного размытым. Сразу возникло желание немедленно стянуть с лица эту гадость, но этого конечно же делать ни в коем случае не стоило: Кузнецов кистевым броском уже отправил стрелкам новый подарок.

Баллон с тихим шорохом покатился по полу, а потом что-то глухо хлопнуло, и по этажу потекли клубы слезоточивого газа. Выскочив из кабинета, федерал метнулся на лестничную площадку; я высунулся из-за косяка и открыл стрельбу по мелькнувшему в сером мареве силуэту. Человек, судорожно дернувшись, упал на колени, но тут сразу в нескольких дверных проемах засверкали вспышки ответных выстрелов.

Пришлось немедленно спрятаться обратно, а укрывшийся на лестничной площадке опер швырнул к вслепую опустошавшим магазины стрелкам очередную противопехотную гранату. И, судя по раздавшемуся сразу после взрыва дикому вою, в этот раз осколки кого-то зацепили. Рискнув воспользоваться коротким затишьем, я выглянул в коридор и короткой очередью добил корчившегося на полу подранка.

К этому времени серое марево стало понемногу рассеиваться, но с вонью слезоточивого газа перестали справляться даже фильтры респиратора. И все же Кузнецов решил подстраховаться и отправил второй баллон вниз по лестнице. Пару мгновений спустя раздался уже знакомый хлопок, и к нам начали подниматься белесые клубы дыма.

Заметив какое-то движение в растекшейся по этажу дымке, я вскинул автомат и короткой очередью срезал рванувшего в атаку парня с замотанным тряпкой лицом. Опер выпустил несколько пуль в дверной проем, из которого тот появился, и махнул мне рукой:

— Пошли!

Я для начала перебежал на лестничную площадку, потом двинулся вслед за федералом, и, прикрывая друг друга, мы начали проверять одну комнату за другой. Точнее, проверял Кузнецов, мне же оставалось лишь контролировать, чтобы никто не выскочил в коридор и не наделал в нас не предусмотренных природой дырок.

Из-за выбитых окон по этажу гуляли сквозняки, и наше преимущество в виде слезоточивого газа улетучивалось с каждой секундой, а потому действовать приходилось на грани фола. И хоть это могло обернуться самыми печальными последствиями, в этой ситуации медлить и осторожничать было бы еще опасней.

С трудом удерживая трясущимися от усталости руками тяжеленный автомат, я пытался не упустить из виду двери кабинетов и лестничную площадку, но это было совсем не просто. По спине тек пот, сердце бухало, будто автомобильный сабвуфер, а лицо под резиновой маской и вовсе горело огнем.

Дожидаясь возвращения проверявшего очередной кабинет Кузнецова, я оперся плечом о косяк и только начал поудобней перехватывать автомат, как с грохотом распахнулась соседняя дверь!

Выскочивший оттуда высокий чернокожий мужик с замотанной обрывком рубахи нижней половиной лица вслепую повел стволом ручного пулемета, и коридор прошила очередь рикошетивших от стен трассеров.

В кабинет, который проверял Кузнецов, я просто ввалился. Как стоял — спиной. Но сразу же метнулся за простенок, и не успевший меня заметить негр продолжил впустую поливать этаж огненными росчерками пуль.

Выгадав момент, я высунулся из-за косяка и всадил в пулеметчика короткую очередь, но того спас бронежилет. Тем не менее сильнейший удар отшвырнул зверя к стене, и на какую-то долю мгновенья он убрал палец со спускового крючка клюнувшего стволом к полу РПК-74. И вот этого самого мига хватило мне, чтобы поднять прицел и прострелить ему голову.

Практически лишившийся затылка переселенец повалился на пол, а выглянувший на звуки стрельбы федерал немедленно зашвырнул гранату в кабинет, из которого тот вырвался в коридор. Стоило громыхнуть взрыву, опер заскочил в посеченную осколками комнату, но почти сразу вернулся обратно и указал на дверь последнего оставшегося непроверенным помещения.

—Прикрывай, — глухо произнес Кузнецов и предупредил: — Не забывай, коридор тоже на тебе…

—Хорошо! — кивнул я и, оглянувшись на лестничный пролет, шагнул вслед за опером. Лицо под резиновой маской чесалось просто нестерпимо, пластины окуляров запотевали все сильней, да и дышать через фильтры было уже невмоготу. Но поделать с этим сейчас ничего было нельзя, и, мысленно проклиная респиратор, я взял на прицел дверь.

Федерал пинком распахнул ее и сразу сместился в сторону. Потом на миг мелькнул в дверном проеме и вновь спрятался за стену. Я осторожно двинулся по коридору, но Кузнецов жестом приказал замереть мне на месте, а сам присел и заглянул внутрь. Потом он как-то плавно просочился в помещение и, осмотрев пустые стеллажи, скомандовал: