Возлюбленная одинокого императора (СИ) - Юлия Цезарь

о нахождении Амелии. Но нашли ее у Императора. И что чувствовать по этому поводу, она не знала.

— Иди, знающий человек.

Он запомнил дорогу, потому и шел с лёгкостью. Вызвав ребят по браслету и спросив, есть ли удача у них, Вайс приказал возвращаться. Как и предполагалось — никто ничего более не нашел.

***

Из трубы маленького домика в заснеженном лесу сегодня валил густой дым. Давно в окнах этого дома не горел свет, но наконец-то и в этой глуши, пусть и временно, поселился человек.

Император сидел у окна и пил травяной чай, который заварил сам. Благодаря камину и силе Императора в доме было тепло, поэтому он мог позволить себе лёгкую одежду. Смотря в окно, как кружились снежинки, он пребывал в глубокой задумчивости. Как и хотел, они с Амелией остались вдвоем, без слуг. На удивление, у Императора был талант к готовке. Кто бы мог подумать, что человек такого статуса вообще умеет готовить? Но все равно его беспокоило известие о совете, и он сомневался в правильности решения отправить туда Анградэ вместо себя.

Амелии всё равно полагалось быть подле Императора. Она сидела у камина напротив него в уютном кресле-качалке и, покачиваясь, читала книгу, изредка поглаживала Льюиса, который соизволил быть на её коленях. Обиделся на Императора — коту не объяснишь, что сейчас некому делать стейк с разными вкусными соусами, и почему вечером кусок вяленого мяса вместо фаршированного цыпленка. Его котейшество даже отказался от предложенного ему сегодня блюда.

— Обычно вы пытаетесь заговорить со мной, — не отрываясь от чтения нарушила тишину Амелия. — А сегодня совсем тихи. Всё хорошо, милорд? — спросила она из вежливости. Да и не только, если честно. Уже давно поняла, что чем хуже у него настроение, тем лучше ей дальше находиться, если нет возможности задобрить.

— Все… непросто, — ответил Император и обернулся к Амелии.

Ей шла та обстановка, которая была в этом доме, но все равно он видел ее при дворе и в короне. Устроившись удобнее на мягкой кушетке, он чему-то ухмыльнулся. Должно быть, Лестат совсем отчаялся, раз созвал совет. Либо, как они с Анградэ предполагали, это был отвлекающий маневр, чтобы выманить его из замка. Но они опоздали, генерал должен был позаботиться о вещах Амелии, ничего не найдут. Ближе к вечеру Император получит отчёт о том, что обсуждали на совете, а сейчас беспокоиться об этом было бессмысленно.

— Чем хочешь заняться сегодня? — спросил Император. — Прогуляемся по лесу опять?

Амелия оторвалась от чтения и посмотрела в окно. Уже темнело, да и снег начинался. Ей нравилась эта погода, но уж больно не хотелось в ночь куда-то вылезать. Она перевела с кота взгляд на Императора и забавно поежилась, даря ему улыбку.

— В такое время лучше всего сидеть дома у камина. Можем поиграть в шахматы, но я слабый игрок в этой игре. Можем поговорить о школе, а можем о чем-то другом.

И она правда приготовилась выслушать его идеи и провести вечер именно с ним, а не с книгой, так как её она поспешно захлопнула и полностью направила своё внимание на Императора.

— Знаете, а ведь у меня была к вам просьба. Вы столькими вещами меня одарили, что мой шкаф уже ломится от излишеств. Можно ли мне другой, побольше? — Ведь Амелия до сих пор жила в комнате, которая предназначалась ей как богатая темница для знати. Но она не жаловалась на маленькое личное место, которое приходилось делить с котом. А вот платья — да. Император был щедр, он любил хорошо одеваться и одевать кого-то, имея собственный очень тонкий вкус.

— Конечно, — согласился он и отставил остывшую кружку.

Сидеть так далеко не хотелось, и он переместился на диван ближе к камину, по пути предложил Амелии пройти с ним, взяв ее за тонкую ручку.

— У меня тоже была к тебе просьба. Обращайся ко мне на «ты», пока мы не на работе. Я думаю, мы уже достаточно близки для этого. — Он улыбнулся, и его рука прикоснулась к её щеке.

— Я постараюсь, но первое время ничего не обещаю. — Вложив ладошку в его, Амелия скромно опустила взгляд, когда Император коснулся её лица, и позволила себя сопроводить к дивану. Льюис спрыгнул и возмущенно мяукнул, но далеко уходить не собирался и переместился на диване уже на ноги Императора. — Тем более ваше имя странно ложится на языке. Не скажу, что неприятно, но странно. Даже здесь, когда мы совсем одни, мне всё равно не позволено узнать ваше истинное имя?

— Обещаешь никому не рассказывать? — Он игриво улыбнулся и опустился к самому уху, чтобы прошептать очень-очень тихо: — Иерихон.

Она стала первой, кому он назвал свое настоящее имя, можно сказать, раскрыл душу. Он так долго не произносил его, что даже ему оно показалось странным на слух. Все же «Император» куда привычнее.

— Никто не должен его узнать, запомни это, — предупредил он и поцеловал её щёчку.

Амелия была уверена, что не назовёт, и потому старый человек, но с новым именем как-то странно взбудоражил её своим шепотом.

— Иерихон… — повторила она. Оно определенно ложилось на язык куда приятнее и легче. Улыбнувшись не то от оказанной ей чести, не то от поцелуя, Амелия подняла глазки и кивнула на его просьбу. Именно просьбу, а не угрозу, что она также отметила мысленно. — Оно очень красивое. Зря вы его скрываете.

Переведя взгляд на огонь, Амелия неуверенно облокотилась на спинку дивана, но придвинулась ближе к Императору, кладя голову на его плечо. Как-то боязливо. Все новые шаги, что она к нему предпринимала, всегда делались с какой-то опаской. Давно знает, что он только рад, но самой ей нужно было привыкать к этому.

Сегодня в этом доме, в этой теплой домашней обстановке Амелия наконец-то почувствовала себя спокойно, и, наверное, она окончательно отпустила своё прошлое.

— Многие могут использовать его против меня, лучше не давать неприятелям такой возможности, — произнес Император и крепче обнял Амелию, тоже слегка подвинувшись к ней. Было приятно просто сидеть с ней вот так и разговаривать. Чтобы занять вторую руку, он взял ее ладошку и заводил пальцами по тыльной стороне. — Ты первая, кому я назвался.

— Я с честью приму ваше доверие. — Амелия опустилась глаза. «Иерихон…» Это имя ему подходило. Оно было красивым и ласковым, но в нем чувствовались также сила и величие. Амелии хотелось его называть именно так, ведь было ощущение, что она говорит с простым человеком, к которому можно обращаться на «ты». С «Императором» это была слишком