Двойник Запада - Лия Арден

была бы поражена присутствию младшего сына императора, но за последний месяц я слышала и видела слишком много невозможного, поэтому уже лишилась способности удивляться.

– Ваше высочество, но как…

– Прошу не надо, – прервал Наён хранитель. – Обойдёмся без этих почестей. К тому же я не живу при дворе с десяти лет.

– Тогда как вы… то есть ты стал учеником храма Юга?

Как только Калид открыл рот, я впихнула ему новую порцию каши. Улыбнулась, получив от хранителя недовольный взгляд, хотя еду он покорно проглотил.

– Не каждый день удаётся покормить с ложки беспомощного принца, – шутя объяснила я, пытаясь немного разрядить обстановку.

Калид издал скупой смешок, оценив комичность ситуации.

– Я бастард, – объяснил Калид. – Наполовину эвирец, поэтому при дворе меня долгое время скрывали. Эиль не солгал. Я и правда серьёзно переболел в одиннадцать лет, и мои волосы приобрели этот странный, близкий к белому цвет, но и до этого они были светлые. Почти как у Эйдена. В детстве мне постоянно красили волосы в чёрный, пытаясь скрыть заметное отличие. Тогда императрица ещё была жива. Она ненавидела меня, прикидывая, как бы избавиться.

Калид сам потянулся за очередной ложкой, хотя я даже не набрала кашу. Его движение вызвало у меня новую улыбку, а принц, осознав оплошность, покраснел и бросил на меня взгляд исподлобья.

Запоздало я вспомнила, что покрасневшие щёки могут быть симптомами температуры, и приложила ладонь к его лбу. Калид залился большим румянцем, а я отдёрнула руку, не желая создавать ему неудобств.

– Прости, проверила температуру.

– Она немного выше нормы, но у меня нет лихорадки, я бы почувствовал, потому что неплохо разбираюсь в медицине, – напомнил он мне. – Всё-таки меня учили этому в храме Юга.

– Где твоя мама? – спросила я, уходя от неловкого разговора.

– Моя мама была дочерью одного из высокопоставленных послов Эвира в Кхорине. Она приглянулась императору, несмотря на то, что у него уже были жена и сын Актан. Не знаю, о чем думал отец, но он никак не хотел отпускать посла, а точнее, расставаться с его дочерью. Каким-то образом он умудрился влюбить мою мать в себя и разделить с ней ложе. Он обещал жениться на ней…

– Он ей соврал, – холодно озвучила наши мысли Наён, после того как Калид, помрачнев, прервал рассказ.

– Верно. Он был готов на что угодно, лишь бы она осталась, – признал хранитель. – Она и её отец-посол не знали, что, по традициям Кхорина, разорвать один брак и заключить другой нельзя. У матери был один путь – стать наложницей. Она забеременела мной, а когда узнала правду, пожелала вернуться в Эвир, но её отец – мой дедушка – предупредил, что она навлечёт на них позор, если незамужняя явится с ребёнком. Да и императрица была не в восторге от ситуации. В итоге моя мать родила меня в Кхорине и оставила императору, а затем они с дедушкой вернулись в Эвир, сделав вид, что меня не существует. Лицом я пошёл в отца, а вот светлые волосы мне достались от матери. И это стало слишком заметным отличием от остальной правящей семьи. Императрица могла бы стерпеть моё существование, если бы измена отца не была очевидной для всех остальных, но из-за моей внешности его неверность буквально бросалась в глаза.

– Ты стал позором для императрицы в её собственном дворце, – закончила я, понимая, почему ему не рады при дворе. – Но как ты оказался в храме?

– Удачное стечение обстоятельств. Во дворец прибыл тогдашний хранитель Юга и выбрал меня в ученики. Император не особо хотел меня отпускать, но императрица пришла в восторг от возможности наконец от меня избавиться. Да я и сам был рад уехать. Надоело скрываться. Мой мастер предложил сократить имя до Алида и не распространялся о том, откуда он меня привёл.

– Даже Эиль не знал? – встряла Наён.

Калид съел остатки каши и расслабленно откинулся на стену, покрытую мхом. Прежде рваное дыхание выровнялось, и хранитель перестал потеть.

– Не знал.

– Почему тогда ты рассказал нам?

– Мы пленники Пятого Дракона, кто знает, сколько нам осталось. Решил, что немного откровенности не помешает, – почти равнодушно заметил Калид, и нам нечего было возразить.

Разговор оборвался. Я смочила тряпку водой и протянула Калиду. А когда он её не принял, непонимающе глядя на меня, я принялась стирать пот с его лба. Хранитель опять покраснел и забрал тряпицу, чтобы продолжить самому. Он чем-то напоминал мне Джуна, и моя улыбка угасла при мыслях о погибшем друге.

– Я немного удивлён, что моё имя вспомнила твоя кузина, хотя ты, Наён, младшая дочь наместницы, – высказался Калид, закончив протирать лицо.

– Я не Наён. Я двойник.

Слова вырвались легко, словно так и надо. Впервые я призналась в этом кому-то незнакомому. Брови Калида поднялись вверх, он бросил растерянный взгляд на настоящую Наён, и та кивнула:

– Это правда, я – Наён. Хёны не существует.

– Вы хорошо притворяетесь, – растерянно похвалил хранитель. – Вначале, на празднике близнецов, у меня были сомнения, но там подозреваешь всех и вся. Однако после некоторого времени, проведенного с вами, я уже перестал задаваться вопросом, кто из вас кто и есть ли вообще двойник.

– Спасибо, – вяло поблагодарила я, не зная, комплимент ли это в действительности.

– Тогда кто ты на самом деле?

– Внучка прошлого хранителя. Учеником дракон меня не выбрал, но я жила при храме, потому что мои родители умерли. Кроме дедушки, у меня никого не осталось, и он забрал меня к себе.

– Ты внучка мастера Есона?

– Да.

– Мы с Эилем учились у него, он потрясающий. Мастер своего дела, но со странным… чувством юмора, – с улыбкой аккуратно пояснил Калид.

– Да, был.

Улыбка с лица хранителя сползла, и он нехотя кивнул соглашаясь.

– Меня забрали в двойники в девять лет. Мы с Наён действительно дальние родственницы и оказались достаточно похожими внешне. Сейчас, когда её волосы больше не чёрные от краски, это ещё заметнее.

– Как тебя зовут?

Это самый естественный вопрос, который кто-либо слышит в жизни, но выдавить ответ у меня получилось лишь на третий раз. Настолько давно у меня не было возможности сказать правду.

– Меня зовут Ашарин. Или просто Аша.

– Красивое имя.

Поддержка принца согрела мне сердце, а улыбка смутила. Не помню, чтобы кто-нибудь мне это говорил.

– Калид, кажется, тоже ничего, – пробормотала я, пытаясь уменьшить неловкость.

Хранитель неожиданно рассмеялся, я с недоумением обернулась к Наён. Та хмыкнула и качнула головой, но у неё на губах тоже заиграла слабая улыбка.

– Да уж. Не часто услышишь такой комплимент, – отсмеявшись, заявил принц. –