Варвара. Прошедшая сквозь туман - Ирина Снегирева

– Я сам,– произнес Стейн и положил руку на плечо принцу.– Если задержусь, то попробуй отвлечь её и охрану. Или хотя бы дай знать. Главное, чтобы хоть одно окно оставалось незапертым.

Бран хотел все сделать сам, но кто его пустит? И оттого они с Грантом по очереди, а то одновременно мерили кабинет, топая и волнуясь за Стейна. Для отвлечения внимания пришлось поджечь пустой сарай, но нужно чем-нибудь жертвовать, а он самый подходящий на эту роль. Слуги и просто зеваки кинулись тушить, заранее выискивая виновного и давая всевозможные советы.

Превращение, это ломка, к которой он привык и не обращал внимание. В конце – концов, он не визгливая девка, чтобы распускать слюни на каждом шагу. Ястреб выскользнул как тень и мгновенно оказался в спальне Азалии, вновь обернувшись человеком. Еще прошлой безлунной ночью он делал облёт, пытаясь почувствовать запах чужой магии, и не нашел его. А потому сегодня сразу бросился искать. Спальня состояла из двух помещений, отгороженных друг от друга прозрачной тюлью : непосредственно самой просторной комнаты для сна и будуара, где королева прихорашивалась и хранила свои драгоценности. Но ноги сами собой понесли в будуар, где среди стульчиков, пуфов, скамеечек для ног, столиков и зеркал можно было бы потеряться обычному человеку. Эльф быстрым движением отодвинул декорированную тканями ширму, и там, за ней стояла кушетка, под которой и валялась вещь княжны. Осторожно руками, одетыми в перчатки из тончайшей кожи приподнял альбом, пролистнул странички, пестревшие Варвариными и чужими изображениями. Вот он, способ для королевы навредить Светлой, который собрался отобрать Эйнар. Сунув фотографии за пазуху, он взмахнул руками, которые тут же стали деформироваться в птичьи крылья, а потом мгновенно вылетел в окно, повторяя прежний маршрут.

Люди суетились, наблюдая за тушением пожара и по-прежнему гадая, из-за чего случилось это происшествие. Сошлись на бродячих цыганах, которых еще утром видел кто-то на рынке.

Бран с горящими глазами осторожно взял альбом и как самый знающий объяснял, что и кто на этих фотографиях. Грант смотрел как зачарованный, прикоснувшийся взглядом к чужому миру. Девушки, женщины, мужчины, одетые совсем по другой моде. В брюках с потертостями, совсем как у Варвары, а они-то посчитали, что это пятна и дыры, образовавшиеся в результате перемещения. Малинина за рулем своей машины, пронумерованной, как она рассказывала, для порядка. Огромный мост, к поручням которого княжна прислонилась, а распущенные волосы развевались на ветру. Какая-то комната, накрытый стол и обнимающиеся явно нетрезвые, но счастливые девицы, включая Варю, а на обороте картинки загадочная надпись «ГОСы сданы».

– А вот этот дятел за ней ухаживал и за её подругой тоже,– многозначительно произнес Бран, и собеседники сразу уставились на высокого парня, который стоял у зеркальной стены здания в окружении нескольких девиц. Прищуривший правый глаз Грант рассматривал его с интересом и странным новым чувством, которое он мог бы обозначить как «оценка предполагаемого жениха сестры». Но нет, правильно Варвара сделала, что не остановила на нём свой выбор, такой бабник в семье ни к чему, обойдемся без этого счастья. А Стейн просто смотрел на парня, думая, что слово «дятел» самое верное определение, в крайнем случае «удод», потому что потертые брюки это одно, а их задница на его коленках – это полный дебилизм. Как такое вообще может нравиться женщинам?

– А еще, Варя рассказывала, что у них есть люди, которые меняют свой пол, – умничал младший Эйнар перед подвыпившим братом и таким же Правителем. Ночью Стейн должен отправиться обратно, а когда теперь подобный мальчишник им светит, неизвестно.

– Зачем? – Хором удивленно спросили Принц и сын Лорда.

– Она сказала, что, наверное, надоело быть мальчиком или девочкой, – Бран недоуменно пожал плечами, тоже не понимая как такое вообще возможно. Лица двух подвыпивших товарищей выражали полное неверие в подобную чушь.

– Может, этот человек падал с кроватки в детстве не раз или головой об угол задевал часто,– предположил Стейн и Грант согласился. Ведь если голова нездорова, то, что же тогда поделать. За приятной беседой незаметно наступил вечер, а там и темнота, которая обещала скрыть небесного коня.

Ночью Стейн на своем Верном отправился в Самарию, оставив Брана на несколько дней для помощи Правителю, потому как в деле о южанах появился просвет, а значит, окончание его не за горами и парень вернется в Анденфорт.

Погода, она не спрашивала, какой ее хочет видеть Эйнар, а просто обрушила стены осеннего ледяного дождя. Конечно, можно было спуститься и попробовать найти лом для ночевки, но эльф предпочел увидеться с родителями, ведь он их очень любил да и приготовить к встрече с Варей. Возможно, отец или мать знают гораздо больше о смерти четы Светлых, чем отложилось в его сознании.

Мать, она как обычно была на благотворительном концерте, собирая деньги для очередной дамской идеи, среди таких же важных женщин как она. Отец куда-то запропастился и только окна Альва горели привычным тусклым светом. Он утверждал, что так ему лучше думается и Стейн с ним был полностью согласен, к тому же эльфы отлично видят в темноте.

– А твоя княжна ничего, хорошенькая,– брат сидел, склонившись над столом, на котором собирал очередной свой шедевр – картину из витражного стекла.

– Не моя. Пока. И да, Варвара хорошенькая,– Стейн медленно сел в удобное кресло и протянул усталые ноги.

– Ну вот,– Альв поддел пинцетом маленький осколок стекла изумрудного цвета и приставил незаконченной зеленой лиане, – ты её даже зовешь не Мирославой, а по-своему.

Стейн хмыкнул, но ничего не ответил, с удовольствием наблюдая за кропотливой работой брата. У того всегда получалось сложить из простейших невзрачных камушков замок в миниатюре, а из речного песка скульптуры. Вот и теперь он застал его за очередным занятием – витражи. Причудливое переплетение листьев, нераскрывшихся бутонов и цветов выглядело словно живое, заставляя уважительно думать об огромном таланте мастера, единолично создавшего эскизы и выполняющего работу.

– А как твои дела?– Спросил младший из двух братьев. Он ничего не имел в виду, просто спросил. Давно в душе не было такой легкости при разговоре со старшим. Хотя если быть до конца честным, то где-то в глубине души Стейн ждал, что у Альва и дроу не сложатся отношения, хоть для себя он их полностью принял и осознал.

– Ты про Лорри,– брат отложил инструмент и вытер руки о бархатистую тряпочку, что аккуратно лежала сложенной рядом, а затем взглянул прямо в глаза, – а не очень. Радуешься?