В любви и на войне все средства хороши! Книга 2 (СИ) - Ведуница Ирина

И чудо произошло! На пепелище прошлого смог проклюнуться робкий росток настоящего, впоследствии подросший, окрепший и поманивший меня обещанием счастливого будущего.

Страшно. И сладко. Не хочу облекать в слова свое чувство к Рону, навешивать на него ярлыки. Но то, что это не банальная физическая тяга и страх одиночества — я точно уверена.

А потому не буду спешить, просто постараюсь получить удовольствие от каждой минуты рядом с ним. Даже если мы просто разговариваем, шутим, делаем общее дело. При этом неловко, украдкой, словно случайно касаясь друг друга. Не хочу загадывать вперед. Пусть все будет, как будет. Пусть жизнь идет своим чередом. Тем более, что недолгая передышка, кажется, закончилась.

После обеда Мортон собрал нас всех в каюте на «военный совет», где вкратце обозначил дальнейшую последовательность наших действий. Оказывается, помимо сведений, полученных от информатора в Саутаре, Грэг сумел разжиться новостями и у Нильса. Крайне туманно намекнув на то, что задание его коллеги было косвенно связано с нашим, появились новые вводные, которые значительно сужают область поиска нужного нам объекта, значительно облегчая дело.

Мортон не стал углубляться в подробности, а просто поставил перед фактом: если ветер не сменится, то уже через час мы сойдем на берег в безлюдной бухте, вблизи небольшого провинциального городка — Алиярн. Добираться до него будем пешком по бездорожью, заложив приличный крюк, чтобы зайти со стороны Южных ворот, глядящих на Большой тракт, а не с Восточных, обращенных к морю. В нем и переночуем.

Все оставшееся до высадки время я провела как на иголках, старательно занимая себя различными делами, лишь бы не нервничать. Сняла с веревки свои высохшие вещи, а так же раздала хозяевам чистые рубашки. Перебрала содержимое вещмешка, укладывая все, как можно компактнее. Сходила на камбуз и наполнила свою флягу пресной водой.

Конец моей деловитой, суете положил Рон, умудрившийся зажать меня в темном уголке и самым наглым образом зацеловать до потери памяти и всяческого соображения. Точнее, он-то хотел просто немного приласкать, утешить и отвлечь ненадолго, явно опасаясь слишком сильно настаивать. Но получилось совсем по-другому. Встретив с моей стороны вместо ожидаемого сопротивления, весьма горячий отклик, Рон и сам увлекся не на шутку, не сразу вернув себе контроль и выпустив меня из объятий.

В результате на верхнюю палубу я поднялась с горящим от смущения лицом, красноречиво припухшими губами и тянущим томлением неудовлетворенности во всем теле. К счастью, ветер к этому времени заметно усилился, так что, притворившись замерзшей, я смогла накинуть на голову капюшон плаща, спрятав яркие свидетельства своего не слишком скромного поведения.

Вот только взгляд теперь как приклеенный следил за мощной фигурой Рона, куда бы он ни пошел. А слух ловил звук его голоса, когда он беседовал с учителем или задавал вопросы матросами. И я ничегошеньки не могла с этим поделать. Да и не хотела, если уж на то пошло

Прода от 01.12.2018, 13:05

Вскоре, как и обещано, наш кораблю бросил якорь вблизи укромной бухты, куда нас переправили на лодке матросы. Путь до города по бездорожью занял больше трех часов. И я несказанно порадовалась, что успела привести в порядок свой походный костюм, потому что большая часть маршрута пролегала через лес, где идти в платье было бы совсем неудобно.

На тракт вышли уже вблизи города, но ворота проходили раздельно, смешавшись с путешественниками из большого обоза, судя по случайно услышанным разговорам, возвращавшимися домой с праздника. Едва большие, окованные железом створки оказались за моей спиной я, как и было обговорено заранее, отделилась от обозников. Прошла чуть дальше в сторону и застыла в ожидании, пока меня найдут свои.

Новый город был мне интересен и я с любопытством оглядывалась по сторонам, впитывая ощущения, которые он во мне рождал, пытаясь понять, нравится мне или нет. Прикосновение к руке заставило вздрогнуть, я несколько увлеклась и не заметила, как ко мне кто-то подошел. По счастью. Это оказался Грэг, который молча взял меня за руку и куда-то повел. Я доверяла ему в достаточной степени, но хотелось бы знать, где остальные наши спутники.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Однако стоило только мне открыть рот, чтобы задать этот вопрос, как я наткнулась на его пристальный, немигающий взгляд и заметила легкое отрицательное покачивание головой. Понятно, значит сейчас не до болтовни. Или не хочет раскрывать какую-то информацию. Значит, придется просто идти рядом, смиренно изображая из себя послушную девочку. Я же тоже теперь, вроде как, шпион. От этой мысли почему-то стало забавно, но я, сдержав неуместное сейчас веселье, постаралась быть более серьезной.

Раз решено было временно разделиться, значит, на то были свои причины. А еще, несмотря на то, что внешне Грэг был спокоен, я все равно уловили идущий он него отголосок внутреннего напряжения, готовность в любой момент отреагировать на изменение ситуации. Что это: женская интуиция? Или какая-нибудь новая грань проснувшегося дара, с которой я раньше не сталкивалась?

А вот над этим следовало поразмыслить. Не в первый раз за последние дни я замечаю за собой более глубокую восприимчивость к эмоциональному состоянию окружающих меня людей. Пока еще слабенько и только тех, кого я знаю, но все же. Раньше эмпатия была развита у меня на намного более слабом уровне. Скорее, как побочный эффект выбранной профессии. Целителем без умения сострадать и сопереживать не станешь, хотя нужно уметь отделять собственные эмоции от эмоций пациента, иначе надолго тебя не хватит. И этому в Академии на факультете целительства обучали тоже. Как уметь абстрагироваться, отделять свое я от чужого, дозировано используя дар эмпатии и при лечении, но при этом не стать равнодушным к чужой боли «костоправом».

Мне подобная участь не грозила: и магии было до обидного мало и эмпатических умений я за собой тоже не замечала. Разве что обычное человеческое сострадание и желание помочь облегчить боль страждущего. Зато с интересом слушала, чему адептов учили наставники, приводящие их к нам в Крыло Исцеления на практику.

А вот теперь и у меня что-то похожее проявилось. Странно все это.

За этими размышлениями я и не заметила, как мы дошли до постоялого двора. Краски и суета нового города больше не привлекали: люди и люди, шум, гомон. Разве я такого раньше не видела? Гораздо больше занимала появившаяся идея получше «прислушаться» к эмоциям Рона. Интересно же! Вдруг получится? Почему бы и нет?

А с другой стороны немного страшно. Хотя я и без того уже знала, что он не играет со мной, а выражает искреннюю симпатию. Его слова, поступки, взгляды, полные нежности и тщательно сдерживаемой страсти, идут от сердца. Не наигранны, не фальшивы. От этого на душе становилось тепло-тепло. И отчаянно хотелось послать куда подальше свою хваленую сдержанность, полностью окунувшись в это столь непривычное, но совершенно непередаваемое ощущение.

Одобренная мной недавно стратегия «убегай-догоняй» показалась теперь совершенно глупой. Кто в здравом уме от такого мужчины убегать-то будет? И сильный и добрый и заботливый. Ласковый опять же и, в то же время в том, что он может защитить меня от любой опасности, не было и малейших сомнений. Даже во время недолгого перехода до города помогал: забрал себе мой вещмешок, почти всю дорогу, там где позволяла местность, держал за руку, помогал преодолевать сложные места. А через одну неширокую речушку и вовсе перенес на руках.

Еле удержалась от того, чтобы не поцеловать его в благодарность. Но ни при спутниках же! Хотя, судя по хитровато-довольному взгляду Грэга и мрачной молчаливости Макса, незамеченным наше сближение не осталось. Ну, да и ладно, молчат, не подкалывают, претензий не высказывают — и то хорошо.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Хотя Рон — тоже хитрец еще тот. Умудрился таки несколько раз, приотстав от идущих впереди спутников, сорвать с моих губ несколько быстрых, но жарких поцелуев, чем только раздразнил и раззадорил. А его понимающая улыбка и многообещающий взгляд выбили из колеи спокойствия окончательно. Теперь уже мне хотелось его покусать. Но нежно. Так, чтобы он, как и я, стал мучиться от неудовлетворенности, разгорающейся в теле и душе. Мне было его мало! И отчаянно хотелось стать ближе, хотя я пыталась сдерживать себя изо всех сил.