Как нашей стране доставались Победы - Станислав Аверков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Председатель Государственной комиссии по летно-конструкторским испытаниям 8К64 Митрофан Иванович Неделин наблюдал возле ракеты за бурлившим трудовым энтузиазмом. Он сидел на стуле после окончания крыши над аппарелью. Аппарель – это выемка под стартовым сооружением, как говорили, «карман», в который заезжали автомобили с агрегатами для заправки ракеты необходимыми для ее функционирования компонентами. Сразу возле крыши за спиной маршала возвышалось сооружение типа железобетонного «шкафа» высотой около полутора метров – шахтная вентиляционная вытяжка из аппарели.
Неделин выслушивал доклады офицеров о ходе подготовки к запуску. У Митрофана Ивановича было кредо – всегда находиться на боевом посту! На старт прибыли представители воинских частей. В этих воинских подразделениях должны были размещаться на боевом посту ракеты 8К64. Появились и курсанты из ракетных училищ.
Маршал отчитал их за нечеткое построение, заставил построиться вновь и четко доложить о прибытии. После повторных докладов обратился к строю речью:
– Вы прибыли на первый пуск межконтинентальной баллистической ракеты. Она отвечает всем требованиям военного искусства. Ее новое топливо позволит значительно усовершенствовать ее эксплуатацию на боевых позициях в воинских подразделениях, не даст возможности определить возможному противнику место нахождения стартов наших ракет. Ваше участие в предстартовых работах почетно для вас, так как вы первыми приобретаете опыт подготовки к запуску новейшей ракеты в реальных условиях. Поэтому идите к ракете, в гущу событий. Как можно больше получайте практических навыков! Их будете передавать сослуживцам в ваших частях…
Рядом с курсантами находился наш телеметрист из КБ «Южное» Иван Коваль. Он и запомнил этот Неделинский монолог.
Мимо проходил инженер-конструктор ОКБ-586. Это был Владимир Кукушкин. Это был потрясающий момент в его жизни. Митрофан Иванович подозвал его:
– Вы от Янгеля?
В эти минуты решилась судьба и Владимира Кукушкина, и маршала Митрофана Ивановича Неделина, и всех находившихся на стартовой позиции!
Тридцать пять лет спустя об этом эпизоде из жизни многих испытателей первой ракеты 8К64 и также Кукушкина рассказал мне Владимир Иванович на том трагическом старте.
Наша делегация прилетела из Днепропетровска на Байконур, чтобы почтить память наших товарищей, погибших тридцать пять лет назад на этом старте.
Владимир Иванович подвел меня на этом трагическом старте к железобетонному «шкафу» аппарельной вытяжки и поставил меня к его стенке:
– Ты стоишь на том месте, где на стуле сидел Неделин. Стенка аппарели чуть ниже твоей головы. Но стенка аппарели была выше Неделина, сидевшим на стуле. К тому же он прислонился к ней. Я стоял возле Неделина. Между нами было метра полтора. Но за моей спиной не было преграды и начиналась асфальтированная дорожка к стартовой пристройке.
Вот эта особенность стартовой площадки определила одному – вечную память, а другому – жизнь на долгие годы.
Митрофан Иванович стал расспрашивать Владимира об особенностях проектирования ракетных двигателей. Молодой конструктор-двигателист, польщенный вниманием маршала, был красноречив. Но когда Неделин коснулся системы управления, то Владимир без утайки вымолвил, что лучше него смог бы дать пояснения главный конструктор приборов системы управления Коноплев.
Коноплев в это время находился тоже возле ракеты, но в КУНГе – автомобиле, в котором были размещены пульты для испытания системы управления ракеты.
Разговор прервали какие-то непривычные звуки в ракете – будто бы начали взрываться пиропатроны. Затем раздался громоподобный грохот. Из двигательной камеры второй ступени ракеты вырвался огненный поток. Мощный ослепительный огнепад обрушился на бак окислителя (азотная кислота) первой ступени ракеты и разрушил его. На стартовый бетон хлынула азотная кислота. Ракету поглотил огненный вихрь!
Первый воздушный вихрь припечатал Неделина к железобетонной стене шахтной вытяжки. Кукушкина же опрокинул на асфальтовую дорожку. Огненный вал накрыл Главнокомандующего. Кукушкина воздушные вихри поволокли, переворачивая, по асфальтовой дорожке.
Ракета переломилась на две части. Они упали на стартовый стол. Пламя бушевало. Взрывалась пиротехника. Огонь в считанные секунды пожирал людей, азотная кислота их обжигала, ядовитые газы удушали.
Когда пожар ослаб, в огненную зону удалось проникнуть аварийно-спасательным командам. Начали извлекать обугленные трупы. Опознать их было невозможно. Увозили машинами тех, кто подавал признаки жизни.
От главнокомандующего маршала Неделина не осталось и следа. В некоторых воспоминаниях опубликовано: нашли лишь оплавленную золотую Звезду Героя или пуговицу от кителя – все это плод вымыслов малокомпетентных авторов. В таком адском пламени никто и ничто не могло уцелеть.
Владимиру Ивановичу Кукушкину повезло. Он получил ожоги и ушибы. Вылечился. Впоследствии стал одним из руководителей КБ «Южное». Это он мне рассказал о последних минутах жизни Главного маршала артиллерии, Героя Советского Союза Митрофана Иванович Неделина. Его прах захоронен в Москве, в Кремлевской стене.
27 октября 1960 года временно исполняющий обязанности начальника войсковой части 11284 генерал-майор Ефименко представил Председателю Президиума Верховного Совета СССР Брежневу с грифом «секретно» полный список погибших: всего погибло 74 человека.
Из них военнослужащих – 57, представителей промышленности, то есть ракетостроителей – 17.
Погибли Главный маршал артиллерии, председатель Государственной комиссии по летно-конструкторским испытаниям ракеты 8К64 Неделин, заместитель начальника Главного управления ракетного вооружения Прокопов, начальники управлений полигона Григорьянц, Носов, Осташев, офицеры и солдаты.
Сгорели специалисты из ОКБ-586 заместители главного конструктора Берлин и Концевой, ведущие специалисты Аля-Брудзинский, Орлинский, Ерченко, Карайченцев, из харьковского ОКБ-692 главный конструктор и начальник ОКБ-692 Коноплев, специалисты Рубанов и Жигачев, из киевского завода «Арсенал» специалисты Вейберман и Павленко, из московских и ленинградских п/я 6 специалисты Сергеев, Фирсов, Кошкин, п/я 14 специалист Леоненко, из Загорска Московской области п/я 10 специалист Бабушкин.
Впоследствии от ожогов и отравлений бывшие на старте испытатели умирали в течение нескольких месяцев и лет.
4. Что установила секретная правительственная комиссия под руководством Л.И. Брежнева?
Для расследования причин катастрофы и принятия мер была создана секретная Правительственная комиссия. Ее состав был утвержден Президиумом ЦК КПСС 25 октября:
Брежнев (председатель комиссии), Гречко, Устинов, Руднев, Калмыков, Сербин, Гуськов, Табаков и Тюлин (протокол заседания № 308).
Это были глава государства, министры и их заместители, представители ЦК КПСС, другие ответственные руководители. Они немедленно вылетели на место катастрофы.
Вопреки появившимся уже в период распада СССР утверждениям, что они будто бы действовали некомпетентно, что каждый защищал свою сферу деятельности и своих специалистов, рассекреченные документы говорят о другом.
Была создана Техническая комиссия по выяснению причин катастрофы. В нее вошли все главные конструкторы ракеты, ее систем, агрегатов, узлов, представители полигона и головного ракетного института министерства обороны:
Янгель, Будник, Глушко, Табаков, Иванов И., Ишлинский, Третьяков, Кузнецов, Тюлин, Иосифьян, Медведев, Цециор, Боков, Матренин, Воробьев, Фаворский.
Погибшего Коноплева заменила в комиссии представитель ОКБ-692 Инна Абрамовна Дорошенко.
Почему я особо выделил Инну Абрамовну, станет ясно ниже.
Техническая комиссия компетентно выявила конкретную причину катастрофы и указала на другие причины, способствовавшие трагедии.
Конкретной причиной стал преждевременный запуск ракетного двигателя второй ступени из-за преждевременно поступившей в него команды на его запуск. В решении технической комиссии был указан виновник преждевременной выдачи команды – система управления ракеты 8К64, а точнее – командный прибор системы управления А-120, так называемый «токораспределитель». Почему его так назвали в ОКБ-692 не совсем ясно для непосвященного в электрические тайны харьковчан. Скорее всего, надо было бы назвать его «командным прибором». Но в системе управления ракеты 8К64 уже были командные приборы – гироскопические, разработанные в НИИ-944 (главный конструктор академик В.И. Кузнецов). Их надо было бы назвать по другому, ибо они не выдавали непосредственные команды на включение систем ракеты. Но большие трагедии всегда начинались с малого.
Итак, что же это был за прибор под индексом А-120, названный в Харькове «токораспределителем». Это было электромеханическое устройство, обеспечивавшее своевременную выдачу всех команд для обеспечения функционирования всех систем ракеты 8К64 (например, ракетных двигателей).