Власть молнии - Олег Авраменко

Однако где этот выход? Почему ни Карсидар, ни, тем более, Читрадрива не заметили около себя чего-нибудь вроде воронки, овражка небольшого или любой другой подозрительной складки почвы? Вокруг была лишь слегка холмистая степь. Да и не холмы это вовсе, а так – бугорочки, похожие на застывшие тёмные волны.

Но самое плохое заключалось в том, что не обнаружив эту проклятущую дыру в земле, они, похоже, никогда не смогут вернуться обратно… Ни-ког-да!

Вот уж впору вспомнить слова из сказки: прямо пойдёшь – назад не воротишься…

– Да, это плохо, – флегматично произнёс Читрадрива. – Но сейчас меня больше волнует другое.

Карсидар вздрогнул и решил вначале, что высказал последнюю мысль вслух. Правда, для читающего мысли гандзака прочувствовать движения его души не составляет особого труда. Но ведь они договорились!..

– Что же тогда? – весьма прохладно спросил Карсидар, всем своим видом выражая недовольство тем, что Читрадрива нарушил их уговор.

– Прежде всего, мы должны решить, что будем делать в этой стране.

– Это мы решим, когда разберёмся, куда угодили, – возразил Карсидар.

– А если не разберёмся? Ведь нельзя исключить и такое.

Карсидар ещё пуще нахмурился. Воистину, это был самый худший из возможных вариантов. Они и так здорово влипли, попав чёрт-те куда, в какую-то Русь, вместо Ральярга, о котором здесь слыхом не слыхивали. И вовсе никакой это не колдовской край, к колдунам здесь относятся ничуть не лучше, чем в Орфетане; пока что им не встретился ни один местный гандзак или, на худой конец, «хайаль-абир»…

– И всё же не стоит впадать в отчаяние, – сказал Читрадрива. – Мы здорово влипли, не спорю, но…

– Ты что, опять мои мысли читаешь? – произнёс полушёпотом Карсидар, едва сдерживая раздражение.

С недавних пор между ними установилось соглашение: не общаться мысленно, когда они остаются вдвоём. При свидетелях – пожалуйста. Но если в присутствии других это могло пригодиться, то в данном случае не приносило никакой пользы, а только действовало на нервы.

– Ничего подобного. – Читрадрива старался держаться как можно спокойнее, но было видно, что и он сильно расстроен. – Думаешь, твоё волнение не выплёскивается наружу? Как бы не так! Мне вовсе не обязательно влезать в твои мысли, чтобы догадаться, о чём ты думаешь. Это написано на твоём лице. А я лишь хотел сказать, что не стоит отчаиваться.

– Легко тебе говорить «не стоит»! – с горечью воскликнул Карсидар. – А мне каково?! Ведь это я затеял экспедицию в Ральярг! Я втянул вас в эту авантюру, я же за всех и в ответе! И за тяжело раненного Пеменхата, и за Сола, с которым невесть что приключилось. Нас же с тобой занесло к чёрту на рога, я сдуру к дикарям попал, и теперь, вдобавок к седине пятнами, у меня полуха недостаёт.

Карсидар задохнулся в приступе бессильного и оттого бессмысленного гнева. Он весь дрожал, как в лихорадке.

Читрадрива невозмутимо произнёс:

– Кстати, о седине. Знаешь, шлинасехэ, а ведь белых волосков у тебя поубавилось. Я серьёзно.

Карсидар оторвался от созерцания безрадостной картины потонувшего в грязи хозяйственного дворика и пробормотал:

– Ты о чём?

– О щетине, которая растёт на твоём подбородке. И о волосах на голове. Да ты сам посмотри.

Надо сказать, что зеркало, которое предоставили в их распоряжение, было не очень хорошего качества – небольшая, слегка желтоватая пластина полированной бронзы. Но даже в ней было видно, что волоски, пробившиеся на едва затянувшемся молодой кожицей подбородке, все одинаково тёмные. Да и седых прядей в волосах на голове явно стало меньше.

Карсидар по привычке осторожно потрогал щёки, провёл рукой пониже. Растёт щетина! А седина, значит исчезает? Странно, весьма странно. Она у него с детства – по крайней мере, Эдана, жена Векольда ясно помнила, что Шелих попал на хуторок уже седым. Может быть, он поседел, когда удирал от «могучих солдат»? Или чуть раньше – во время осады прекрасного города, призрак которого промелькнул перед его мысленным взором там, в ночной степи? Как бы то ни было, с течением времени число белых волосков должно увеличиваться, а не уменьшаться.

Но если на подбородке растительность абсолютно новая, и мало ли что бывает в таких случаях, то как же волосы на голове?! Карсидар был знаменит ими на весь Орфетанский край, из-за чего приходилось всё время таскать шляпу с бахромой. Её Карсидар потерял в пещере; да и прикрывать голову здесь не было никакой нужды, тут за ней никто не охотился… по крайней мере, пока. Вот Читрадрива и заметил, что седины поубавилось.

И подбородок больно скоро выздоравливает. Татары прижгли его калёным железом, после этого вроде бы след на всю жизнь должен остаться… Ан нет, не тут-то было! Струпья на третий день поотсыхали, неделя прошла – и уже не болит ни капли! Да ещё борода вновь пробивается! Настоящие чудеса. Хоть и подозрительно всё это, как ни верти…

Карсидар почувствовал, как под охватывающей голову повязкой зачесалось изуродованное правое ухо. О боги, вот ещё странность! Русичи ежедневно делали ему перевязку, но со вчерашнего дня старик, исполнявший здесь обязанности лекаря, заявил слугам Михайла, что прикладывать зелье больше нет нужды. Рана на ухе затянулась молоденькой кожицей, как и на подбородке.

– Слушай, Читрадрива, тебе не кажется, что я всё больше становлюсь похожим на ящерку, у которой запросто отрастает оторванный хвост? – резюмировал эти грустные размышления Карсидар и добавил мысленно: «Ящерица. Или лягва. Холодная и мокрая. Гадость какая!..»

Читрадрива хмыкнул и покачал головой:

– Сравнение с ящерицей здесь вряд ли уместно. Вот на кого ты действительно становишься похожим, так это на истинного колдуна-гандзака, который по всем статьям превосходит своего учителя. И если быть до конца откровенным, то чем дальше, тем труднее мне управляться с таким учеником.

Карсидар отвернулся. Не хватало ещё, чтобы Читрадрива отрёкся от него! И это когда он так нуждается в поддержке и участии!..

Гандзак несколько вымученно хохотнул:

– Брось, шлинасехэ. Я не оставлю тебя в любом случае. И вовсе не потому, что я такой независтливый. Я бы с радостью заимел хоть десятую часть твоей силы! Впрочем, тебе видней, хорошо быть таким могучим или плохо… И не потому я тебя не брошу, что в этом мире мы более одиноки, чем где бы то ни было, а значит, нам необходимо держаться друг за дружку. И не оттого даже, что могу дать тебе слово. В конце концов, нет такой клятвы, которую нельзя было бы нарушить. Просто наш народ знает, что такое полное одиночество и что есть верность. И я тебя не предам, шлинасехэ. Это в крови у нас обоих.

– Ты серьёзно? – устало пробормотал Карсидар. Хотя достаточно было лишь немного сосредоточиться на мыслях Читрадривы, чтобы понять: он не лжёт.